– Спасибо, мне не надо, – говорю я.
Тина бросает взгляд на мою тарелку.
– Ну что, вы уже наелись? У нас в запасе вкуснейший десерт.
Все тарелки чистые, за исключением моей – на ней все так же лежит горка брюссельской капусты.
– Звучит заманчиво. – Я принимаюсь быстро доедать свой ужин. – Я почти закончила.
Тина встает и уходит на кухню. Карл спешит следом, чтобы помочь с десертом.
Габби тут же поворачивается ко мне.
– Прости, что папа так наседает на тебя со всеми этими вопросами.
Я запихиваю в рот остатки капусты.
– Все в порядке. Меня не так нервируют расспросы твоего отца, как то, что подумает обо мне Тина, если я не съем ее капусту.
– И ты абсолютно права, – смеется Габби.
– Как-то раз, – присоединяется Марк, – я не положил себе ни кусочка вареной моркови. Так Тина отозвала меня потом в сторонку и спросила, неужели я не беспокоюсь из-за нехватки витамина А в моем организме.
Я спешу глотнуть воды. Похоже, я слегка перестаралась с капустой.
– Не надо было есть так быстро, – говорю я, потирая живот. – Что-то мне нехорошо.
– Подташнивает? – участливо спрашивает Марк.
– Да, – я с трудом справляюсь с отрыжкой. – Еще как подташнивает.
На пороге появляются Тина и Карл. Тина несет вино. В руках у Карла блюдо с ароматными булочками.
При виде их я широко улыбаюсь.
– Уж мы-то знаем, что нравится нашей Ханне, – подмигивает мне Карл.
Он ставит блюдо прямо передо мной.
– Ты первая. Не смущайся, выбирай ту, что повкуснее.
Я наклоняюсь и вдыхаю аромат сахара и корицы. Мой желудок судорожно сжимается.
Вскочив, я бросаюсь в коридор, прямо к туалету. Я только успеваю добраться до унитаза, когда весь мой ужин выталкивается наружу. Ноги дрожат, голова кружится, и я в изнеможении опускаюсь на пол.
Не знаю, сколько я так сижу. Из забытья меня выводит стук в дверь. Это Габби.
– Как ты? – спрашивает она, с тревогой глядя на мое лицо.
– В порядке. – Я и правда чувствую себя намного лучше. – Может, у меня аллергия на брюссельскую капусту?
– Разве это не здорово? – улыбается Габби.
Через пару минут, умывшись и прополоскав рот, я возвращаюсь к столу.
– Прошу прощения, – говорю я. – Похоже, у моего тела был шок от того, что я скормила ему овощи.
Все смеются.
– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивает Тина.
– Все хорошо. Я чувствую себя, как обычно.
Габби хватает свою сумочку и мою куртку.
– Но будет лучше, если мы прямо сейчас отправимся домой.
По правде говоря, я могла бы посидеть еще немного. Но может, она и права. Может, стоит лечь сегодня пораньше.
– Да, – Марк снова начинает почесываться, – с меня, если честно, хватит общества этой собаки.
Габби еле заметно хмурится. Похоже, ее злит аллергия Марка на собак. Это те самые мелочи, которые больше всего раздражают вас в браке.
– Мне так жаль, – говорит Тина. – Мы постараемся держать дома твои таблетки. На случай, если ты снова забудешь их привезти.
– Спасибо, – улыбается Марк. – Впрочем, от таблеток тоже не много пользы.
И он начинает подробно рассказывать о том, какие симптомы можно снять таблетками, а какие нет. Такое чувство, будто у него не аллергия, а смертельно опасная болезнь.
– Будем рады, если вы снова заглянете к нам, – говорит Карл, когда мы направляемся к двери.
– Ханна! – окликает меня Тина. – Давай я упакую тебе эти булочки. Ты не против?
– Что вы! Буду только рада.
– Подожди секундочку. – Тина бросается на кухню. Габби идет за нею следом. Марк спешит в ванную – промыть глаза, как он говорит. Мы с Карлом остаемся одни.
– Купи машину, – поворачивается ко мне Карл.
– М-м-м?
– Купи себе машину. И живи с Габби и Марком, пока не заработаешь на плату за жилье.
– Пожалуй. Это и правда будет самым разумным.
– Когда обзаведешься машиной, позвони мне в клинику. – Он достает из кармана и протягивает мне визитную карточку. «Доктор Карл Хадсон. Педиатр».
– Даже не знаю…
– У нас есть секретарша, – продолжает он. – С работой она не справляется. Мне так и так придется ее уволить. В год она получает сорок тысяч.
Я бросаю на него вопросительный взгляд.
– Нам будет нужен на ее место человек, который станет отвечать на звонки, расписывать время приема и вообще быть лицом офиса.
– Ясно, – говорю я. Карл предлагает мне работу.
– Скажи мне, когда будешь готова, а я пока придержу для тебя это место.
– Серьезно?
Он кивает.
– Должен же кто-то присматривать за тобой.
– Спасибо.
Я и правда тронута его заботой.
– Когда тебя спросят, сколько ты хочешь получать, смело говори сорок пять тысяч. Тебе, скорее всего, дадут сорок две или сорок три. Еще у тебя будет оплачиваемый отпуск и весь набор социальных благ.
– Но у меня же нет специальной подготовки, – говорю я.
– У тебя хорошие мозги, – качает головой Карл. – Ты быстро там освоишься.
К нам присоединяются Тина и Габби. В руках у них контейнеры с едой и булочки, завернутые в фольгу. Последним из ванной выходит Марк.
– Ну что, едем? – говорит Габби, направляясь к двери.
Баркер первым мчит к выходу. Марк шарахается от него так, будто тот заразный.
– Булочки подогрей в микроволновке, – говорит на прощание Тина. – Или в духовке.
– И дай мне знать, что ты думаешь о моем предложении, – добавляет Карл.
Мое «спасибо» обращено сразу к обоим, но оно не в силах вместить всех моих чувств.
– Спасибо вам, – повторяю я.
– Всегда пожалуйста, – обнимает меня Тина.
Втроем мы идем к машине. Марк усаживается на водительское сиденье, Габби – рядом с ним. Ну а я пристраиваюсь сзади.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Габби.
– Хорошо, – отвечает Марк, прежде чем до него доходит, что вопрос был обращен ко мне. Возникает неловкая пауза.
– Я в порядке, – говорю я. И это действительно так.
Когда я уехала в колледж, мне и в голову не могло прийти, что однажды я вернусь обратно.
Все эти годы я только и делала, что твердила: «Моя семья живет в Лондоне. Моя семья живет в Лондоне». А ведь мне следовало бы добавить: «Но у меня есть вторая семья. Она живет в Пасадене, в уютном домике на тихой улице».