* * *
На пятый день плавания потрёпанный «Обручённый с удачей» отдал якорь в порту Тортуги.
Народ радостно принаряжался — надевая лучшее что было в сундуках и мешках. Смотрелось иногда это очень смешно. Например, обладатель флотского мундира с кружевной оторочкой, на который было нашито неумелыми стежками побольше золотого шитья — щеголял при этом в ветхих штанах и босиком. Шляпа шириной с колесо телеги по последней парижской моде красовалась над шёлковым, с двумя рядами золотых пуговиц, жилетом на голос тело. Кавалерийские брюки с позументами, ботфорты и бархатная треуголка с пышным павлиньим пером не требовали себе даже сорочки. Дублёные шеи украшали массивные цепи с медальонами, а мозолистые пальцы с навечно въевшейся смолой от канатов — перстни, искрившиеся самоцветами.
Так что Питер в своём кое-как отстиранном капитанском одеянии выглядел довольно бледно среди расфуфыренных товарищей, и поэтому решил украсить камзол брошью д’Аяллы — сойдёт за пиратскую добычу. Вот так, вместе с прочей командой, Блейк и сошёл на берег.
Идти ему было некуда. Точнее он не знал, где обычно проводят время пираты. Поэтому двинулся туда же, куда и все. По пути от них отделялись группки по три, по пять человек — кто-то вспоминал про друзей, кто-то — про знакомых девчонок.
Дорога большей части команды брига завершилась у таверны «Золотой якорь», названной, как впоследствии выяснил моряк, в честь одной из легенд о Моргане. Тот, якобы бросив собратьев по ремеслу в бухте Чагрес и увезя панамские сокровища, подвесил вместо якорей большие золотые слитки.
— Добро пожаловать, господа! — Разбитная молодая женщина лет двадцати с небольшим окинула их оценивающим взглядом и уверенно повторила: — Добро пожаловать!
Бесцеремонно подталкивая в спину, она провела их вглубь зала и усадила за свободный столик. Высокая и темноволосая, с изящно очерченным личиком, она поначалу произвела на него благоприятное впечатление, но позже он подметил в глубине её глаз цвета морской лазури холодную расчётливость, а в играющей на чувственных губах приветливой улыбке что-то ехидное. Похоже, перед ним была разбогатевшая и вовремя ушедшая с панели продажная девица...
К тому же его взгляд отмстил в углу троих солдат, играющих в кости, — причём с ружьями, лежащими тут же на лавке. Воспоминания о конвоирах и тюрьме были ещё слишком свежи.
Но Питер быстро успокоился. В конце концов нельзя же теперь жить, пугаясь собственной тени! Да и гордиться ему, пирату, — чего греха таить — перед проституткой нечем. И вообще разбойнику, как известно, приличествует отдыхать в обществе грешниц и распутниц...
— Меня, если кто не знает, зовут Кэтрин, — представилась хозяйка. — Миссис Кэтрин Годри. Я честная вдова и хозяйка этого заведения? — представившись, она без приглашения уселась рядом с ними и возвысила голос, подзывая служанку: — Молли, детка, принеси нам что-нибудь выпить! Да смотри не перепутай, тащи самое лучшее! — Развалившись в кресле, миссис Кэтрин снова принялась беззастенчиво их разглядывать.
Видимо, осмотр её удовлетворил:
— Сейчас мы с вами пропустим по стаканчику, а потом потолкуем. Давненько ко мне не заглядывали такие симпатичные молодые джентльмены! — И чуть понизив голос, она осведомилась: — Удачен ли был рейс? Нет ли какой добычи на продажу? Кэтрин Тригти может поискать купцов, которые дадут хорошую цену...
— Да успокойся, Кэт, — выручил Питера Пью, — мы сейчас пустые пришли — хотя и не совсем... — он потряс звякнувшим кошельком, многозначительно ухмыляясь. — А ребята так вообще первый раз!
— Да ну? — хлопнула в ладоши Кэтрин. — Стало быть, эти красавцы — новенькие? Ну это так оставлять нельзя...
Между тем Молли приволокла поднос с бокалами и объёмистым графином тёмного стекла и точно так же, не испросив разрешения, плюхнулась в кресло напротив хозяйки. Рыжеволосая и голубоглазая, с длинными ресницами и обаятельной, хотя и несколько натянутой улыбкой, она выглядела моложе миссис Кэтрин, но нисколько не уступала ей в развязности.
Разлив вино по бокалам, Молли первой поднесла свой к губам и выжидательно уставилась на Питера и его спутника:
— Ну что, молодые люди, давайте знакомиться?
— Билл. Билл Тёрнер, — первым назвался боцман.
— Питер... — просто ответил Блейк.
— Очень приятно, Билли, рада знакомству, Питер, — величественно наклонила она голову и тут же, без предупреждения, ухватилась пальцами за рубиновую подвеску на камзоле Блейка. — Какая у тебя чудесная висюлька, миленький! — Выпустив драгоценность, девица провела кончиком указательного пальца по скуле Питера, задержав его на миг в уголке губ. — Тебе очень идёт.
Наклонившись вперёд, Кэтрин томно проворковала:
— Ну же, красавчик, смелее! Скажи, что мне сделать, чтобы примоститься у тебя тут?
Через пять минут Блейк вместе с соседями исполнял весёлую песню, усадив на колени вполне довольную «честную вдову».
Для моряка весь мир ни в грош.
Другое дело — кружка,
А к ней, чтоб было веселей, —
Хорошая подружка.
За кружку кто-нибудь всегда
Заплатит, это — не беда.
Беда, друзья, с подружкой:
Ведь с ней легко попасть впросак,
Как в картах может всяк...
За столиком в углу сидели несколько мужчин солидного вида. Один из них, яростно жестикулируя, что-то объяснял соседям, время от времени поправляя сбившийся парик.
— Они обманули меня! — бурчал он с негодованием. — Они получили от меня четыре десятка молодых негров, которые могли принести восемьдесят фунтов за штуку на рынке Порт-Ройяла или Бриджтауна, и что я получил за это? Немного провизии и воды, чтобы добраться до ближайшего английского порта. А когда я возмутился, пригрозили мне святой инквизицией. Я говорю тебе, Джерри, я последний раз торгую с испанцами. Отныне я буду возить «чёрное дерево» только в английские колонии!
Кэтрин, вдруг схватив Питера за рукав, подняла с места и потащила наверх. Блейк само собой догадался — для чего, и хотя дама была не столь уж юна, всё равно настроился на приятный вечер. Однако всё пошло не совсем так, как он предполагал.
Введя его в уютную чистую комнатку, хозяйка усадила его на кровать и убежала.
— Красавчик, — бросила она напоследок, перед тем как захлопнуть дверь, — ты у нас первый раз, так что тебе полагается особое угощение!
Пожав плечами, Питер лишь уставился в окно, за которым быстро густели сумерки. От этого занятия его отвлекла хлопнувшая дверь.
Обернувшись, Питер увидел в дверном проёме высокую статную мулатку, могучий торс которой был обмотан сенегальским платком, небрежно завязанным на левом бедре, а увесистая грудь свободно располагалась внутри белой шёлковой рубахи с узким и глубоким вырезом.
Чёрные бездонные глаза. Белые жемчужные зубы. Грива волос ниже пояса. От крепко сбитой фигуры с мощными формами, казалось, исходит жар, ощутимый даже на расстоянии семи шагов. Вся она прямо излучала животную, дикую силу. На секунду Питер подумал, что так мота бы выглядеть ожившая фигура с его «Дублона».