Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир - читать онлайн книгу. Автор: Элис Робертс cтр.№ 69

Что касается определения точного места выращивания первого культурного риса, тут археологи и генетики в основном сходятся во мнении – но лишь в основном. И генетические, и археологические следы ведут обратно на юг Китая. Однако юг Китая – достаточно большой по площади регион. Китайские генетики, которые первыми опубликовали теорию единого источника происхождения культурного риса с последующим распространением и межвидовыми скрещиваниями, указали на среднюю часть долины реки Чжуцзян, в современной провинции Гуанси, как родину культурного риса. Возможно, ощущение безвременья или, по крайней мере, бесконечности времени, охватывающего каждого, кто приезжает на знаменитые рисовые поля в Луншэн, нечто большее, чем романтическое понятие. (Мне стало интересно, не является ли Ляо Чжунпу прямым потомком тех ранних земледельцев, разводивших рис. На самом деле с большой долей вероятности это действительно так, и большая часть населения Китая тоже их потомки – таковы уж наши разветвленные родословные, если проследить связи поколений в глубину веков.)

Проблема с идентификацией долины реки Чжуцзян как родины культурного риса на основе данных генетического анализа состоит в том, что данная теория противоречит найденным археологическим свидетельствам: старейшие следы культурного риса были обнаружены на берегах реки Янцзы, дальше на север. В низовьях этой реки, примерно 12 000-10 000 лет назад, по всей видимости, стали более активно собирать дикорастущий рис, по сравнению с его периодическим использованием в предшествующий период. В пещерах и каменных убежищах в долине Янцзы были найдены плиты для измельчения зерен и рисовая шелуха, возраст которых, по оценкам, более 10 000 лет. Затем шелуха, напоминающая шелуху зерен дикорастущего риса, была также обнаружена в керамических сосудах эпохи неолита в археологическом памятнике в Шаншань в провинции Чжэцзян; по-видимому, шелуху добавляли в глину для придания ей прочности. Возраст керамики около 10 000 лет. На колосках риса из соседнего памятника Хуси возрастом 9000 лет видны четкие признаки неосыпающихся зерен – одного из важнейших признаков культурного риса. Постепенное введение риса в культуру, начавшееся приблизительно 10 000 лет назад, также прослеживается при анализе фитолитов риса, которые у дикорастущей и культурной разновидности различаются. В нескольких археологических памятниках в долине Янцзы в слоях возрастом 8000 лет уже появляются свидетельства существования культурного риса, что видно из самой формы зерен. Позже, примерно 7000 лет назад, пропорции разновидностей изменяются, и культурный рис по количеству начинает превосходить дикорастущий.

Конечно, по-прежнему остается вероятность того, что более ранние находки с реки Янцзы – не более чем артефакт, что там ученые искали следы риса тщательнее, дольше или же им просто больше повезло найти их в данном районе и что более древние памятники в долине реки Чжуцзян еще только предстоит открыть. Именно поэтому группа археологов решила не ограничиваться конкретным числом памятников, а изучить вопрос более подробно, создав компьютерные модели распространения риса на основании наибольшего возможного объема археологических данных со всей Азии. По этим моделям также можно было предсказать источник происхождения культурного риса – вероятнее, даже два источника – на территории от среднего до нижнего течения Янцзы. И, несмотря на мою романтическую привязанность к чудесным пейзажам Луншэна, я бы сейчас тоже поддержала кандидатуру Янцзы.

Важное значение сыграл момент начала окультуривания риса. В тот период на другом конце Азии человек также начал возделывать растущие в регионе дикие злаки: рожь, ячмень, овес и пшеницу. Примерно 11 000 – 8000 лет назад на территории Плодородного полумесяца эти зерновые стали базовыми продуктами питания людей – и превратились из дикорастущих злаков в культурные виды – так же, как на Дальнем Востоке были окультурены просо и рис.

Слишком удивительное совпадение, не правда ли: у двух групп охотников-собирателей на противоположных концах Азии обнаружилась невиданная прежде склонность к дикорастущим злакам, которые они потребляют в пищу все в бо́льших количествах, а затем даже начинают возделывать их самостоятельно. Несомненно, существует определенная связь между этими одинаковыми изменениями в поведении человека, некий фактор, присутствующий как на территории Плодородного полумесяца, так и в долине реки Янцзы, которые разделяет почти 6500 км. Этот таинственный фактор, скорее всего, – изменение климата.

В течение последнего ледникового максимума, в условиях холодного и сухого климата, среда произрастания дикого риса, вероятно, была ограничена влажными уголками в тропических широтах Восточной Азии. По мере начавшегося 15 000 лет назад потепления климата территория обитания дикорастущего риса, должно быть, расширилась – в частности, благодаря значительному увеличению концентрации углекислого газа в атмосфере Земли. Густые заросли диких злаков, гнущихся под тяжестью зерен, явились для охотников-собирателей по всей Азии надежным и доступным источником пропитания. В благоприятных погодных условиях дикорастущий рис – а также просо – вероятно, были более перспективны, нежели кажется сегодня. Возможно, как и в случае с кукурузой, некоторые растения по характеристикам более походили на те, что позднее будут разводиться как культура, – это растения с более крупными зернами и менее ветвящимися стеблями, они уже были более привлекательны в качестве источника пищи, и с них было легче собирать урожай.

Однако 12 900 лет назад начался период позднего дриаса – холод и засуха длились более тысячи лет. В условиях сокращения источников пищи люди могли сделать попытку взять их под свой контроль и начать выращивать дикие злаки, от которых они стали так сильно зависеть. Резкий рост населения незадолго до позднего дриаса привел к еще более серьезному дефициту ресурсов в условиях неблагоприятного климата. Для пшеницы в Западной Азии и риса в Восточной, а также, вероятно, для кукурузы в Мезоамерике ^[38] поздний дриас стал решающим фактором, заставившим судьбы этих растений и человека связаться, сформировав союз, который продлится еще не одно столетие и тысячелетие. Злаки, представлявшие собой более надежный источник пропитания, стали играть все большую роль в жизни людей, пока не превратились в базовый продукт питания. Следующим шагом стала культивация этих злаков.

Представленная выше история, пожалуй, совсем не похожа на привычный нам взгляд на историю человечества. Вместо череды блестящих побед, основанных исключительно на изобретательности и находчивости человека, – бесконечная цепь неудач и разочарований, случайностей и следования за интуицией. Людям пришлось переживать трудные времена, кардинально менять свой образ жизни, приспосабливаться и привыкать к постоянно меняющимся обстоятельствам. Обстоятельства, приведшие к тому, что злаки стали нашим основным продуктом питания, а затем были введены в культуру на противоположных концах Азии, становятся более понятны, если рассматривать их не как свободный выбор человека, а как необходимость в условиях климатического кризиса.