Батя, Батюшко и Бэмби - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова cтр.№ 55

— Батя, родной мой, только сегодня тебя вспоминал! — раздался в телефоне жизнерадостный голос Самойлова.

— Коля, ты на работе?

— Да, задержался, но уже собираюсь домой. А что? — в конце вопроса тон собеседника Дениса, детского хирурга Николая Глебовича Самойлова, неуловимо изменился.

— Задержись еще.

— А что случилось?

— К вам привезли мальчика. Десять лет, перелом. Скорее всего, он в травме. Или в приемном еще.

— И что с этим мальчиком такое особенное?

— Представь себе, что это мой сын.

Пауза на том конце была краткой, но красноречивой.

— Понял. Фамилия, имя, отчество?

— Зеленский Никита. Отчества не знаю. Там падение с высоты и перелом, скорее всего, сложный.

— Уже спускаюсь, — Денису было слышно изменившееся дыхание, голоса, кто-то что-то спрашивал у Николая — в общем, стало очевидно, что тот и в самом деле куда-то идет. — Денис, как все узнаю — перезвоню.

— Не надо. Я скоро сам на месте буду. Лучше найди мать мальчика, она там в приемном. Зеленская Ольга Геннадьевна. Блондинка, высокая, красивая… — черт, не так и не о том. — В общем, найдешь. Расскажи, успокой, поддержи — как ты это умеешь.

— Не учите батю детей делать, — самоуверенно ответил Самойлов. — Все, я пришел. До связи.

Денису было еще слышно, как Николай здоровался с коллегой, а потом звонок все-таки разъединился. А Дэн задал навигатору новый маршрут. Тридцать минут. Не так уж и плохо. Но сначала надо перезвонить Оле.

— К тебе сейчас подойдет доктор Самойлов, он все сделает. Я выезжаю.

— Спасибо.

* * *

После того как связь разъединилась, Оля еще некоторое время стояла с зажатой в руке трубкой. Она закрыла глаза и мысленно благодарила небо. За то, что ее услышали. И будет доктор. И ее мальчику помогут. Обязательно помогут.

Совсем рядом послышалось легкое покашливание. Оля открыла глаза и увидела рядом с собой большого рыжеволосого мужчину. Не высокого, а именно большого.

— Что? — спросила беззвучно, одними губами.

— Вы мама Никиты Зеленского?

— Да, — это уже голосом.

— Я — доктор Самойлов.

Надо, наверное, было поздороваться. А она не могла. Она вся превратилась в слух, в ожидание слов, которые сейчас прозвучат, и только глазами спрашивала: «Что? Что с моим ребенком?»

Он понял.

— У мальчика чрезмыщелковый перелом плечевой кости левой руки со смещением и подвывих правого голеностопа. Сейчас его готовят к репозиции — это совмещение костных отростков без разрезания мягких тканей. Если у нас не получится с первой попытки, мы сделаем еще одну. Если не получится со второй, придется резать. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет.

Он так спокойно произнес слово «резать», этот большой человек, что ноги снова перестали держать, и Оля оперлась рукой о подоконник. Вы, наверное, привыкли резать, доктор Самойлов. Я понимаю…

— А как часто получается с первой попытки? — скажите, что почти всегда! Пожалуйста…

— А вы молитесь. В то, во что верите.

Не сказал… и в голове туман. Который прогнать надо. Надо сосредоточиться. Надо о главном.

— Доктор, это насколько… скажется на дальнейшей жизни? Он будет так же, как и раньше, кидать мяч, лепить, запускать воздушного змея?

Будет же? Будет?!

— Ребенок на скрипке играет?

От неожиданности вопроса Оля моргнула.

— Н-н-нет.

— На пианино? — допрос продолжился.

— Нет.

— Слава богу! — шумно и с облегчением выдохнул врач. — Все остальное, кроме скрипки и пианино, будет!

Оля смотрела на него с надеждой.

Он в футбол играет, доктор. В футбол. И там что-то с ногой, а вы молчите.

— Он в футбол играет, — тихо сказала Оля.

— И дальше будет играть.

Большая ладонь большого человека коснулась плеча. Как-то так уверенно и успокаивающе.

— Все будет в порядке, — и голос прозвучал уверенно и успокаивающе.

Почти как у доктора Айболита. Только вот тембры у них разные.

— Можно его увидеть?

— Нет, — теперь твердо. — Мальчика уже готовят к операционной.

Уже?! Прямо сейчас? В эту самую минуту?

И рука на подоконнике почти не помогает. Надо присесть. Она невидящим взглядом обвела коридор. Здесь где-то лавочки были… у стены.

Оля через силу кивнула врачу и стала думать, как добраться до лавочек, когда ее обняли со спины. Так знакомо и надежно обняли, что сразу захотелось плакать.

А доктор Айболит, прижав ее к себе, уже протягивал руку доктору Самойлову для приветствия. И тут же пошли вопросы.

— Диагноз?

Оля честно пыталась вслушиваться в этот врачебный разговор, но не получалось. Смысл диалога все время ускользал. Улавливалась только «операционная» и все. И то, что за спиной Денис. Он приехал. Он тут. Он все знает лучше нее.

Когда большой рыжий доктор что-то сказал на прощание и ушел, Оля повернулась к Денису лицом, обняла крепко-крепко и заплакала.

* * *

Женских слез Денис повидал немало. И что с ними делать, примерно понимал. Но не сейчас. Сейчас были настоящие слезы, настоящее горе, настоящий страх. Страх матери за своего ребенка. И что сказать, Денис не знал. Банальное «все будет в порядке» совершенно не годилось, хотя он был уверен именно в этом — что все будет в порядке. Информации, полученной от Самойлова, оказалось вполне достаточно, чтобы отчетливо представлять, что сейчас происходит с Никитой. Перелом без осколков, большое смещение, конечно, добавляет проблем, но должны справиться. Все штатно, без сюрпризов. Разве что с наркозом бывают неожиданности, но… Нет, не думать об этом. И Ольку не пугать.

Поэтому стоял, обнимал, гладил по голове и подбирал правильные слова и тон. Подобрались, в конце концов.

— Там сейчас с Никитой заведующий детским травматологическим отделением. И ассистирует ему не кто-нибудь, а один из лучших детских хирургов Москвы.

Оля кивнула, не переставая плакать. Поплачь, девочка моя. Тебе нужно. А мне нельзя.

Здание больницы было типовым, и Денис быстро нашел укромный уголок, где они могли пообниматься и порыдать без помех и свидетелей. А потом, когда Оля успокоилась, — просто поговорить. Сначала говорил большей частью Денис — рассказывал всякие разные случаи и эпизоды из своей и чужих врачебных практик, выбирая те, что с позитивным исходом. Потом Олька стала задавать вопросы, и он от души порадовался этому любопытству. Ее надо переключить. Денис несколько раз незаметно от Оли бросал взгляд на часы. Двадцать минут, полчаса, сорок. Что-то долго. Где сейчас Никита? Еще в операционной? Уже на рентгене? В лифте по дороге? Получилось ли с первого раза? Судя по времени, наверное, нет. Черт. Только бы со второй получилось. Если будут резать, это совсем другие сроки реабилитации, а у парня секция. Все это Денис думал про себя, а вслух говорил, говорил, говорил.