Алексей Кулаковский - читать онлайн книгу. Автор: Николай Коняев cтр.№ 31

Насколько мне известно, он занимался еще изучением якутского языка…

Потому подолгу разговаривал со старцами наслега»…

1

Вот таким и был Алексей Елисеевич в Качикатцах, когда — от усадьбы Барашкова видно гору, где находилось жилье шамана Кэрэкэна — создавал свою поэму «Сновидение шамана», считающуюся вершиной его поэтического творчества.

Сколько раз повторялась эта картина в судьбе и творчестве Алексея Елисеевича Кулаковского!

Мы уже рассказывали, что само его рождение связано с камланием шамана Албакыына, снявшего заклятие эвенкийского шамана из Усть-Маи, наложенное на родителей Кулаковского.

Теперь шаман появляется, чтобы возвестить о своем пророческом видёнии, открывшемся ему, и снова — случайно ли? — А. Е. Кулаковский подчеркивает, что этот шаман его родственник.

Кажется, впервые появляется тут у Кулаковского и горбоносый Эрили.

Пока это то, во что превратился белый шаман, но как в предании о половинке золотой монеты, которую надо было проглотить матери Кулаковского, чтобы зачать сына, в этом превращении шамана в орла осуществляется и превращение самого поэта из аббревиатурной «Акулы» в сказочную птицу Ексекюлях ^[71], что среди других достоинств обладает и даром пророчества.

«Сновидение шамана» — «темпераментная по накалу, планетарная по масштабам охватываемых стран и событий, динамичная по сюжету поэма, — пишет Е. Е. Алексеев. — Герой поэмы — белый шаман-провидец. Однако он — не обычный якутский шаман, он — философ, объясняющий развитие человеческого общества не сверхъестественными силами, а его внутренними законами развития, гуманист, разоблачающий ужасающие способы уничтожения человечества войною, страстный протестант против классового и национального гнетов заводчиками и фабрикантами рабочего люда и более развитыми и сильными народами слабых и менее развитых народов…

Шаман-философ за четыре года до Первой мировой войны предсказывал неизбежность бесчеловечной, страшно разрушительной всемирной войны, а за семь лет до великих потрясений в России — революцию. В комментарии к изданию поэмы Кулаковский писал: «Когда в 1910 г. писалась мною эта песня, то предполагалось, что всемирная война, так и русская революция разгорятся не ранее, чем через 20–25 лет. Великий голод и переселение на отдаленные окраины должны были случиться вслед за войной и революцией как естественные их последствия».

Якуты, как составная часть человеческого рода, не могут в этом всемирном потрясении оставаться островком. Мировой катаклизм непременно коснется судьбы малых окраинных народов. Поэтому шаман видит неминуемую гибель соплеменников, раздавленных многомиллионными голодными переселенцами. Естественно, что он мог бы призывать свой родной народ к истребительной беспощадной борьбе с ожидаемыми переселенцами. Но шаман ищет другой путь. Рассчитывая на значительный срок (20–25 лет), он советует сородичам «семьдесят семь их тайн» сопринять, чтобы «ею скормить Душу-Родительницу», «восемьдесят восемь» хитростей познать, чтобы «насытить ими Душу-Воздух», «девяносто девять наук» перенять, чтобы обогатить «Душу-Землю». В комментарии к поэме эту основную просветительскую идею Кулаковский выразил следующим образом: «Рассчитывая на такой сравнительно долгий срок, шаман советует соплеменникам успеть усвоить русское «волшебство», т. е. культуру, чтобы стать равными с пришельцами в борьбе за существование».

Шаман говорит о трех душах. По представлению якутов, человеческая душа состояла из трех частей: Души-Родительницы, Души-Воздуха, Души-Земли.

После обогащения этих трех душ якутов русским «волшебством» (если немного домыслить) якутский шаман добровольно уступает силе русской культуры, признав бессилие своего колдовства. Это великая жертва для шамана ради выживания своих соплеменников» ^[72].

К этому глубокому осмыслению поэмы можно добавить только, что, совершая камлание, герой поэмы расколдовывает и талант поэта. Страстный и взволнованный голос Кулаковского возвышается над скорбной песней шамана:

начинает звучать в полную силу, уже одним только звучанием своим расколдовывая, в свою очередь, и весь якутский народ.

Неслучайно свою поэму Кулаковский завершает якутским алгысом:

Если не считать эпилога, написанного в 1924 году, когда многие пророчества поэмы «Сновидение шамана» стали историей, поэма была создана весной 1910 года.