Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 90

В Ростове этот вид профессиональных преступлений складывался параллельно с формированием самой торговой системы, когда уличная-лоточная-коробейниковая-базарная схема реализации товара сменилась пристойными лавками и магазинами. Появление магазинов, особенно с иноземными товарами, сразу же привлекло к ним не только покупателей, но и босяцкую публику. Маржа крадунов из магазинов была не в пример выше дохода от похищения тряпья на базаре. Здесь при правильной тактике и умном подходе к воровству можно было сорвать изрядный куш.

Ростовские шоттенфеллеры тоже подразделялись в зависимости от специализации. Были собственно магазинники, занимающиеся кражами в мануфактурных, галантерейных, скобяных и др. лавках. Отдельной колонной шли «шоттенфеллеры наховирку», работающие исключительно по ювелирным магазинам (наховиркой на юге России называли драгоценные камни и жемчуг). Одна из самых ярких представительниц этой категории — незабвенная Сонька Золотая Ручка, часто посещавшая Ростов и умевшая ловко прятать бриллианты под специально отращенные холеные ногти.

Классические шоттенфеллеры, как и щипачи, использовали схожую тактику ширмы. В качестве ширмы выступали уже не предметы, как у карманников, а сами люди. Одному шопать практически невозможно, нужен был даже не один, а сразу несколько помощников, которые одновременно должны отвлекать внимание приказчиков. Группа «покупателей» одновременно заваливает продавцов кучей вопросов, требует показать товар, спорит, примеряет, скандалит, торгуется, просит принести что-то другое, потом еще, пока основной городушник прячет похищенное в своих бездонных, специально нашитых под одеждой карманах.

Эту тактику до сих пор успешно применяют нацменьшинства, цыгане, «иноземцы», женщины-воровки и пр.

Как раз среди шоттенфеллеров в Ростове были отмечены и редкие для города национальные шайки. К примеру, в 1891 году сплоченный отряд из семерых персидскоподданных, действовавших под видом купцов из Тебриза: Сулейман Абдул-Гуссейн-оглы, Вязи-Али-оглы, Хазиз-Ходжи-Кассим-оглы, Аббас-Ходжи-Гуссейн-оглы, Ага-Бала-Дадаш-оглы, Али-Куси-Багир-оглы и Карапет Каспаров. «Огличане» поселились в гостинице «Виктория» на Большой Садовой, выдавая себя за приезжих негоциантов. Толпой ходили по магазинам, щебетали на неведомом фарси и хватали весь товар подряд. Приказчики с ног сбивались, стараясь угодить иноземцам, предводительствовал которыми благообразный Багир. Он усаживался в заботливо подаваемое приказчиками кресло, указывая на товар унизанными яхонтовыми кольцами пальцами, блистая золотыми часами с цепочкой и булавкой с бриллиантом. Он единственный был в костюме, его спутники — в расшитых халатах. Вспотевшим от усердия приказчикам было невдомек, что на халатах нашиты изнутри огромные карманы, куда ловко сбрасывались похищенные в магазине товары. На прощание довольный Багир угощал лопухов-приказчиков папиросами из серебряного портсигара, оставляя их в блаженном неведении.

Однако вскоре кража выявилась в магазине «Торговля Хохладжева», мануфактурном магазине Севрюгова на Садовой (исчез отрез материи на 100 рублей), у Дмитрия Переселенкова. А затем традиционно в полицию поступил сигнал с Богатяновки о появлении в Ростове чужих городушников. В полиции сопоставили негодующие жалобы торговцев и информацию от своих стукачей с визитами персов.

Помощник пристава 4-го участка Михаил Араканцев поручил следить за этой публикой сообразительному городовому Федору Англиченкову. Тому самому, который через год за служебное рвение станет помощником пристава, а потом будет отстранен от должности и выступит главным свидетелем на громком процессе над приставами Пушкаревым и Зайцевым. В пару к нему направили старшего околоточного надзирателя 3-го участка Никиту Губина. 17 декабря они взяли с поличным Сулеймана Абдул-Гуссейн-оглы с украденным отрезом ткани в 56 аршин. Той же ночью вывинтили прямо из публичного дома еще четверых: Вязи-Али-оглы, Хазиза-Ходжи-Кассим-оглы, Аббаса-Ходжи-Гуссейн-оглы и Карапета Каспарова, которые раздаривали веселым девицам краденые шелковые платки. Те попытались тут же в борделе спрятать свои чудесные халаты с нашитыми карманами.

Никак не могли отыскать только самого Багира и Дадаша. Из Богатяновки полицию сориентировали: пошукайте, ребята, в притоне Федоры Якобсон. Там их и накрыли. А в качестве бонуса стражам порядка сдали и двух персидских карманников — Абдулу Нур-Али и Ахмеда-Ага Мамет-Казил-оглы. Чужие здесь не ходят!

Еще одна специализация магазинных воров — швецы-рукодельники, кравшие платья, одежду, меха. Известными ворами-шубниками были Перец Штейн (Жид Сумасшедший), Сашка Силеоненко и Минас Мясников (Саркемышев). Первый воровал в меховых магазинах, пряча добычу в потайных карманах пальто, но не брезговал «стырить пальтуган» и из передней богатой квартиры. К примеру, в июле 1903 года именно он стащил из передней известного ростовского присяжного поверенного Григория Чалхушьяна шинель с бобровым воротником, дамскую меховую накидку и другие вещи на сумму 300 рублей. Интересно, что сам Чалхушьян часто защищал мазуриков на суде.

Силеоненко больше интересовала мануфактура, Мясникова — металлы, медь и т. п. Всех троих полиция случайно арестовала в декабре 1904 года в притоне Николая Куцина (Почтовая, 54). Выяснилось, что именно здесь у них был склад ворованного, где хранились боа, атлас, сукно, кружева, медь и пр. Через блатырь-каина Куцина слам и сбывался.

Было у швецов и свое чувство собственного достоинства, которое они оберегали.

Во время съезда мировых судей в декабре 1916 года у частного поверенного Суходольского была украдена шуба. Он объявил газетчикам, что она обошлась ему в 600 рублей. Через день г-ну Суходольскому принесли письмо, в котором говорилось: «Милостивый государь, к чему вы врете, что ваша шуба стоит 600 рублей. Купить ее можно за 300 рублей, а я дай Бог, чтобы взял 170–180 рублей. На практике знаю, что потерпевшие любят преувеличивать цену пропажи. Вы не исключение, а между тем хорошо ли так поступать члену вашей корпорации».

К городушникам относили также вздержчиков или ломщиков. Это нечто среднее между ворами и мошенниками, они занимались вздержкой — обманом при пересчете купюр у кассы, вздергивая пачки и ловко зажимая часть денег между пальцев. Одним из них был ростовский шоттенфеллер Иван Чурюкин (1870 года рождения), ломающий «куклы» на кассах, а при случае и умевший стянуть деньги из самой кассы.

Вздержчиком международного масштаба был известный вор рижанин Озолин (по крайней мере, именно на это имя у него имелся паспорт, хотя, скорее всего, и фальшивый), «гастролировавший» в Ростове весной 1916 года. В свое время он с подельниками колесил по Старому и Новому Свету, практикуясь в разных, так сказать, жанрах. В Париже Озолин входил в шайку апашей, терроризировавших предместья французской столицы. В Германии и Австро-Венгрии специализировался на мошенничестве. В США — набивал руку на вздержке, тренируя пальцы на ломке кредитных билетов.

Возможно, останься он обычным вздержчиком, его «гастроли» успешно продолжились бы. Но Озолину не терпелось расширить кругозор, и в Ростове рижанина понесло в домушники. С несколькими подельниками он попытался подломить квартиру присяжного поверенного Аполлона Домбровского на Пушкинской. Однако новое амплуа сыграло с шоттенфеллером злую шутку. Мало того что, не имея нужной квалификации, городушники жутко наследили в доме, так еще и разбудили хозяина, который не испугался и начал палить из револьвера по громилам.