Изменившийся человек - читать онлайн книгу. Автор: Франсин Проуз cтр.№ 40

— Айрин! — В голосе Бонни слышится детская обиженная нотка. — Послушайте.

— Я слушаю, Бонни.

— Я забыла вам сказать: у Винсента кошмарная аллергия на орехи. Стоит ему съесть что-нибудь из тарелки, где лежал арахис, и его тут же надо везти в пункт неотложной помощи. Если он успеет доехать. Айрин, он может умереть.

— Американцы, — говорит Айрин. — Всегда у них на что-то аллергия. В Европе нет аллергии.

Возмущение Айрин неискреннее. И она понимает, что некрасиво, прожив здесь сорок лет, все еще говорить об американцах. Нынче и в Европе полно аллергиков. Они тоже бегают трусцой и не курят. На самом деле ей известно, насколько распространена аллергия, и обычно она просит свою помощницу звонить и выяснять у помощников гостей, каких продуктов гости не выносят. Но у бывших скинхедов нет помощников, и Айрин полагала (как выяснилось, ошибочно), что у таких не бывает аллергии на пищу. Назревает трагедия. Ей и Мейеру придется лично отвезти его в пункт неотложной помощи и ждать в пластиковых креслах под вопли людей, раненных в уличной перестрелке.

Айрин вздыхает.

— Конечно, теперь ее много и в Европе. Я пошутила. По правде говоря, это бывает так часто, что я, скорее, подам к столу крысиный яд, чем орешки к коктейлям. На всякий случай скажите вашему другу, чтобы он воздерживался от закусок, а я расспрошу бедного Бабу насчет главного блюда.

— Мне страшно неудобно, — говорит Бонни.

— Пустяки, — единственное, что может выжать из себя Айрин.

— И десерт, — подсказывает Бонни.

— И десерт, разумеется.

— Спасибо. Я так благодарна вам, Айрин, я… — Бонни явно испытывает облегчение, предоставив расхлебывать это хозяйке.

Как на хинди будет «аллергия»? Айрин устремляется на кухню, находит где-то пакет грецких орехов и изображает, как она ест орех, а потом хватается за горло и умирает. Бабу мотает головой: нет. На ужин орехов не будет. Но он только о грецких? Или вообще никаких орехов? Айрин сделала все, что могла. Если у него будет приступ, тогда они займутся приступом.

Когда она возвращается в комнату, Мейера еще нет. Гости стоят кружком и смотрят в свои бокалы, все, кроме Минны — ей нельзя пить, и она сидит на диване. Господи, где же Мейер? Чем Айрин это заслужила?

Айрин уже готова дать волю раздражению, но тут наконец появляется Мейер и следом за ним его друг-скинхед, весьма представительный в черном кашемировом свитере Мейера. Она вспоминает виденную когда-то фотографию Никсона, пожимающего руку Элвису. Не сказать, что Мейер чем-нибудь похож на Никсона, да и Нолан не похож на Элвиса, хотя взгляд у него такой же несфокусированный, слегка наркотический. Но они производят впечатление двух сообщников, людей, опознавших друг друга, оба со стаканами. Вечер может закончиться тем, что кто-то напьется вдрызг.

— Ну, наконец-то! — говорит Айрин. — Мейер! Мы уже решили, что джентльмены отправились в город выпивать!

Нолан смотрит на нее испытующе. Хочет понять, всерьез ли она? И в самом ли деле Мейер так поступает — сбегает с вечеринки в бар за углом? Или же подумал, что она намекает на его опьянение? Чем его там Мейер напоил? Неужели он не понимает, что она просто устроила Мейеру небольшую семейную сцену?

— Шучу, конечно, — говорит она. — Прошу вас. Заходите. Давайте сядем. Ужин стынет. Мейер! ^[37]

* * *

Но Мейер вынуждает их подождать еще, наблюдать издалека, пока он показывает Винсенту рисунки Пикассо, наброски Дега, акварель Редона ^[38] — проводит экскурсию, как и для большинства гостей, впервые оказавшихся у Мейера. Бонни помнит, так он водил ее по дому вскоре после того, как она пришла в Вахту братства. Она пыталась держать себя в руках. В искусстве она разбиралась, видимо, получше Мейера. У нее был диплом искусствоведа. Она работала куратором. Занималась научно-исследовательской программой развития в Клермонтском музее. Бонни-профессионал отметила, что у Мейера хороший вкус — или хороший консультант. Но Бонни-человек чуть ли не светилась, озаренная вниманием Мейера, слегка тускнея разве что от натужных попыток отпускать мало-мальски связные замечания, когда они останавливались перед очередной картиной: Мейер, забросив все дела ради новой сотрудницы, вел себя так, будто кроме нее там никого не было. Конечно, это лестно, когда тебя соблазняет великий человек, герой, и соблазняет — на спасение мира. К тому же и картины, и рисунки великолепные. С тех пор времени пообщаться с искусством у Бонни не было. И скучать по нему тоже.

Винсент кивает. Очень ли он волнуется? Бонни передается его тревога — как воздушно-капельная инфекция. Она пытается по движениям вчитаться в их состояние, но будто забыла надеть очки. Мейер что-то показывает и рассказывает. Вид у обоих, учитывая обстоятельства, слишком уж непринужденный, а обстоятельства эти — устремленные на них в ожидании ужина шесть пар глаз. Мейер дарит Винсента своим вниманием. Это в его духе. В какой-то момент он каждому гостю даст почувствовать, что он избранный.

Так почему же Бонни хочется защитить Винсента, почему она за него волнуется? Потому что сегодня — смотрины под видом ужина. Все, и она в том числе, смотрят, как он поведет себя в приличном обществе, могут ли они доверить ему выступить на благотворительном ужине, не начнет ли он вещать о пуэрториканцах, о еврейских СМИ и о планах правительства контролировать граждан при помощи электронных транспондеров?

Какое право имеют Бонни, Мейер с Айрин и их друзья его судить? Да, собственно, полное право имеют. Пока они боролись за права человека и мир во всем мире, Нолан таскался на сходки белых националистов, надирался и испещрял себя татуировками. Однако бедняга как с Марса свалился и прямиком в забитые произведениями искусства и наводящие страх апартаменты Мейера и Айрин. Впрочем, приземлился он не в самом плохом месте. Бонни надеется, что Винсент это понимает.

Винсенту полезно, пусть пообвыкнет. Надо дать ему побарахтаться на мелководье званого ужина, прежде чем кидать его в бурные воды ужина благотворительного. Он уже облил вином рубашку. Естественно, он на взводе. Она это почувствовала еще на пути сюда. Он несся по Пятьдесят седьмой, как петух, гоняющий кур.

Бонни и что-то еще тревожит. И она не сразу, но вспоминает, как парень на улице сказал, что у нее усталый вид. Вот о чем она теперь думает всякий раз, когда смотрится в зеркало. Вот почему вся ее одежда, как и сегодня утром, разбросана на полу в спальне. Хотя, может, он был не столько наблюдательный, сколько злобный? Обычно про усталый вид говорят, когда хотят обидеть, понимают: это им сойдет с рук. Вот только почему Бонни заботит, что он заставил ее почувствовать себя непривлекательной, а не то, как ужасно он живет?

— Мейер непременно должен похвастаться своей коллекцией. — Айрин говорит это громко, давая понять, что слова обращены к Мейеру.