Сократ - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Суриков cтр.№ 97

Ну, насчет «курносого» — не Сократу бы, отличавшемуся той же чертой, попрекать ею других… В остальном же облик Мелета, похоже, был, так сказать, «богемно-артистическим». Сразу припоминается, что Еврипида в античности изображали с длинными, но жидкими волосами.

Мелет ведь и сам по основному роду деятельности тоже был поэтом, сочинителем трагедий. Причем потомственным: на том же поприще подвизался и его отец, тоже Мелет. Впрочем, ни один из двух своими произведениями в памяти потомства не остался. Перед нами даже не «случай Сальери»: Сальери-то, во всяком случае, был видным композитором, пусть и не чета Моцарту, а обоих Мелетов, похоже, нельзя назвать иначе как полными ничтожествами в искусстве .

Авторитетным гражданином, понятное дело, Мелет-младший явным образом не был. Сократ в своей речи на суде иронически указывает на то, что, если бы не поддержка более влиятельных афинян, этот обвинитель потерпел бы полное фиаско: «…Вот что очевидно для всякого: если бы Анит и Ликон не пришли сюда, чтобы обвинять меня, то он (Мелет. — И. С.) был бы принужден уплатить тысячу драхм как не получивший пятой части голосов» (Платон. Апология Сократа. 36 ab).

В афинском праве действительно была такая норма: если обвинитель при голосовании присяжных набирал очень уж малое количество голосов в свою пользу, его самого наказывали — подвергали денежному штрафу. Подобная мера была, скорее всего, направлена на борьбу с сикофантами, возбуждавшими облыжные процессы против добропорядочных граждан.

А не являлся ли действительно Мелет сикофантом, — так сказать, в дополнение к своей основной профессии? Многое говорит о том, что, пожалуй, так оно и было. С Сократом до суда они, как видим, были практически незнакомы, ничем вроде бы философ не «насолил» молодому поэту. С чего же обвинение? В Афинах вообще не очень-то уважительно относились к ситуациям, когда человек вчинял иск другому, не будучи лично им обижен. Считалось, что так поступают именно сикофанты.

Интересно, что в том же 399 году до н. э. какой-то Мелет выступал обвинителем на другом громком религиозно-политическом процессе — против известного оратора Андокида. Последний, оказавшись в роли обвиняемого, повел свою защиту очень тонко и грамотно и сумел дело выиграть. Невозможно, конечно, со всей категоричностью доказать, что в обоих случаях речь следует вести об одном и том же Мелете. Но если это все-таки одно лицо — то уже не приходится сомневаться, что перед нами чистой воды сикофант — и, что называется, «прожженный». Такой, каких привлекали, в частности, видные политики, чтобы, с одной стороны, добиться своей цели, а с другой — не слишком-то афишировать свою истинную роль. В данном случае, несомненно, речь идет об Аните — истинном вдохновителе обвинения, который предпочел, однако, остаться на втором плане.

Итак, Анит. Ему в то время, о котором идет речь, было уже около пятидесяти. Он принадлежал к типичнейшим представителям когорты так называемых «новых политиков» . выдвинувшихся в Афинах ближе к концу V века до н. э. и властно взявших бразды правления в свои руки. Не раз упоминавшийся выше Клеон был первым и самым знаменитым из них. Черты, объединявшие этих людей, — незнатное происхождение, быстро нажитое богатство, амбициозное стремление к лидерству и, как правило, радикально-демократическая ориентация.

Об Аните Сократ (разумеется, в изложении Платона) говорит следующее: «Анит прежде всего сын Анфемиона, человека мудрого и богатого, который разбогател не случайно и не благодаря чьему-нибудь подарку… но благодаря собственной мудрости и усердию» (Платон. Менон. 90 а). Типичная карьера нувориша. Весьма вероятно , что отец Анита Анфемион — тот самый человек, который в ознаменование «внезапно привалившего» счастья поставил на Акрополе статую, изображавшую его с конем, и присовокупил надпись:

Имеется в виду, что Анфемион, разбогатев, перешел из низшего имущественного разряда — фетов (батраков) — в разряд всадников, второй сверху.

В молодости Анит, по некоторым сведениям, входил в окружение Алкивиада. В период Пелопоннесской войны избирался стратегом, но нельзя сказать, чтобы отличился как военачальник — скорее напротив. Весьма пикантный эпизод относится к 409 году до н. э. Напомним, к тому моменту афиняне уже лет пятнадцать владели Пилосом — плацдармом на территории спартанского государства, исключительно выгодным в стратегическом отношении. Именно Анит Пилос утратил, хотя ему было дано поручение его удерживать. Город опять возвратился под контроль Спарты.

После столь большой неудачи Анита, естественно, привлекли в Афинах к суду. А дальше случилось нечто странное и необычное. Вообще-то афинская гелиея, при всех своих других многочисленных грехах, не страдала коррупцией — этому препятствовал и сами огромные размеры коллегий присяжных. Но все же редко-редко, а и их удавалось подкупать. Если верить Аристотелю, первым, кто успешно провернул такую «операцию», был именно Анит.

«Начался после этого и подкуп, причем первым подал пример этого Анит, после того как был стратегом в походе на Пилос. Будучи привлечен некоторыми к суду за потерю Пилоса, он подкупил суд и добился оправдания» (Аристотель. Афинская полития. 27.5). Больших, должно быть, денег это ему стоило!

Впоследствии, впрочем, Анит как-то сумел восстановить свою репутацию как добропорядочного гражданина. Впрочем, почему «как-то»? Мы ведь уже знаем, как это было. В злополучные времена «Тридцати тиранов» Анит, лишенный гражданских прав и изгнанный из полиса, стал одним из главных и активнейших оппозиционеров. Рука об руку с Фрасибулом он организовывал отряд сопротивления, вторгался в Аттику, воевал против репрессивного олигархического режима… И победил. Так не стоит удивляться, что в условиях восстановленной демократии он стал одним из самых авторитетных деятелей.

Тут получилось так (об этом тоже упоминалось выше), что в ходе какой-то из, казалось бы, чисто философских бесед Анит, что-то недопоняв, вдруг почувствовал себя оскорбленным, стал говорить угрозы по адресу Сократа… Впрочем, вряд ли стоит думать, что причина всему — один случайный инцидент. Нет, Сократ должен был раздражать Анита в принципе. И по самым разным основаниям.

В политическом плане Сократ для Анита, безусловно, враг. И такой враг, с которым примириться невозможно. Учился у него Критий, кровавый тиран? Учился. Оставался Сократ в правление Тридцати в Афинах, в то время как сам Анит подвергся изгнанию? Оставался, и не предпринимал попыток перебраться в лагерь повстанцев; получается, был в целом лоялен по отношению к олигархам. Позволял себе антидемократические высказывания? Позволял, и неоднократно.

В плане общемировоззренческом… Мало что мы знаем об Аните с этой точки зрения. Но можно с полным основанием предположить, что он вполне солидаризировался бы с известным высказыванием другого видного демагога, Клеона: «Необразованность при наличии благонамеренности полезнее умственности, связанной с вольномыслием. Действительно, более простые и немудрящие люди, как правило, гораздо лучшие граждане, чем люди более образованные… Простые люди не приписывают себе исключительных способностей и поэтому не считают себя умнее законов. Они не берутся критиковать то, что правильно сказал другой» (Фукидид. История. III. 37. 3–4). Так невежество возводилось в принцип…