Конкиста по-русски - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Паркин cтр.№ 29

— Идём!

Полуосвещённый безлюдный коридор привёл их в большую, богато обставленную на восточный манер комнату с коврами, позолоченными канделябрами и подсвечниками, низкими столиками, креслами и диванами резного дерева. На стенах красное дерево сменяет набивной с золотом шёлк. Картины в тяжёлых рамах написаны явно не европейскими художниками. Сюжеты — охота на львов и газелей либо любовные сцены, скромные для европейца до неприличия!

Киприда сбросила туфли на каблучках и забралась с ногами на диван, указав Войтинскому на диван напротив.

— Откройте шампань, Збышек. Давайте знакомиться — Ядвига Полонская, из мещан. И отец, и мама были портными, обшивали военных. Детство в Кракове, гимназия. Потом Париж, Сорбонна, естественные науки. В Киеве открылось наследство, уехала в Киев, вышла по любви замуж. Муж — офицер. Поскитались с ним вместе по Туркестану. Он умер в Мерве от малярии. Вдова. Сирота. Детей нет. Двадцать девять лет. Дальше вы знаете. Что не знаете, расскажу потом. За Польшу!

Бокалы встретились. Ядвига выпила до дна. Збигнев последовал её примеру.

— Твоё слово, Збышек. Говори, если есть, что сказать. Это твой шанс, второго не будет.

Этот шанс Войтинский ждал очень долго. Он использовал возможность пересказать своей боготворимой любимой женщине всё, что он думал о ней все дни и ночи с первого взгляда упавшего на неё. Он рассказывал о себе, о своём детстве, о своей маме и сёстрах, о своих снах и грёзах, читал ей на память Мицкевича на польском. Когда вполголоса начал петь колыбельную «Журавушка», Ядвига пересела к нему на диван. Её глаза были полны слез, её грудь душили с трудом сдерживаемые рыдания.

Збышек полушёпотом закончил песню. Ядвига с громким плачем обвила руками его шею. Она плакала долго, громко, иногда начиная причитать, как простая польская крестьянка. Збигнев гладил Ядвиге волосы, вытирал ладонями её мокрые щёки. Плач и слёзы прекратились не скоро. Весь груз и сор большого несправедливого мира, набившийся в душу красивой и сильной женщины за многие годы, впервые, словно чистая река, выносили слёзы…

Потом, затихнув, она долго, как ребёнок, лежала в его руках. Он, боясь пошевелиться, слушал, как бьётся её сердце.

— Поцелуй меня, — вдруг, не открывая глаз, попросила она.

Збигнев поцеловал её раз, другой, и в третий раз их губы слились во взаимном поцелуе.

Ядвига встала. Она, не стесняясь своего заплаканного лица, размазанных туши и помады, приказала:

— Идём, рыцарь. Сегодня твоя ночь. Пусть все исполнится!

Утром Войтинский увидел Ядвигу свежей, как распустившийся бутон розы. Белый пеньюар не скрыл длинный розовый шрам на её спине. Збигнев благоразумно не стал касаться больной темы.

Темнокожая служанка в зелёном шёлковом сари расчёсывала своей госпоже волосы.

Потом они завтракали, пили чай, гуляли по саду, кормили золотых рыбок.

— Что решил, мой рыцарь? Возьмёшь меня замуж?

— Хотел бы я так же легко и свободно ответить: Да, моя круля!

— Что-то мешает?

— Странное чувство нереальности происходящего и уже произошедшего со мной. Как в романе Яна Потоцкого… Страница из «Тысячи и одной ночи»! Боюсь проснуться.

— Ты любишь сказки, Збышек?

— В детстве любил, это точно. Верить в сказки в моём возрасте людям моей профессии — самоубийство!

— Боишься смерти?

— Не стану психовать по поводу этого вопроса.

— А я люблю сказки. Вспомни, я актриса. Захотела — и поставила сказку для нас обоих, благо были средства на постановку! А ты, значит — реалист? Тогда долой флёр. Переходим к прозе. Сейчас я раскрою карты. Но сначала ты должен ответить на мой вопрос.

— Уважаю понятную диспозицию. Отвечаю: я люблю тебя, я всегда тебя любил, я никого не смогу любить кроме тебя. Я хочу быть твоим мужем, хочу пройти с тобой жизнь рука-об-руку!

— Верю. Теперь, как на исповеди. Жизнь моя продолжалась и после 12 января. Пропустим в пьесе несколько неприятных страниц. Вот последняя: сегодня я являюсь деловым секретарём и представителем Его высочества наследного принца Кашмира в Европе. Думаю, я не первая женщина в мире в этом звании. Разумеется, официальную сторону дела ведут мужчины, но сценарии пишу я. Эта усадьба принадлежит владельцу асхабадского винзавода и виноторговцу Ованесяну. Мне наняли её на пару месяцев за деньги, от которых Ованесян не отказался. Вчерашняя публика — окружение Ованесяна, но среди них были и мои люди, и деловые люди, нужные нам. Понятно теперь? Какая сказка, это просто иной материальный и деловой уровень жизни. Будешь слушать дальше или поедешь домой?

— Буду слушать.

— Я не собираюсь свою жизнь посвятить службе кашмирскому принцу. Уже сегодня я могу купить не только дом, в котором родители снимали всю жизнь квартиру, но весь этот квартал. Отработав всего полгода, я начинаю искать безопасный способ освободиться от этой должности. Эта работа для мотыльков-однодневок. Для умных, талантливых, гениальных, очень сильных, но всё равно — однодневок.

Волею случая я пришла на смену очень достойному человеку. Завтра кто-то придёт на смену мне. Счастлив не тот, кто сумеет покорить горную вершину, счастлив тот, кто сумеет с неё вовремя спуститься.

Я не проститутка, не наложница. Мне нужен муж. Мой муж должен быть поляком. Мы должны жить в Кракове, есть польский хлеб, иметь детей, ходить в костёл, в котором меня крестили, и быть похоронены в родной земле! Я хочу быть с тобой, Збигнев Войтинский! Что скажешь?

— Я твой, Ядзя, любимая. В радости и в горе, в здравии и в болезни, я не брошу и не покину тебя, пока смерть не разлучит нас!

— Это твоё последнее слово?

— Крепче не бывает!

— Хорошо, идём. С сегодняшнего дня ты на службе Его высочества наследного принца Кашмира Чакрабати Второго! Прошу в деловой кабинет, оговорим условия, соблюдём формальности.

Ядвига протянула Збигневу обе руки:

— Об одном жалею Збышек. Могла бы Ядвига Полонская свободно появиться в Асхабаде, мы бы сегодня обвенчались в городском костёле!

26 сентября 1911 года.

11 часов вечера.

Молодая пара католического вероисповедания, назвавшаяся Ядвигой и Збигневым, обратилась к настоятелю Асхабадского костёла «Во имя Преображения Господня» ксёндзу Юстинасу Гранайтису с просьбой конфиденциально обвенчать их. Каждый из молодых прошёл обряды исповеди и причащения Святых Тайн Господних. На обряде венчания присутствовали только храмовые служки и две пожилые монахини. Молодые не хотели, чтобы венчание привлекло внимание и попросили провести обряд без хорового пения в сопровождении фисгармонии. Однако в храмовую книгу имена молодых супругов были вписаны полностью. Молодые пожертвовали в костёл сумму, на которую можно было заказать в Кракове или в Вене настоящий орган.