Мир миров - читать онлайн книгу. Автор: Павел Майка cтр.№ 45

– Здесь я, не надо так вопить, муло. Крушигорушка, пожалуйста. Не сейчас.

Она оттянула всё еще ворчащего, но послушного лишь ей великана к сундукам с запасами. Они начали перебирать вещи и нагружать силача целой горой поклажи.

– Простите Крушигора, господин, – в своей манере начал Яшек. – Он злится… и переживает за меня.

– Яшек, лучше найди какого-нибудь кузнечика или сороконожку и расспроси, есть ли неподалеку какие-то враги? Кто угодно, будь то стадо волков или отряд казаков. Понял?

– А может быть, сестра-пчелка, господин? Они здесь летают… похоже, даже пасека где-то рядом…

– Что угодно, с чем сможешь договориться. И быстро! Грабинский!

– Я согласен с Сарой, парень. Нечего так верещать, ты не в армии.

– Собери людей, следи, чтобы не паковали непонятно что. И прихвати немного еды к своим бутылкам, которые звенят у тебя в рюкзаке. Я должен заняться марсианином.

– Слушаюсь, мой капитан, – Грабинский с издевкой отсалютовал, но секунду спустя, как порядочный сержант, побежал к экипажу дирижабля и стал материть его в лучших казарменных традициях.

Над ними до сих пор слышались грохот и стрекотня карабинов. «Баторий» всё еще сражался.

– Я должен был предвидеть это, – грустно произнес марсианин, когда Кутшеба нашел его и начал дергать за рукав. – Мы связали все души мальчика с «Баторием», чтобы обеспечить их преданность. Он не мог покинуть корабль.

– Господин Новаковский, может, потом пострадаете? А сейчас нам надо отсюда убираться. И быстро! Люди почти готовы!

– Вы стыдите меня, господин Кутшеба, – мягкость во взгляде марсианина обеспокоила Кутшебу. Неужели марсианин был в шоке? Он думал, что Новаковский окажется сильнее. – Я, наверное, стал слишком бизнесменом, во мне умерли все военные инстинкты. Действительно, надо уходить. Сейчас командуйте вы. Сообщите об этом всем остальным.

– Спасибо, но все остальные уже в курсе. Сматываемся отсюда, прежде чем птицы поймут, что получили только скорлупку от ореха, и вернутся проверить, что случилось с ядром.

Апрель 1968 года по старому календарю, пятьдесят третий год Предела, шестнадцатый год Мира, Дикие Поля

– Разворачиваются! – прошептал Ростов. – Снова напали на наш след!

Настигающие их упыри восседали на лошадиных скелетах. Над ними кричала стая птиц, которая искала чем поживиться после боев восставшей банды, вызванной песнями о прошлых войнах, которые слагали проходящие по тропе старцы.

Их никто не трогал, как будто все энергики договорились об их неприкосновенности, осознавая, что именно песни старцев пробудили их и теперь придавали им сил. В те крепости, которыми правили люди, их пускали неохотно, хотя поначалу и думали, что отказ песняру может навлечь беду. Поэтому путникам давали еду втайне от комендантов, бурмистров и войтов, осознававших опасность, которую несли песняры даже самым укрепленным городам. Достаточно было одной песни, которая пробуждала в людях веру в сказки и легенды, чтобы на кладбищах просыпались давно забытые умершие, восставали безымянные солдаты, лежащие глубоко под землей.

Песняров, которых не хотели видеть в человеческих поселениях, с распростертыми объятиями принимали на урочищах. Нежить, демоны и упыри искренне приветствовали их, приглашали на торжества, и, хотя никто этого не мог доказать, в селах и крепостях шептались, что старцы отведывали на таких приемах человеческого и даже демонического мяса.

Кутшеба и граф отправились в урочище, которое под влиянием песняра расцвело всего в двадцати километрах от Пристани Царьград, а потом на территориях, которые находились под его покровительством.

– Знаю я этого музыкантишку, – сказал он Кутшебе за завтраком. – Все они одержимые. Их направляют песни, которые они сами до конца не понимают, которые на этих землях становятся как бы самостоятельными существами, как будто призраками. Они подчиняют себе людей, словно демоны, а потом с их помощью заманивают других людей. Но большинство из них хорошие, хоть и несчастные люди. Однако этот… этот засранец продал душу злу! Такие, как он, служат дьяволу, пробуждая все самое плохое. Мы должны найти его прежде, чем он успеет создать другие урочища. Я знаю, что я соринка в глазу здешних демонов, они используют каждую возможность, чтобы мне досадить.

– Они организованы?

– Обычно это небольшие банды. Но последнее время я слышал, что они нашли себе какого-то атамана. Такие появляются время от времени. Люди или демоны, способные объединить под своим началом существа худшей породы. Их убиваю я… – он замолчал. – Или кто-то другой. Сейчас объявился новый атаман и точит на меня зуб. Вы мне поможете?

Кутшеба согласился, хотя и неохотно. Его на самом деле радовала возможность сразиться с демонами, однако он хотел покинуть град как можно быстрей. Считал, что они уже слишком долго развлекаются в этом населенном духами месте. А в собственной правоте убеждало его и то обстоятельство, что Шулер абсолютно с ним не соглашался.

– Я был прав насчет этого города, – пояснял он Кутшебе. – Это утопия, анклав. Это невозможный мир. Я должен понять его до конца. Давай останемся еще немного. Пожалуйста.

– Ты бы хотел здесь жить?

– Здесь нет. Но в каком-нибудь похожем месте – возможно… Может, граф прав, может, люди нуждаются в убежище – в чем-то или ком-то, вокруг чего они могут объединиться.

– В ком-то, кто навязывает им свою волю?

– А если у них нет собственной? Ты видишь в этих людях какой-то протест? Они выглядят счастливыми.

– Они рады, что живы и им не угрожает смерть, которая снаружи собирает богатую жатву. Это счастье не человека, а разводимого скота.

– Граф не ведет их на бойню, а защищает от нее.

Они спорили уже несколько дней. Кутшебе не нравилось направление мыслей своего хранителя. Он гадал, не потому ли Шулеру так понравилась философия графа, что он и сам был богом, созданным, чтобы властвовать и опекать тех, кто слабее. Может, Кутшеба и сам опирался на нее, потому что не планировал причислять себя к большой семье пассивных, покорных слуг. Хотя он не питал иллюзий касательно самостоятельного выбора своей судьбы. Он хорошо помнил, что именно несколько надменных людей, принимающих других за скот, стали причиной смерти его семьи. Вот интересно, насколько сильно их взгляд на жизнь отличался от философии графа? Наверное, отличие только в том, что он казался хорошим человеком. Но, может, он стал бы похож на них, если бы вынужден был бороться за собственные взгляды, а не родился с социальным преимуществом.

Кутшеба гнал от себя эти мысли. Не время для них, когда скрываешься от настигающих тебя демонов.

Нападение на урочище не удалось провести так, как они хотели.

Демоны оказались готовы к атаке. Кутшеба был уверен, что они попали в западню.