Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага - читать онлайн книгу. Автор: Йорен Петер Ламерс cтр.№ 41

Просьба Нобунага и получение им Рандзятай не было ни прихотью, ни показной силой, проявленной в отношении императорского двора. «Тэнсё нинэн сэкко ки» показывают, что «случай с Рандзятай» представлял гораздо большую угрозу Тодайдзи, нежели императорскому двору. Как в «Синтё-ко ки», так и в «Тэнсё нинэн сэкко ки» подчеркивается необычность просьбы Нобунага. Оба источника подтверждают, что после падения военного правительства Нобунага прилагал все силы к тому, чтобы быть признанным в качестве фактического преемника сёгунов Асикага, не занимая, однако, формально этой должности. Безусловно, Нобунага достиг положения, сравнимого со статусом сёгунов, намного раньше 1582 года. Эпизод с Рандзятай позволяет заключить, что уже в 1574 году он обладал властью, ничуть не меньшей, чем та, что имели бывшие военные правители страны, и даже если кому-то этот вывод покажется преждевременным, то его военные и политические успехи в следующем, 1575 году уже точно поставили его в один ряд с сёгунами Асикага.

Третий год правления под девизом Тэнсё (1575) в полной мере иллюстрирует тесную взаимосвязь военной и политической стратегии, которые Нобунага использовал в ходе восхождения на вершину власти. Подробнее о деятельности Нобунага в 1575 году, о сражениях в провинциях и о делах в Киото, мы будем говорить ниже. Мы увидим, во-первых, что к концу 1575 года Нобунага олицетворял уже ведущую военную и политическую силу в Японии, и, во-вторых, что в течение этого года императорский двор неоднократно выражал признание его в этом качестве.

В 1575 году основными объектами военных кампаний Нобунага были: Такэда Кацуёри на востоке, Хонгандзи в области Одзака и икки в провинции Этидзэн. Первая кампания в этом году началась 15 мая, когда Нобунага отбыл из Киото в 15-дневный поход против Исияма Хонгандзи и их местных союзников ^[234]. Ее незначительный масштаб позволяет предположить, что она имела целью лишь предотвратить нападение из Одзака, после чего Нобунага в течение всего года мог спокойно вести борьбу с главными врагами: кланом Такэда из Каи и икки из провинции Этидзэн.

13 апреля, перед выступлением на Одзака, Нобунага прибыл в столицу, пройдя дорогой через Оми, восстановленную по его приказу. Сразу же по прибытии Нобунага был вынужден заниматься делами двора и знати. «Канэми-кё ки» сообщает, что 14-го числа в покоях Нобунага в Дзисёин, храмовом сооружении Сёкокудзи, собралось «огромное множество придворных». Однако Мурай Садакацу, губернатор Киото и представитель Нобунага, заявил собравшимся, что сегодня Нобунага не принимает посетителей ^[235]. Нам неизвестно, стало ли это известие разочарованием для аристократии, но если да, то спустя десять дней Нобунага, безусловно, его смягчил, издав эдикт об отмене долговых обязательств (токусэй-рэй) для того, чтобы облегчить тяжелое финансовое положение знати. Это было весьма примечательное решение; любопытно, что им он защитил интересы той социальной группы, которая, по мнению некоторых историков, была абсолютно бесполезной для него. Очевидно, что Нобунага нуждался и в аристократии: они могли поспособствовать легитимации его положения.

Весной 1575 года Нобунага активно занимался вопросами двора. 30 апреля на территории храма Сёкокудзи по предложению Нобунага состоялась игра в мяч (кэмари) с участием знатных особ. Эта игра являлась распространенным времяпрепровождением аристократии с конца эпохи Хэйан, и весьма удивительно, что Нобунага, страстный охотник и болельщик сумо, проявил интерес к этой статичной и очень церемониальной игре. Однако занятия Нобунага «изысканными вещами» не следует рассматривать как чистую любовь к искусству. Чайная церемония или игра в мяч предоставляли отличную возможность для установления и укрепления связей в политических кругах, а также знакомства с людьми родом не из воинского сословия, как, например, с купцами в ходе чайной церемонии или аристократами во время игры в мяч. Эти занятия имели, скорее, социальную направленность. Вполне допустимым представляется установить взаимосвязь между спонсорством Нобунага, указом об отмене долгов и желанием аристократов сыграть в мяч по просьбе военного лидера.

Для нового правителя, подобного Нобунага, чрезвычайно важно было создать и поддерживать в окружающих впечатление о величественности и таинственности собственной персоны, и ничто не способствовало этому в такой степени, как встречи с аристократией. На них Нобунага и просто знакомился с разными представителями двора. В то время один из участвовавших в игре в мяч игроков, Асукай Масанори (1520–1594), служил специальным посланником наследного принца Санэхито при Нобунага. В период Муромати семья Асукай вообще славилась своими «мастерами мяча» благодаря поддержке ряда императоров и сёгунов Асикага. Вместо теперь уже бывших сёгунов покровительство Асукай стал оказывать и Нобунага, который однажды даже назвал самого себя «учеником Масанори по игре в мяч» ^[236]. Сложные и запутанные отношения клана Ода и императорского двора достигли кульминации 8 мая 1575 года, через восемь дней после игры в мяч и непосредственно перед выступлением Нобунага на Одзака. В этот день Нобунага выдал одну из своих приемных дочерей замуж за аристократа Нидзё Акидзанэ (1556–1619) — выбор был сделан весьма многообещающий, поскольку Акидзанэ оказался последним аристократом, занявшим пост канцлера, после чего обязанности канцлера принял Тоётоми Хидэёси ^[237].

«Синтё-ко ки» сообщает, что Нобунага «решал разные государственные дела» не только до, но и после военной экспедиции в Одзака, однако, несмотря на всю важность подобного заявления, никаких дальнейших разъяснений источник не дает ^[238]. В дневнике «Оюдоно но Уэ но никки», запечатлевшем повседневную жизнь двора, отмечается, что 30 мая, в день возвращения Нобунага из Одзака, к нему были отправлены с поздравлениями представительные делегации двора ^[239]: