Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 114

Как без их горящих глаз и нежных рук заставить фраерюгу раскошелиться на предполагаемые небесные удовольствия и необычные забавы? Как без шуршащих юбок и томного взгляда заставить жмота пустить слюну и не заметить выначенных из кармана серебряных часов и бумажника? Как без сказочной улыбки запылить очи чуткому приказчику-лакею-коридорному, чтобы тот профукал шустрого маравихера или домушника? Тут косая сажень, чувырло братское (страшное лицо), насупленные брови или грозное перо были только во вред делу.

Надо отдать должное прекрасному полу. Ростовские женщины оказывались талантливыми ученицами дьявола, с лихвой используя свои актерские данные.

К примеру, замечательно переняла навыки домушницы юная Акулина Сорокина. В свой 21 год она уже слыла известным шнифером среди местных шпандриков, досконально изучив слесарное ремесло. Акулина действовала не по-мужски терпеливо, старательно обхаживая намеченные к ограблению дома, отслеживала, когда хозяев точно не будет на месте. Когда в ноябре 1904 года ее взяли с поличным при попытке ограбить квартиру Стефана Ячменева на Тургеневской, при обыске в полицейском участке у девицы обнаружили более 35 ключей от парадных дверей.

Широко известны были в Ростове ширмачки Мымра, Шушера и Варька. Причем в качестве ширмы они использовали необъятный зад Варьки. Воровка в трамвайной давке вычисляла сазана и напирала на него своим выдающимся достоинством. Прижатый пассажир терялся, обмякал, а тем временем две тощие Варькины подруги деловито обрабатывали его карманы.

Иногда дамы работали на стыке жанров. Нечто среднее между грабительницей и квартирной воришкой являла собой знаменитая ростовская «гастролерша» Прасковья Щербаченкова. Переодеваясь в яркую барыню, она наведывалась в городские квартиры, сдающиеся по объявлению в наем. Примеривалась, оценивала состояние хозяев. Могла тут же незаметно стянуть какую-нибудь приглянувшуюся мелочь, а могла и согласиться с ценой. Даже дать задаток. И неизменно его же украсть — деньгами она не сорила.

Не всегда Прасковье удавалось чисто обворовать квартиру. Ее «гастроли» в Харькове и Одессе заканчивались на скамье подсудимых. Но каждый раз приговоры суда, вынесенные приличной даме, были настолько мягкими, что уже спустя считаные месяцы мадам Щербаченкова вновь разгуливала по улицам Риги или Екатеринослава.

Задержали франтиху с поличным в Ростове на Кузнецкой, 75, в октябре 1903 года лишь благодаря усердию долго выслеживавшего ее помощника пристава Якова Блажкова. Он вел загадочную арендаторшу после нашумевшей кражи у купчихи Белобродовой на 5-й улице в доме 71.

Особой популярностью в Ростове пользовался специфический вид женских краж из магазинов под названием «шопать» (от английского «shop» — магазин). Магазинники мужского пола редко им пользовались, так как приказчики по привычке подозревали именно их и сосредотачивали на них все внимание. Дамы же вызывали больше чисто мужского интереса и меньше тревоги, что снижало бдительность набриолиненных приказчиков, начинавших заигрывать с прекрасным полом.

Этим и пользовались ловкие воровки, которые всегда работали компанией по цыганскому принципу.

Суть трюка сводилась к тому, что в большой магазин заходили несколько хорошо одетых дам, которые разбредались по торговым залам и одновременно начинали требовать к себе внимание обслуживающего персонала. Они выбирали по несколько нарядов, тут же их примеряли, бросали под ноги, посылали приказчиков в подсобное помещение за «таким же, но с перламутровыми пуговицами», жаждали другую расцветку, материал, ленты, банты. Когда даже самые галантные продавцы теряли терпение, а заодно и бдительность, посетительницы и начинали шопать. В ход шли специальные мешкообразные карманы — штульны (от немецкого stehlen — воровать), которые пришивались по всей длине просторной верхней одежды. Особенно эффективно шопали в холодное время года.

Примеряя один наряд, привередливая покупательница сбрасывала другой-третий в штульн, где его объем быстро распределялся по всей длине.

Лишь самые внимательные служащие могли заметить некоторые изменения в фигуре покупателей. Но к тому времени они уже были так взвинчены и взмылены, что мечтали лишь об одном: чтобы переборчивые дамы побыстрее покинули магазин. Мало кому приходило в голову, что на самом деле это ловкие шоттенфеллеры, разыгравшие целый спектакль.

В апреле 1900 года в самом большом в Ростове магазине мануфактурных товаров Дмитрия Переселенкова (на Соборном, напротив главного городского храма) были наконец задержаны две воровки, работающие по технологии «шопания». Опять же помог случай. 50-летняя Голда Хает и 27-летняя Злота Израилевич долго гоняли приказчика, но так ничего и не купили. При этом служащий Иван Шамардин обратил внимание, что Злота как-то странно пополнела. Он не поленился и выскочил за посетительницами на улицу, потребовав остановиться. Злоту подвел темперамент: она решила поднять хай на всю Московскую. И во время скандала, размахивая руками, выронила из-под дырявого затасканного «штульна» два куска шелковой материи общей стоимостью 339 рублей. Прямо под ноги подоспевшему на хай городовому.

Как и во всей России, в Ростове широкой популярностью пользовался такой вид женского мошенничества, как хипес или, как его называли здесь, хипиш. Слово еврейского происхождения, разошедшееся по стране из Одессы-мамы и означающее на идише «скандал на почве адюльтера». Предположительно, от него произошло широко известное и поныне жаргонное слово «кипиш» — скандал, склока, дрязги.

Действовали мошенницы по такому сценарию. В спектакле участвовало несколько человек: женщина-хипишница (необязательно проститутка), ее сутенер (зухер), сводник (супник) и жертва (фраер). Хипишница могла быть сожительницей зухера или даже состоять с ним в законном браке. Так было безопаснее, если фраер захочет закатить реальный скандал и обратиться в полицию.

Супник искал жертву хипиша на вокзале, в театрах, в ресторациях, трактирах, кафешантанах, главным образом среди приезжих хорошо одетых немолодых мужчин, жаждущих недорогого кратковременного развлечения. Это было несложно, ибо целеустремленные и не стесненные в средствах господа экономили время, предпочитая более дорогое, но надежное времяпрепровождение в одном из заведений на ростовской улице красных фонарей. Те же, кто надеялся получить удовольствие с минимальными затратами, обращались к услугам девиц попроще.

Найдя подходящего кандидата, супник вел его в условленную квартиру, где сластолюбца ждала соблазнительная хипишница, играющая, в зависимости от возраста, одну из многочисленных ролей: курсистки, гимназистки, одинокой женщины, брошенной, вдовы, солдатки и т. п. В разгар страстного свидания, по оговоренному сигналу от хипишницы, в квартиру врывался разъяренный зухер в образе мужа-рогоносца, брата, отца или родственника и обрушивался с упреками на жену/сестру/дочь, угрожая фраеру. Для убедительности привлекали дворника, который был с ними в доле, а то и подставного городового, если ожидалась приличная сумма отступного. Аферисты могли в припадке ревности навешать оплеух и обоим «полюбовникам». Застигнутый врасплох клиент, обычно человек женатый, с положением в обществе, боясь огласки, уговаривал скандалистов замять хипиш. Он предлагал за это все, что было у него в кошельке. Облапошенный фраер оставался рад-радешенек, что его несбывшаяся шалость не предавалась огласке, и даже не думал обращаться в полицию. Хипишники же продолжали охоту, сменив квартиру.