Обрученный с удачей - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Недозор, Владимир Лещенко cтр.№ 19

В первый момент он слегка растерялся.

— Значит, новый штурман старины Джона Окорока, молоденький негодник Питер Блейк — это ты? — важно произнесла мулатка, входя в комнату.

— Я, — ответил Блейк.

Гостья плавно приближалась.

— А меня зовут Лилит. Слышал?

— Нет.

— Ну и к лучшему. Ты меня увидел первый раз, значит, будешь поражён ещё больше!

Роскошная дама говорила с характерным островным акцентом, чуть растягивая гласные. Говорила так, словно имела на него, Питера Блейка, какие-то права — как будто он недавно спьяну обещал на этой красотке жениться. Питер просто не знал, что такова была манера всех местных проституток. Морским разбойникам нравилось, чтобы их тоже иногда брали на абордаж, особенно если это привлекательные женщины.

Проститутки появились на Тортуге недавно — когда прежний губернатор, д’Ожерон, давний друг и покровитель «берегового братства», ведший финансовые дела многих знаменитых капитанов, как-то спросил у своих знакомых, отчего это вернувшиеся из похода джентльмены удачи ведут слишком буйный образ жизни. Крушат всё подряд, устраивают дуэли и поджоги, обижают мирных аборигенов, а те жалуются в столицу, причём не на них, а на губернатора...

Те простодушно в один голос сообщили, что их подопечные страдают от нехватки доступных женщин. Оттого, мол, случается зверствуют, если на взятом корабле оказываются дамы. Оттого и буянят, ища выход дурной, застоявшейся в чреслах силе. Оттого и немногие порядочные женщины на Тортуге не могут спать спокойно.

И этот достойный государственный муж за свой счёт снарядил корабль и отправил его во Францию, привезя полторы сотни женщин определённого сорта. Пираты, корсары, флибустьеры и охотно примыкавшие к ним буканьеры и приватиры были в восторге. А губернатор Тортуги, и без того уважаемый в среде «берегового братства», обрёл ещё больший авторитет.

Первое время этим жрицам продажной любви было запрещено выходить замуж, что понятно. Замужняя женщина обслуживает одного мужчину. Изредка ещё двоих-троих, если она любвеобильна или лишена высоких моральных устоев. Женщина свободная может доставлять приятные минуты многим десяткам мужчин.

Но дамы почти сразу перестали обращать внимание на закон, запрещающий замужество для особ, занимающихся торговлей собственным телом. А глядя на то, как потекли в карманы девиц риалы, фунты и ливры с гульденами, прежде оседавшие в кабаках — многие трактирщики задумались, и вскоре из Европы стали приходить и другие корабли, груженные «матросскими невестами». Другие поступали ещё проще — покупали на рабском рынке чёрных женщин — славившихся как горячей кровью, так и неутомимостью, и приставляли к делу...

И вот одна из здешних жриц продажной любви и одна из первых красавиц Тортуги, пышногрудая и высокая Лилит, дочь неведомого корсара и трактирной служанки взяла в оборот начинающего пирата.

Питер смотрел на красотку с неподдельной робостью. В глазах мулатки в ответ загорелись роковые огни. Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

Мулатка сообразила первой, что можно не церемониться. У неё бывали подобные случаи, ведь даже матёрые и свирепые морские волки иногда робели, как этот мальчишка, когда доходило до дела.

— Надеюсь, сначала ты меня покормишь? — игриво осведомилась она.

Питер коротко кивнул. Дальше мулатка распоряжалась сама.

В комнату доставили свечи, пять разномастных канделябров, настоящую фаянсовую посуду... Лилит пила ром и джин, но посчитала, что свидание должно пройти в присутствии самого дорогого вина из погребов этого острова, свиной ножки на жаровне и блюда с устрицами и моллюсками, залитыми густо-жёлтым, сделанным на индюшачьих яйцах майонезом.

Собравшиеся на первом этаже таверны забулдыги, отлично осведомлённые о достоинствах красотки и сами не способные оплатить её не самые дешёвые услуги, всячески подбадривали мулатку, предлагая как следует разобраться с «этим молокососом».

Питер наблюдал за всем этим, как будто это были приготовления к его казни. Он сидел на своей койке и закусывал от волнения губы. Не то чтобы он слишком уж робел перед женским полом вообще. Но вот перед такими женщинами он точно робел. Это тебе не мещаночка, изменяющая старому мужу украдкой, мучаясь от внутреннего стыда, наконец — не простая лондонская шлюха. Это горячая и смуглая карибская кобылка — кто ж её знает? Может статься, что и собственно женская часть устроена у неё каким-нибудь особенным, заковыристым способом. Вдруг он сильно попадёт впросак в этих тёмных жарких объятиях!

Они пили, продолжая вести молчаливые переговоры глазами. Мулатка достала из кармана кисет и трубку и начала эту трубку набивать. Живя меж пиратами, деля с ними ложе, женщины Карибских островов делили с ними и их привычки.

Закончив, она попросила жестом доставить огоньку её табачку. Питер потянулся было к одной из свечей, чем вызвал насмешливую улыбку:

— Братец, возьми уголёк в жаровне.

На краю жаровни лежали закопчённые щипцы. Моряк нашёл подходящую головешку, подул на неё, заставляя разгореться, и элегантным движением поднёс огонёк к фаянсовой трубке.

Женщина наклонилась к нему, открывая взору всё то, что приличным дамам полагалось бы скрывать за вырезом платья. Взор бывшего капитана невольно дрогнул: там было на что посмотреть.

— Ты настоящий джентльмен! — непритворно восхитилась она. — Знаешь, иной бывает — головорез головорезом, а увидит, что я курю, — и стыдит курящую бабу. Ты-то не будешь?

Докурив, она выбила трубку о жаровню, а потом как ни в чём не бывало осведомилась:

— Ну что, джентльмен, мне как, самой раздеваться, или поможешь даме?

...Потом Питер долго в изнеможении валялся, вытянувшись на ветхих простынях. Рядом растянулась Лилит, как ни в чём не бывало посасывая трубку.

— Ну чего молчишь, кавалер? — осведомилась она. — Или сильно понравилось? А может, язык проглотил?

Слов у него действительно не было. Потрясённый, раздавленный, буквально уничтоженный темнокожим ураганом страсти, ничего подобного которому он не переживал дотоле, и даже представить себе не мог, он лишь молча смотрел в потолок.

— Ох, красавчик... Вечно вы мужики — как сделали дело, так толку от вас... — не стесняясь, Лилит встала с постели и принялась одеваться. — И кто мне платье застегнёт? — фыркнула она. — Так руками держать и придётся всю дорогу... Скажи хоть, где кошелёк лежит? Не бойся — больше того, что полагается, не возьму. Все знают: Лилит честная.

Тяжело встав, Питер принялся шарить в вещах одной рукой. Другой он зачем-то прикрывал мужское достоинство. «Чёрт, где кошелёк?» Питер слегка испугался. Куда он его сунул? Или забыл на «Обручённом»?

По разговорам и слухам он уже знал, что здешние девицы старинной профессии в основном покладисты и не скандальны, но только если дело не доходит до вопросов оплаты труда. За честно заработанное они, бывало, даже резали пытавшихся надуть их «береговых братьев», а потом с чистой совестью шли на виселицу под всеобщее сочувствие горожан...