Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 116

Вошло в легенду «простреленное пальто Ленина», висевшее чуть ли не в каждом приличном музее революции. Буквально в любом городишке на пути следования «солнца русской поэзии» вам покажут почтовую станцию, на которой (можете не сомневаться) Пушкин отыскал своего станционного смотрителя. В России полно точных мест сражения рати князя Игоря, тайников Стеньки Разина, дубов Петра Великого, местечек, с которых Гоголь списал своего «Ревизора» и пр.

В босяцком мире тоже хватает своей мифологии. Здесь боги и герои, а также свои двенадцать подвигов «пацанских гераклов» существовали всегда.

Королева преступного мира Сонька Золотая Ручка, она же Софья Блювштейн, она же Рубинштейн, Школьник, Бренер, в девичестве Шейндля-Сура Соломониак, стала настоящей легендой, породив множество мифов и романтических фантазий.

К примеру, миф о сказочной красоте босяцкой королевы. Хотя в протоколе полиции указаны такие приметы арестованной Соньки: «Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке». Начинающий писатель Антон Чехов, видевший ее на Сахалине, вспоминал: «Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом… Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею». Писатель-журналист Влас Дорошевич, беседовавший с Сонькой на Сахалине, также выражал сомнение в женских чарах поблекшей бабушки российского криминала.

Да и известная Сонькина фотография в Иркутском узилище, когда ее заковали в кандалы в 1881 году (и уж тем более позже, на Сахалинской каторге), не дает поводов для эротических фантазий и восторгов пиитических.

Также покрыты ореолом тайны ее мошеннические проделки, многочисленные замужества и дети и даже место последнего упокоения. Исследователи часто выбирают ту версию, которая им больше нравится.

Мы же не ставим перед собой задачу описать весь воровской путь бабушки российского криминала или матери преступного мира, как кому нравится. Остановимся на ее ростовском периоде и на одном из ее главных трюков, авторство которого ей же и приписывается: кража «гутен морген» (в переводе с немецкого Guten Morgen — «Доброе утро»). Причем обкатывала она этот трюк, по легенде, именно в Ростове.

Коммерсант Сергей Петров в 1879 году построил самое большое на тот момент здание в Ростове — четырехфасадное трехэтажное сооружение с террасами в стиле классицизма, раскинувшееся почти на целый квартал в торговом центре города, на углу Таганрогского и Большой Садовой. Два верхних этажа здания занял 60-нумерный «Гранд-отель» купца Левтуновского. Нижний был отдан в аренду под магазины, торгующие галантереей, ювелирными изделиями и часами, под ресторации с дорогущими заморскими винами. Расположение идеальное — мимо проходит конно-железная дорога от вокзала, рядом — Коммерческий клуб, театр Асмолова, банки, конторы, престижные бутики иностранных негоциантов.

Селилась здесь только приличная публика, ибо нумера за 5 рублей попросту были не по карману всякой мелюзге.

Вполне естественно, что именно лучший в Ростове «Гранд-отель» «гастролирующая» по Российской империи Сонька выбрала в качестве главного объекта. Было это в период между ее побегом из ссылки в иркутскую деревню Лужки летом 1881 года и арестом в Смоленске в 1885 году, когда она уже не рисковала появляться в столицах и крупных городах.

Именно здесь, куда еще не дошли «новые технологии» преступного мира, было сподручнее обкатать новую воровскую схему.

Персонал отелей, что тогда, что сейчас, был падок на подношения господ посетителей. Особенно на щедрые чаевые. Сонька никогда не скряжничала, а предпочитала золотить ручку сметливым коридорным. Ими тогда были исключительно мужчины. Дамы же, дабы не вводить посетителей в плотский соблазн, в обслуживающий персонал не принимались.

Наблюдательный коридорный всегда был в курсе, в каком из номеров остановился важный барин и как он покутил накануне. В обязанности коридорных, или номерных, входило чуть ли не вручную переставлять заплетающиеся ноженьки постояльца, доводя его до кровати. Стало быть, оценить состояние гуляки они могли запросто. К тому же прислужник подавал самовар, чистил обувь и одежду, а следовательно, знал, где и как разложены в номере вещи.

Эти важные сведения интересовали Соньку в первую очередь. Она-то отлично понимала, как крепко будет почивать гуляка на рассвете. За особенно ценную информацию она могла премировать и «красненькой», перед которой не в силах был устоять ни один лакей.

Разузнав все необходимое, хорошо одетая (непременное условие в стенах престижного отеля) Сонька универсальной отмычкой открывала дверь в номер, где мирным храпом встречал рассвет постоялец, и спокойно выносила все ценное. На случай неожиданного его пробуждения в самый неподходящий момент у нее были заготовлены убедительные отговорки. Она могла объяснить свой визит тем, что ошиблась номером, могла сказаться не вполне трезвой, могла «искать свою приятельницу», а тупица-коридорный не туда ее направил и т. п. Прилично выглядящая дама, прекрасно играющая свою роль, у постояльцев, тем более с перепою, не вызывала никаких подозрений. Некоторые Сонькины биографы уверяют, что она не чуралась даже того, чтобы завести шашни со сластолюбивыми постояльцами, но это представляется сомнительным. Ибо банальный адюльтер был вовсе не в характере деловой и изворотливой воровки. В конце концов, она имела дело не с извозчиками и лакеями, а с относительно благопристойной публикой.

В итоге, очнувшись ото сна, хозяин номера обнаруживал такой неожиданный «гутен морген» — сюрприз в виде пустого портмоне, отсутствия золотых стукалок или боков с цепочкой, бриллиантовой заколки и пр. Далеко не каждый тут же бросится разбираться в гостинице. Во-первых, коридорный, естественно, ни сном, ни духом, о чем это барин говорит, во-вторых, не факт, что его обнесли не в ресторации, и не у извозчика, и не на улице. В Ростове, небось, лихих людей хватает.

Впрочем, «гутен морген» едва ли уместно было использовать в отеле часто — реакция облапошенных гуляк могла быть непредсказуемой. Да и «дама» могла примелькаться администрации заведения, непосвященным в дело лакеям. Поэтому этот способ кражи можно было использовать лишь исключительно в «гастрольном туре».

Других подвигов в Ростове за Сонькой не числилось, да и в городе она не искала контактов с местным преступным миром. В словаре блатного жаргона Трахтенберга, изданном в 1908 году, кражами «гутен морген» стали называть любые утренние кражи в домах или магазинах с проникновением либо в окно, либо в случайно оставленную незапертой дверь. Но от дьявольской находчивости Соньки в них не осталось и следа.

Есть версия, что скоропостижная смерть от разрыва сердца г-на Левтуновского, владельца «Гранд-отеля», в ночь на 23 января 1883 года произошла именно после получения известия об ограблении одного из важных постояльцев, что грозило гостинице грандиозным скандалом. Но проверить это без надежной биохроники Соньки возможным не представляется.