Ландскнехт шагает к океану - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Удот cтр.№ 4

Оборвав вдруг свой непонятный обряд, валлон поднёс дымящуюся жидкость к устам и одним глотком осушил половину... Ян почувствовал, что все его внутренности стремительно рванулись вверх. Но прежде чем Яна вывернуло наизнанку, валлон обнаружил его присутствие и протянул чашу со своим питьём. Не в силах произнести ни слова, Ян только энергично затряс головой, но валлон, также без слов, настаивал. Отступая задом, Ян запнулся обо что-то на мостовой, едва не потеряв равновесия, развернулся и побежал что есть духу по озарённой пожарами, заваленной трупами, военным мусором, обломками зданий, залитой кровью улице.

Сзади раздался, даже уже не сумасшедший, а какой-то адский хохот. В спину Яна что-то с силой ударило, едва не свалив. Спине и волосам на затылке стало мокро и липко. Ян с ужасом отвращения догадался, чем в него запустили.

Как ни старался Ян в своём стремительном бегстве не наступать на тела несчастных магдебуржцев, это ему плохо удавалось — так много их было навалено там и сям.

Перепрыгивая через очередную искромсанную кровавую груду, он неожиданно приземлился прямо на грудь навзничь лежащего тела. То ли в несчастном ещё теплились остатки жизни, то ли руки его взметнулись от резкого толчка Яна, но тому с перепугу показалось, что труп пытается схватить его за ногу. Едва совсем не лишившись рассудка от ужаса, Ян кубарем полетел под горку — в этом месте улица резко обрывалась вниз.

Раньше на этот пустырь стекались, вероятно, городские нечистоты. Сейчас это место послужило сбором жидкости другого сорта.

Не успел Ян опомниться, как барахтался в огромной луже уже начавшей сворачиваться и подсыхать крови. Он едва не захлебнулся, затем всё же сумел подняться посреди плавающих раздутых трупов. Ян с ужасом рассматривал свои руки и одежду, чувствовал, что голова и лицо также залеплены, что и с волос, и с ресниц тоже капает густая чёрно-красная жидкость. И тут его наконец-то вырвало и долго немилосердно полоскало — на кровь, на тела замученных, на мёртвый город, на всю ставшую разверзшимся адом землю. Стоя тут же, в луже, Ян пытался обтереть лицо и руки полами одежды, затем принялся срывать с себя насквозь промокшее облачение, но вовремя одумался.

— К реке, к реке надо. Только там можно очиститься.

По дороге его пару раз окликали, но то ли на сегодня наконец-то солдаты пресытились кровью, то ли не с руки им было бросать награбленное, то ли пороху жаль, но дело обошлось без стрельбы и без погони.

Один раз Яна едва не погребло под обломками рассыпавшегося в прах, дотла выгоревшего дома, обдав жаром и такой вонью горелой плоти, что пустой желудок снова принялся содрогаться в судорожных конвульсиях, и прошло немало времени, прежде чем Ян смог продолжить свой страшный путь. Подсвеченная багровыми сполохами городских пожаров Эльба была феерически прекрасна. Но Яну было не до видов ночного заречья. С непередаваемым наслаждением он погрузил руки в прохладную жидкость и поднёс пригоршню к лицу. Вода в реке была розовой! Ян отшатнулся как от яда. Боже правый, ведь ему же просто необходимо умыться и напиться, пока он не умер от ужаса и отвращения. Но Всевышний сегодня явно заткнул уши, либо напрочь оглох от великого множества страстных предсмертных мольб умерщвляемых и богохульств умерщвляющих.

Ян с тоской глядел на угольно-чёрную, не освещённую середину реки. Туда, на стремнину, не дотягивались кровавые ручьи, текущие с городских улиц, там не плавали трупы сброшенных с береговых укреплений. Чистота и прохлада манили неудержимо и безнадёжно.

Сзади совсем рядом раздались пьяные крики. Ян затравленно огляделся и тут вдруг, совсем недалеко, заметил лодку, приткнувшуюся к берегу.

При его торопливом приближении из лодки с писком полезли крысы. Одна особенно крупная тварь, вскочив на борт и выгнув спину, негодующе-угрожающе заверещала на Яна. Ну уж, после всего, чего он нагляделся за сегодня, это слишком! Перекувыркнувшись в воздухе от мощного удара, наглая крыса шлёпнулась в прибрежную грязь и, уже не мешкая, бросилась догонять товарок. На том месте, где ещё недавно стоял «гордость и краса протестантского мира», и ей, и всей многотысячной компании, шнырявшей по улицам и подвалам, давно заготовлено роскошное пиршество.

Ян заглянул внутрь лодки. Так и есть. До его вторжения серые плотно закусывали каким-то страдальцем и мало что от него оставили. Неясно было: здесь его прикончили и бросили зачем-то в лодку, или издалече приплыл он в компании своих пожирателей, умер сразу, или крысы терзали ещё дышащего. Тут же, в останках, копошились, попискивая, розовые, ещё голые и слепые крысята. Ян, не мешкая и менее всего думая о прежнем хозяине лодки, выгреб за борт всё кроме вёсел и оттолкнул лодку от берега.

Ян грёб, что было сил, стараясь ни о чём не думать и, только выйдя на стрежень, вдруг понял, что его смущало.

Да, сегодня Магдебург был гигантской бойней, но ведь только эпицентром смертоубийств. Убивали сегодня, да и вчера, да и ранее, на всём протяжении Эльбы — что вверх, что вниз по течению — убивали и на её притоках, да и на других германских реках и озёрах. И трупы, и ещё живых сбрасывали в воду.

Ещё два года назад, во время первого победного марша католиков к морю, целые селения по Эльбе и Везеру садились в лодки и отплывали на север. Хорошо, если хотя бы каждый десятый спасся — остальные все здесь, на дне. Значит, в реке не вода — кровь пополам с трупным ядом.

И с каждым новым гребком он неуклонно приближается к большинству на дне.

Сейчас только Ян увидел то, что впопыхах не заметил, торопясь отчалить. Дно, то ли прогнившее, то ли прорубленное, то ли прогрызенное, обильно пропускало воду.

Разложившиеся, обсосанные речной живностью трупы тянули к нему свои костлявые пальцы, и Яна вместе с дырявым корытом, на котором он наивно полагал спастись, заглатывала — нет не вода, но кровь, от которой он тщетно убегал и от которой ему уже никуда и никогда не убежать... Нет!

«Испанец» горел, выбрасывая клубы смолистого дыма в безмятежную голубизну небес. Огонь с ленцой облизывал крепкие двери крюйт-камеры, как бы размышляя: идти на свидание со своим любимым лакомством — порохом — либо растянуть удовольствие.

В трюме Михель наконец-то совладал с последним хитроумным запором и, отшвырнув крышку, замер в восхищении. Золото! Погрузив руки почти по локоть, Михель лихорадочно соображал — что же делать? Звать товарищей, бесплодно обшаривающих каюты и кубрики, — значит делиться, с другой стороны — ему столько не унести и не спрятать. А тут ещё чёртов корабль: вот-вот расколется, отправив меньшую свою часть к небесам, большую — на дно. Михель знал, что решение есть и оно близко, как вдруг... истошный крик вырвал его, словно воздушный пузырь, из обволакивающей пучины сна и вынес на поверхность убогой реальности.

Вопил как резаный тот юнец, сосед, Ян, чёрт его забери!

— Не надо крови, не надо крови! — сейчас он уже хрипел, переходя на шёпот.