Где живет моя любовь - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Мартин cтр.№ 63

Как и год назад, плывущие по течению голубые цветы были рассыпаны по водной поверхности, словно дорожка из хлебных крошек. Двигаясь по этой дорожке, я оказался под пологом густой листвы, похожим на свод древнего собора. Еще немного усилий, и мне открылась прогалина с ирисами. Яркое солнце освещало их голубые цветки и золотило кончики еще не распустившихся побегов, а длинные корни колыхались в изумрудной воде, словно распущенные волосы русалок. Где-то высоко над головой крикнула и замолчала сова. Ветра не было, и мои легкие заполнил густой аромат цветов, смешанный с резким запахом болота, где разложение и смерть снова и снова порождают новую жизнь и красоту.

Я действовал быстро. Стебли ирисов оказались прочными и очень длинными – фута два с половиной или даже три. Я укладывал их на нос лодки цветами вверх. За десять минут я набрал две большие охапки. Этого должно было хватить, и я снова налег на шест, разворачивая челн. Вскоре я достиг реки и, преодолевая встречное течение, погреб к дому. Два с половиной часа спустя я уже причаливал к берегу чуть ниже нашего дома.

Солнце склонялось к вечеру, в зарослях завели свою песню сверчки, а над рекой задул легкий ветерок. Все обещало погожую, нежаркую ночь, и я почувствовал, как у меня полегчало на сердце. Схватив цветы, я сел на сиденье трактора и на третьей передаче понесся домой. Остановившись у амбара, я спрыгнул на землю и буквально влетел в дом, от души надеясь, что Мэгги не спит.

Она действительно не спала. Одетая в мешковатый спортивный костюм, Мэгги сидела за кухонным столом, склонившись над чашкой чая. Ее пальцы выбивали нервную дробь то по краю чашки, по застеленной клеенкой столешнице. Лицо Мэгги показалось мне изможденным и худым, а глаза – пустыми и бесцветными. Когда я вошел, она открыла рот, чтобы что-то сказать, – и увидела цветы.

И замерла.

Я не знал, что сказать. Моя одежда была мокрой от пота и болотной воды. Шагнув к раковине, я открыл кран и стал наполнять водой подвернувшийся под руки кувшин, но Мэгги покачала головой. В глазах у нее стояли слезы, когда она шагнула к раковине и осторожно прикоснулась к цветам кончиками пальцев. Она по-прежнему молчала и только снова покачала головой, отчего одинокая слезинка, сорвавшись со щеки, упала на край раковины, о которую Мэгги оперлась свободной рукой. Я невольно опустил взгляд и увидел, что ее некогда ухоженные, тщательно накрашенные ногти обломаны, а лак почти слез.

– Где… – хрипло, с трудом проговорила Мэгги. – Где ты их взял?.. На нашем месте, да?..

Я кивнул, глядя, как она осторожно, словно головку ребенка, ласкает ладонью хрупкие цветы.

– Ты доплыл туда по Цветочной тропе?

Я снова кивнул.

Мэгги вернулась за стол и, сложив руки перед собой, смотрела в пол. Я оперся о разделочную полку в нескольких шагах от нее. В эти минуты нас разделяло шесть футов и тысяча миль.

Чуть пошевелившись, Мэгги скрестила ноги. Штанина спортивных брюк задралась, и я увидел, что она не брила ноги как минимум неделю. Может быть, даже две. Мне отчаянно хотелось что-нибудь сказать – что угодно, лишь бы прервать затянувшееся молчание, но никакие слова на ум не шли. Наконец я выдавил, показывая на цветы:

– Мне хотелось, чтобы ты… ну… в общем… – Не договорив, я вдруг спросил: – А как твой животик?

Едва эти слова слетели с моих губ, как я уже пожалел, что произнес их, но было поздно. Мэгги протянула руку, взяла один ирис и, зажав стебель между большим и указательным пальцами, слегка качнула головой, – а потом одним движением переломила стебель у самого цветка, словно сухой сучок. Уронив цветок на стол, она снова сложила руки на груди, словно из щелей пола на нее вдруг подул ледяной арктический ветер, и, поднявшись, вышла на веранду, которая на мгновение представилась мне сценой, на которой только что был разыгран последний акт пьесы под названием «наша жизнь», и занавес должен был вот-вот опуститься.

Я долго смотрел в окно на заросли кукурузы, стоявшей высокой, неподвижной стеной. Такими же неподвижными и молчаливыми были кусты хлопчатника. В своей жизни я только раз побывал с Мэгги на настоящем бродвейском шоу. Это было выступление танцевально-акробатической группы «Ривердэнс», и когда оно закончилось, мы в восторге вскочили на ноги, не в силах сдержать счастливые улыбки и укротить неистово бьющиеся сердца. Мы хлопали, наверное, минут пятнадцать, снова и снова вызывая танцоров на сцену, а они кланялись и улыбались в ответ. Но сейчас, глядя в окно, я не слышал криков «Браво!» и «Бис!».

Я принял душ, выбрил перед осколком зеркала одну щеку, повернулся и побрил другую. Когда из амбара показалась Мэгги, я сидел на крыльце. Она по-прежнему была босиком, а ее спутанные волосы все так же падали на лицо. Единственная перемена была в глазах, которые покраснели и припухли.

Я поднялся, всем своим видом демонстрируя готовность везти ее куда угодно. В любое место, куда бы она ни захотела.

Блу увивался вокруг ног Мэгги, порываясь вылизать лодыжки. Машинально отдернув ногу, она сделала жест в направлении реки, но взгляд ее был устремлен куда-то за горизонт.

– Мне нужно… немного пройтись.

Я поставил кружку с остатками кофе на ступеньку.

– Можно мне с тобой?

Мэгги подняла руку и покачала головой. Не глядя на меня, она сказала:

– Ну я пошла.

Я снова сел и стал смотреть ей вслед. Вскоре Мэгги исчезла в кукурузе, и я тихонько шепнул усевшемуся возле меня Блу:

– Присмотри за ней.

Пес скользнул с крыльца и юркнул в кукурузу в нескольких шагах от того места, где шагнула в междурядья Мэгги.

Прошло несколько часов. Когда начало темнеть, я уже был готов отправиться на поиски, но тут к дому подъехал Эймос. Его казенный пикап был заляпан грязью, да и ехал он намного быстрее обычного. Высунувшись из окна чуть не до пояса, Эймос крикнул:

– Ну ты едешь?

Я только пожал плечами в ответ. Я понятия не имел, о чем это он.

– Проснись, тупица, и посмотри на календарь!

Я обернулся на дом, снова взглянул на Эймоса, но так ничего и не понял. Приятель сокрушенно покачал головой.

– Ну ты даешь!.. – Он распахнул пассажирскую дверцу. – Садись, и поехали.

Я посмотрел на неподвижные заросли кукурузы, потом повернулся к нему.

– Куда?

– К нам.

– Зачем?

Эймос нахмурился и посмотрел на часы.

– Ты что, действительно ничего не помнишь? Ну и ну!.. Сегодня же твой день рождения! – Он немного помолчал, словно давая мне время усвоить полученную информацию. – Я еще никогда не встречал человека, который забыл бы о своем дне рождения.

Я бросил взгляд в сторону реки – не идет ли Мэгги.

– Мой день рождения?

– Ну да.