Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 65

Карикатуристы, изображавшие, как Натан пытался подкупить Веллингтона или отказывался поддерживать его правительство, лишь слегка промахнулись. Ротшильды не только усердно обхаживали герцога после его побед над Наполеоном (которые они, конечно, финансировали в большом масштабе); что еще важнее, его концепция внешней политики Великобритании гораздо больше совпадала с интересами Ротшильдов, чем концепция его изменчивого предшественника Каннинга.

Джордж Каннинг не больше верил в «возрождение» Европы, чем его предшественник Каслри. Однако, в отличие от Каслри, Каннинг решительно преследовал интересы Великобритании, почти не заботясь о других великих державах. Известны его слова: «Вместо „Европы“ я хотел бы время от времени читать: „Англия“». Он намеренно отклонял просьбы принять во внимание «желания любого другого государства или интересы любых других людей, если только эти желания, эти чувства и эти интересы не могли совпадать и не совпадали с интересами Англии». Это объясняет отказ Великобритании дать согласие на французскую интервенцию в Испанию. Узнав о начале операции, Каннинг торжественно пообещал поддерживать нейтралитет Португалии и признать независимость латиноамериканских республик от Испании. Это не слишком беспокоило Ротшильдов, которые с удобством поддерживали обе стороны против Испании. Однако в свои последние годы — особенно в краткий период, когда он был премьер-министром (апрель — август 1827 г.), Каннинг перешел к более решительной политике, что сильно встревожило Ротшильдов.

В их отношениях еще до смерти Ливерпула уже наметилось известное напряжение. Как писал Джеймс в ноябре 1826 г., «…будет смертным грехом зависеть… от Каннинга». Чувство было взаимным: в следующем месяце, получив от Ротшильдов подробное сообщение об одной важной речи в Париже за двенадцать часов до того, как из посольства Великобритании прибыл официальный отчет, Каннинг сердито писал послу: «Вы должны также принять во внимание день, который я пережил в субботу. „Боже правый! Что? Нет известий из Парижа! Может быть, это всего лишь домыслы…“ „Может быть, это уловка Ротшильда…“ Вот какими были мысли утром… Надеюсь, вы наладите какое-то сообщение с МИДом в Париже, что не позволит Ротшильдам получать официальные документы (с новостями ничего не поделаешь) прежде вас!»

То, что эта менее чем дружелюбная фигура станет премьер-министром, встревожило Ротшильдов. Джеймс сразу же начал предчувствовать «очень серьезный кризис на наших руках в Испании и Португалии» и «полный застой в делах» в Париже. Ибо в декабре 1826 г., «чтобы защитить и сохранить независимость нашего союзника», Каннинг послал войска в Португалию в поддержку молодой португальской королевы Марии, чьи притязания на престол оспаривались ее дядей, доном Мигелом. Из-за того что Мигел пользовался поддержкой реакционного режима Бурбонов в Испании, которых, в свою очередь, поддерживала Франция, возникала вероятность конфронтации между Великобританией и Францией. Впервые Ротшильды осознали, как много зависит от мира между великими державами. Ведь ничто не способно больше ослабить цену на консоли, ренту и все остальные ценные бумаги, которые были у них и их клиентов, чем война. Хотя в ноябре Виллель заверял Джеймса, «что я не должен говорить глупости, потому что Англия и Франция никогда не пойдут воевать ради таких жалких людишек, как испанцы и португальцы», Джеймс очень беспокоился из-за стремления Каннинга «оставаться на зрительских местах» (то есть не делать ни крупных покупок, ни продаж) до тех пор, пока кризис не минует. Назначение Каннинга премьером возобновило опасения Ротшильдов в связи с англо-французским конфликтом из-за Португалии. Братья придерживались мнения, что Каннинг поддерживает не ту сторону и дело может окончиться кровопролитной гражданской войной. На раннем этапе они, похоже, решили поддерживать дона Мигела, хотя почему — остается неясным.

Вторая причина беспокойства Ротшильдов в связи с Каннингом состояла в его позиции по Греции. Каннинг придерживался антитурецкой (и, следовательно, прорусской) политики. В 1826 г. восстания греческих общин против османского правления в Молдавии, на Пелопоннесе и Миссолонги жестоко подавлялись египетским принцем Ибрагимом-пашой (сыном Мухаммеда Али). С точки зрения Меттерниха, такой расклад был в высшей степени благоприятным: расстроена еще одна революционная угроза существующему положению дел. Однако сторонники Греции в Великобритании и Франции, возбужденные известием о смерти Байрона в Миссолонги и о зверствах турок, шумно требовали какого-либо вмешательства. Что еще серьезнее, с вступлением на престол Николая I Россия вспомнила о своих традиционных притязаниях в том регионе. В надежде отклонить одностороннюю российскую интервенцию в защиту греков, Каннинг в апреле 1826 г. послал сопротивлявшегося Веллингтона в Санкт-Петербург, чтобы согласовать совместные англо-российские действия. Успешно проведенные переговоры развязали России руки в Молдавии; в то же время две великие державы договорились навязать Турции — если понадобится, силой — соглашение, по которому греки получат ограниченное самоуправление; такую политику в июле 1827 г. одобрил Виллель. В результате осенью 1827 г. в Восточное Средиземноморье была послана соединенная эскадра, которая разгромила турецкий флот в Наваринском сражении.

Однако, как считал сам Виллель, «канонада вредна для денег»; и, подобно угрозе Каннинга войны из-за Португалии, его согласие на совместные военные действия против турок беспокоило Ротшильдов. Для этого имелись две причины: во-первых, они склонны были разделять протурецкие взгляды Меттерниха, хотя в 1825 г. планы займа для Константинополя потерпели неудачу; во-вторых, их отношения с Санкт-Петербургом претерпели резкую перемену после назначения министром финансов графа Канкрина, который не делал секрета из того, что считает размещенный Ротшильдами в 1822 г. заем для России «бесполезным».

Все это помогает объяснить, почему в 1828 г. Натан так радовался назначению Веллингтона премьер-министром. Было общеизвестно, что герцог не одобряет внешнюю политику Каннинга. Как и король, Веллингтон полагал, что Каннинг играет на руку царю, обратившись против «древнего союзника» Великобритании, турецкого султана. «Консоли сразу пошли вверх благодаря нашим [новым] министрам, — с радостью сообщал Натан Карлу. — Благодарение Богу, что у нас хорошие новости, а Россия подождет [, прежде чем продолжать военные действия], благодаря Веллингтону все за мир, что меня не удивляет, так как наш король в своих речах не что иное, как толом алейхем [мир вам]».

Примерно тогда же миссис Арбетнот спросила Натана, «что в Сити думают о герцоге». Как она записала в дневнике, «он ответил, что они испытывают к нему безграничное доверие». За два с половиной года последовавшего премьерства Веллингтона это безграничное доверие подтвердилось прочной финансовой поддержкой его внешней политики, разительно отличавшейся от политики Каннинга. Натан не только закупил значительные суммы казначейских векселей (на 1 млн ф. ст. в 1828 г. и на 3 млн — в 1829 г.); он также отправил Мигелу 50 тысяч фунтов «под гарантию правительства Великобритании», чтобы тот смог вступить в должность регента при малолетней королеве Португалии. Одновременно он предоставил заем в 769 тысяч ф. ст. брату Мигела Педру, императору Бразилии, в попытке стабилизировать бразильские финансы, еще неустойчивые после долгового кризиса Латинской Америки 1825 г. ^[65]