Дом проклятых душ - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 53

Выхватил телефон. Это была довольно отстойная «Нокия» на винде, в потертом черном чехле-книжке. На дисплее светилась надпись: «Я в МТС».

Горностая так и ударило воспоминанием о другом телефоне, о «Самсунге» в золотистом чехле. Этот «Самсунг» притащил ему какой-то пес. Возможно, это виделось Горностаю в бреду, потому что этого пса он больше не видел. Хотя нет, не в бреду – телефон был реальный, он звенел, на нем высвечивалась надпись «Я в МТС‐2»… и связанный Горностай потом смог подбородком нажать на надпись «Ответить» и что-то простонать, позвать на помощь…

Кто заменил «Самсунг» на «Нокию»?

Кто скрывается за этими «Я в МТС» и «Я в МТС‐2»?

Кто звонит ему сейчас?!

– Алло! – крикнул Горностай.

Он услышал голос, от которого дрогнуло сердце:

– Где ты? Где ты? Не клади трубку! Я тебя ищу! Не клади трубку!

* * *

Донжа рывком сбросил Горностая с лавки на пол и, выхватив из-за пояса нож, всадил ему в сердце.

Тело еще содрогалось, когда разбойник подскочил к псу, которого с трудом удерживала на привязи Глафира, и нанес ему кулаком такой удар по голове, от которого пес припал на передние лапы и замер. Донжа вцепился левой рукой в его загривок и поднял на задние лапы, а правой, в которой был зажат нож, на котором еще дымилась кровь Горностая, ударил пса в сердце.

Отпустил несчастное животное, которое умирало на полу, заливая все вокруг кровью, снова тем же ножом ударил Горностая в сердце и отшвырнул свое оружие. Затем Донжа окунул руки сначала в кровь Горностая, потом в кровь пса, мазнул себя по бороде, да так, что кровь попала на губы, и вдруг закричал таким жутким голосом, что Маша отпрянула к стене и прижалась к ней, чтобы не упасть, почти лишившись сознания, так что дальнейшие слова Донжи она слышала не все, да и те доходили до нее, словно сквозь туман:

Урушдаур!

Аб-ба-таб-ба-ри!

Гром, Гром, Гром!

Гром, Гроб, Смерть!

Зверь, Зверь, Зверь!

Сам-колдовство, встань за моим левым плечом!

Дай мне власть над телами и душами!

Был Горностай, стань пес!

Был пес, стань Горностай!

Зверь, Зверь, Зверь!

Гром, Гроб, Смерть!

Гром, Гром, Гром!

Урушдаур!

Аб-ба-таб-ба-ри!

Донжа что-то еще выкрикнул, Маша не слышала, но после этих слов рана на груди пса мгновенно затянулась. Он с трудом поднялся на дрожащие лапы, затуманенными глазами обводя комнату, останавливая взгляд то на Донже, то на Глафире, но вот увидел мертвого Горностая – и жалобный вой вырвался из его груди, а на глазах показались слезы.

Маше показалось, что все вокруг нее расплывается, и она поняла, что тоже плачет. Резко смахнула слезы. Рядом тихо зарычал, словно застонал Гав.

Да… несчастный Горностай сейчас впервые увидел, что происходило после его убийства, увидел, как душа его была перенесена в тело пса.

Гав весь напрягся, готовясь к прыжку. Он не понимал, что это лишь видение, что он ничего не может сделать.

Маша обеими руками вцепилась в его загривок, Гав повернул к ней оскаленную морду и так грозно клацнул зубами, что Маша разжала руки.

Тот, другой пес, посмотрел на Донжу. Его жалобный вой перешел в рычание.

Гав кинулся вперед.

Другой пес тоже бросился вперед, однако Донжа, отшвырнув нож, с такой ловкостью и силой пнул пса в морду, что тот упал.

Гав в прыжке внезапно свалился на пол, словно налетел на невидимую стену.

Донжа вцепился в загривок упавшего пса и вышвырнул его за дверь.

Гав поднялся, оглянулся на Машу.

– Это невозможно, – покачала она головой. – Это лишь видение. Ты ничего не можешь сделать!

Наверное, Гав понял, потому что вернулся к ней и сел рядом, тяжело дыша и не сводя глаз с той картины, которая им открылась.

А Донжа захлопнул дверь, за которую выбросил пса, и крикнул:

– Пошел прочь, Горностай! Бегать тебе вокруг несчитано годков, а сызнова войдешь ты в этот дом, когда заклятье мое сбудется!

После этого Донжа, вытащив из-за пояса топор, отсек голову Горностая и поднял ее, глядя в мертвые, закатившиеся глаза и прокричав:

– Будешь сокровища мои охранять, покуда заклятье мое не исполнится, кровью написанное! Только тогда душа твоя на тот свет пойдет!

Маша снова припала к стене. Ноги подкашивались, ладони были как лед, к горлу подкатывала тошнота, но она не могла отвести глаз от страшной картины. Гав тоже смотрел на происходящее безотрывно.

А Глафира, которая, с ужасным выражением счастья на лице, наблюдала, как был убит и обезглавлен Горностай, вдруг ударилась об пол и превратилась в черную козочку, которая радостно запрыгала по комнате, тряся головой, звеня своим медным бубенцом и мелко перебирая копытцами. Впрочем, а следующий миг она снова грянулась оземь, вернула себе человеческий облик и захохотала.

Донжа отшвырнул топор, махнул Глафире, чтобы замолчала, и приказал:

– Подай-ка мою Черную книгу. Я ее некогда у твоей матери-ведьмы забрал. Почти ничего в ней я не смог прочитать, но несколько заклятий все же понял и выучил. К примеру, как душу человека в животину переселить да как охранить свой клад. Книга будто знала, что рано или поздно понадобится мне. Вот и настал этот час!

Глафира кинулась к столу, на котором лежало что-то черное, толстое, похожее на камень.

Маша пригляделась… Да это книга в черном переплете, толстая такая книга, большого размера, наверное, ин-кварто ^[24]. Неужели Донжа завладел одним из баснословных гримуаров ^[25]?!

Глафира вырвала первую страницу книги, на которой не было видно никакого текста: это был чистый лист, – и подала отцу.

Донжа смахнул капли пота со лба, даже не заметил, что измазал и лоб, и даже бороду кровью, а потом начал что-то писать на этом листе. Писал он указательным пальцем левой руки, а правой держал голову Горностая и обмакивал указательный палец в кровь, все еще капавшую из шеи убитого.

Маша не сомневалась, что он пишет: «ıqʚоvоɹ оɹǝ ѣʚɓ ɐн»! Но Донжа, видимо, не слишком ладил с грамотой, ибо писал эти три слова как-то очень долго. Хотя нет, вспомнила Маша, листок же оборван! Там еще какой-то текст был написан!..