Искра надежды - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 66

После того как Оливию осмотрели, она прошла в приемную (точнее, кое-как доковыляла до нее). Даже не могла сообразить, как добралась туда из смотрового кабинета. Только что она сидела с Гарриет — медсестрой, у которой много лет проходила регулярные осмотры, — пытаясь осмыслить то, что та ей говорила. А потом мозги у нее словно отключились, не выдержав перегрузки. Ей как-то удалось еще сказать Гарриет «до свидания», встать, выйти в коридор и застыть с помертвевшим лицом перед столом регистратуры.

Ванита, симпатичная женщина, вышла из-за стола и обняла Оливию за плечи своими сильными руками.

— Мисс Оливия, как вы себя чувствуете?

Что можно было на это сказать?

Ванита отвела ее к стулу в приемной и усадила рядом с девушкой, которая нетерпеливо постукивала ногой.

— Вам сейчас не следует уходить, — посоветовала Ванита. — Посидите здесь, соберитесь с духом.

Оливия молча кивнула. Ей не дух надо было приводить в порядок. И не мозг, в котором она разбиралась лучше, чем подавляющее большинство жителей нашей планеты, — он-то работал исправно. А вот тело стало вдруг каким-то чужим.

Тело и раньше ей изменяло, но тогда все было совсем по-иному. Десять лет назад она еще жила с женщиной, которая понемногу становилась несносной. Оливия делала вид, что совершенно счастлива, но на самом деле ей больше всего хотелось как-то поудобнее устроиться в жизни. Надоело уже изводить себя вопросом, встретит ли она когда-нибудь подходящего человека.

Однажды она должна была встречать Новый год в университете — на вечеринке, где собирались представители разных факультетов, — а ее спутница не явилась на встречу, чтобы отправиться туда вместе. Оливия терпеть такого не могла. Потому что вокруг были только чужие люди, а никто из посторонних никогда не умел задавать нужные вопросы о ней самой и о том, как она планирует свою карьеру, — все были такими бестолковыми! В общем, Оливия пошла на вечеринку одна, рассчитывая пробыть там до тех пор, пока ее не заметит заведующий кафедрой, после чего уйти домой и выпить стаканчик вина, может быть, и всю бутылку. Но потом она заметила возле стойки бара женщину с длинными волосами — такими длинными, что это давно перестало быть модным, — словно вернулись семидесятые. Прямо леди Годива ^[39], не иначе, подумала Оливия, наблюдая за женщиной, которая, опрокинув три порции бурбона, заказала бармену четвертую.

— С вами что-то не так? — обратилась к ней Оливия.

— Все так, — ответила ей Пег. — Не считая того, что декан строительного факультета — козел, просто женоненавистник.

Оливия на это ничего не сказала. Она, никогда не сплетничавшая и не любившая сплетен, ожидала от Пег продолжения рассказа с нетерпением, словно завороженная.

— Да провалитесь вы все! — выразилась Пег без обиняков. — Вы же его жена, разве нет?

— Э-э, нет. Даже не близкая подруга. — Оливия придвинулась ближе к Пег и оперлась локтем о стойку. — А вы, должно быть, не знаете, что алкоголь вовсе не помогает по-настоящему забыть о чем-то? Если напиться до чертиков, мозг просто теряет на время способность к запоминанию.

— В самом деле? — переспросила Пег.

— Не знаю еще точно. Но я как раз провожу исследования в этом направлении.

— Вот как, — рассмеялась Пег. — Значит, если я не сбавлю темп, то могу потом и не вспомнить, что мы с вами познакомились?

— Ну, примерно так, — кивнула Оливия.

Пег отодвинула стакан, протянула Оливии руку и представилась…

«О боже! — Оливия закрыла лицо руками. — Пег. Ей-то как обо всем рассказать?»

Эта мысль снова и снова крутилась в голове, как белка в колесе, и Оливия почувствовала, как погружается в пучину страха. Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и стала убеждать себя: то, что она сейчас чувствует, — совершенно нормально. Мозг может удержать много, но недолго. Через полтора часа должна произойти «очистка кэша».

И тут вспомнился еще один пикантный факт — тот, с которым она частенько сама знакомила своих студентов, раздав им тесты с несколькими вариантами ответа на каждый вопрос. Анализ любых подобных текстов дает один и тот же результат: при получении списка ответов мозг, как правило, выбирает первый вариант. То же, кстати, относится и к голосованию на различных выборах.

Однако иной раз выбора просто нет. И в этой ситуации мозгу делать нечего.

Не так-то легко было освободить желудок, не наделав шума. Слава богу, туалет, в который незаметно проскользнула Иззи, находился довольно далеко от приемной. После того как ее вывернуло над унитазом, она прополоскала рот, вытерла лицо туалетной бумагой и еще немного постояла, приходя в себя.

Туалет был разукрашен под стать всему помещению Центра, словно картины подбирали на гаражной распродаже или еще хуже — на бесплатной раздаче вещей, которые никак не удавалось продать. На стене висели: фотография, отдаленно похожая на вид Французской Ривьеры; неумелая картина маслом, изображавшая печального клоуна; и детальный, биологически безукоризненный рисунок креветки, выполненный тушью.

Эти три шедевра напомнили ей о Паркере. В прошлое воскресенье его родители пригласили их в ресторан, где обед стоил половину того, что она зарабатывала за целую неделю. Этот ресторан был из тех, где подают говядину и морепродукты, доставленные самолетами с берегов Северного моря или с ранчо в Новой Зеландии. Постоянным клиентам предоставлялась возможность располагать личным винным погребком с набором марочных вин по своему вкусу. Паркер-отец заказал целую башню из морепродуктов, напоминавшую свадебный торт: слои устриц и мидий были переложены полосками копченой макрели и маринованной голубой рыбы, с вкраплениями нежных морских гребешков, и все это великолепие венчал целый омар. Это зрелище ослепляло, подавляло и полностью выходило за рамки того, к чему привыкла Иззи.

Мамаша Паркер все время расспрашивала Иззи о том, как ей работается среди обслуживающего персонала больницы, папаша тоже задавал разнообразные вопросы, например, всегда ли ей хотелось стать медсестрой, в какой школе она училась и тому подобные. Обсудив между собой недавнюю поездку в Париж, они поинтересовались, доводилось ли Иззи там бывать. Она ответила, что не доводилось, и родители Паркера выразили надежду на то, что они всей семьей туда съездят. Было ясно, что Паркер объяснил им, как много значит для него эта девушка.

Она наблюдала, как Паркер глотает устриц, как он ловко пользуется ножом для рыбы и совсем не задумывается, какая тарелка предназначена для хлеба и какой бокал — его. Самой же Иззи приходилось под столом изображать пальцами рук буквы «х» и «б», чтобы не перепутать ^[40]. То, что для него являлось привычным и естественным, ей было совершенно чуждо — и наоборот. Иззи сомневалась, что Паркеру когда-нибудь приходилось задумываться, съедобен ли еще заплесневелый кусок хлеба или от него может стошнить. И была совершенно уверена, что ему в жизни не приходилось выуживать из помойного ведра недоеденный сэндвич, чтобы утолить голод, или шарить в машинах автоматических прачечных, чтобы присвоить оставленные кем-нибудь мелкие монеты.