Метро 2033. Сетунь  - читать онлайн книгу. Автор: Анна Калинкина cтр.№ 15

По правую руку вдоль дороги тянулись могучие корпуса, обвитые толстенными трубами. С деревьев медленно опадали листья, шорох заставлял то и дело вздрагивать. Так странно было идти и осознавать себя единственным живым человеком на этой мертвой улице. Казалось, он вообще остался один на земле. А звезды все так же смотрят сверху, и ничего не изменится, если не станет и его. На руинах города будет продолжаться своя какая-то жизнь, будут ползать насекомые, будет обживать реку рыба, и возможно, со временем появятся какие-нибудь разумные создания, которым не страшна радиация. Вот только на что они будут похожи, интересно было бы взглянуть, но им это видеть уже не доведется. Разве не ясно, что уход в метро только отсрочил гибель тех, кто уцелел в Судный день? У одной из женщин со станции была своя точка зрения – судьба сохранила им жизнь, чтобы было кому оплакать ушедших, сетовать о них. Но Михаил считал, что мертвым слезы живых уже не нужны, ему хотелось, коли уж он случайно спасся, устроить все так, чтобы они с Ланкой могли прожить, сколько еще получится, хотя бы с минимальными удобствами. За себя он не беспокоился, но вот она… В прежней жизни для нее даже плановое отключение горячей воды летом становилось трагедией, чего уж говорить про нынешнее существование, когда и дрянную, холодную и ржавую воду приходилось экономить.

Занятый своими мыслями, он не сразу заметил окружившие его серые тени. Животные двигались перебежками, скрываясь в тени ржавых автомобилей. И тем не менее сжимали кольцо.

«Это же собаки, – понял Михаил. – Просто собаки».

Да, это были собаки мертвого города – чудом уцелевшие, не находящие больше пищи на помойках. Зато первое время после Катастрофы вокруг были сотни, тысячи трупов. И псы, отведавшие человечины, стали смотреть на людей как на добычу. Теперь им вновь нечего было есть. Наверное, они охотились на крыс – это такие живучие твари, что их даже радиация не берет. Но сегодня им попалась добыча покрупнее, и упускать ее они были не намерены.

Михаил двинулся было обратно, но серый огромный пес возник перед ним, отрезав путь к спасению. Выглядел он жутко – шерсть в каких-то свалявшихся комках, шкура покрыта кровоточащими ранами. Пес предостерегающе зарычал. Остальные потихоньку сжимали кольцо.

Михаил стал поднимать автомат, тихо-тихо, чтобы не спровоцировать зверя. Но тот, видно, откуда-то знал, что такое оружие, и мигом метнулся прочь. Следом за ним, ворча и огрызаясь, поджав хвосты, убрались остальные.

Михаил перевел дух. Руки у него дрожали. Он вдруг осознал, насколько близок был к смерти. А что Ланка будет делать без него? Ее же там вообще доконают. Эта мысль придала сил. Некоторое время он все же сомневался – не повернуть ли обратно, случившееся казалось дурным предзнаменованием, но потом решительно тряхнул головой. В следующий раз у него вообще может духу не хватить отправиться в путь – надо осуществить задуманное именно сегодня.

А вот и полуразрушенный мост, по которому проходило третье транспортное кольцо. За рекой блестели в свете луны купола монастыря, ветер шумел листвой, швыряя ее охапками в лицо. Михаил смахнул прилипший к окуляру противогаза листок. На ту сторону он не собирался. Сейчас ему нужно было свернуть к Мосфильмовской, а набережная уходила дальше, к Воробьевым горам, к корпусам МГУ. Люди в метро иной раз задавались вопросом – выжил ли кто-нибудь в их подвалах? Михаилу в это почему-то не верилось.

Он поднимался в гору по проезжей части. Вот вильнуло вправо Воробьевское шоссе – небольшое, зажатое между покосившимся гаражами. Влево, в сторону смотровой площадки, ушла улица Косыгина, в свете луны дремали старинные особняки и вековые деревья – казалось, они и не заметили, что город опустел.

По левую руку за кованой оградой начался парк, по правую руку потянулись многоэтажные дома и где-то впереди указующим перстом торчал скандально известный небоскреб, который едва не укоротили в процессе строительства. Но Михаил свернул вправо, во дворы, не дойдя даже до площади звезд российского и советского кино и памятника Леонову, у которого притормаживали обычно экскурсионные автобусы. Теперь нужно было идти вниз, к реке, но он знал, как обойти, чтобы не пришлось спускаться по лестнице.

Вдоль высокого дома, по узкому тротуару, мимо навеки застывших машин Михаил пробирался к своей цели. Справа, на холме, виднелся элитный дом, обнесенный оградой. Интересно, а вдруг там есть какой-нибудь подвал или подземный гараж, в котором можно укрыться? Знакомые места – здесь вот раньше была аптека, вывеска осталась до сих пор. Дверь приоткрыта, словно совсем недавно сюда кто-то заходил. Михаил осторожно заглянул внутрь, посветил фонариком – в аптеке царил разгром, витрины были разбиты, какие-то коробки и упаковки валялись на полу. И вдруг Михаил понял – здесь действительно кто-то был. Кто-то приходил сюда уже после Катастрофы – запасаться лекарствами, и в спешке все расшвырял, благо беречь уже не для кого было. Вопрос в том, откуда приходили. Трудно предположить, чтобы кто-то из метро забрался в такую глушь. Значит… значит, есть надежда, что имеется убежище где-то поблизости. Он боялся верить своей догадке. И в любом случае радоваться было рано – нужно сперва разузнать, что за убежище, кто в нем обитает и будут ли там рады гостям. Михаил второпях напихал в рюкзак какие-то коробочки, блистеры – в метро лекарства уже считались большой ценностью. И вышел, погасив фонарик. Вспомнились стихи известного поэта Серебряного века насчет улицы, фонаря и аптеки. Все совпадает, даже ночь. Вот только автор, кажется, жаловался, что ничего не изменится, хоть четверть века проживи? Потребовалось совсем немного – лет сто, чтобы опровергнуть его предчувствие. Аптека разрушена, фонарь навсегда погас, улица медленно, но верно превращается в джунгли. Вряд ли поэт желал именно таких перемен, впрочем, кто его знает?

Вскоре Михаил был уже у воды. Остановился под гигантскими деревьями, река тихо журчала у ног, как прежде. Ну и что дальше? Что он хотел тут найти? Вдруг сзади раздалось рычание.

Он медленно обернулся, стараясь сохранять спокойствие. Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Серый зверь припал к земле, изготовившись к прыжку, из кустов сверкали глаза еще нескольких тварей. Но вдруг Михаилу померещилось что-то знакомое.

– Мальчик! – окликнул он.

Хаски протяжно завыл, подняв морду вверх. И стая откликнулась ему. Потом пес стал неуверенно подходить, виляя хвостом.

– Мальчик, – со слезами в голосе повторял Михаил, у него в горле образовался какой-то ком. Ну надо же – встретил знакомого из прежней жизни, пусть это и бессловесная псина. Мальчик, наконец, подошел и ткнулся лбом ему в руку, а Михаил обхватил его за шею, зарылся в густую шерсть и принялся гладить животное. Мальчик тихо поскуливал, пару раз жалобно взвизгнул, и Михаил заметил, что кое-где на спине у него видны болячки, а одно ухо порвано.

– Мальчик, – горестно повторял Михаил, вспоминая, как горделиво прежде нес себя на прогулке с хозяйкой красавец хаски. – Тебе тоже плохо?

Мальчик вдруг осторожно потянул его зубами за рукав, потом отбежал и оглянулся, словно зовя за собой. Михаил двинулся следом. Пес вел его во дворы, остановился у неприметной двери в какое-то невысокое сооружение – щитовая, что ли? И начал скрестись возле нее, жалобно повизгивая. Михаил на всякий случай постучал. Тишина. А Мальчик все так же скребся, словно хотел вырыть подкоп. Михаил стукнул еще раз, даже крикнул: «Откройте!», понимая, насколько глупо это звучит. Но кому тут было дивиться на его глупость? И вдруг сзади раздался голос: