— Что ты задумала?
— Не беспокойся, папа. Я слишком люблю своего ребенка, чтобы сделать что-нибудь с собой. Я хочу дать ему жизнь.
— Я не дам!
— Ты же не хочешь позора, папа? Давай договоримся. Я завтра же… нет, сегодня же уезжаю в Нью-Йорк. Скажем всем, что меня там ждет мужчина, с которым я давно помолвлена…
— И что дальше?
— А дальше… Ты скажешь, что я скоропалительно вышла замуж. Я пришлю тебе свадебную открытку.
— Тогда поторопись! Но не думай, что, когда родится твой ублюдок, ты сумеешь меня разжалобить. На мою помощь не рассчитывай!
Еще не все, папа. Я сделаю это с одним условием.
— Мерзкая распутница, ты смеешь говорить об условиях?
— Если ты не согласишься, Парадиз ждет большая сенсация…
— Ты не посмеешь!
— Посмею. Мне нечего терять.
— Чего ты хочешь?
— Поклянись, что ты не тронешь Джареда и Муну. И не будешь преследовать его. В том, что случилось, больше виновата я. Я сама этого хотела.
— Оставить его здесь? После всего?…
— Отец, у тебя нет выбора.
Рита слушала этот чудовищный разговор, сидя на веранде, и отчаянно рыдала. Она не думала, что все произойдет именно так. Она не хотела, чтобы плакала сестра, чтобы с позором выгоняли с ранчо Джареда и его приветливую бабушку, и чтобы их заботливый, хотя и суровый отец так страшно проклинал Эву.
Что она натворила!
Но по-настоящему она поняла это, когда однажды навестила Эву в Нью-Йорке. Маленькая съемная квартирка без особых удобств, недорогой детский садик для солнечной малышки Лили, которая завоевала ее сердце в первую же минуту… Сестра жила трудной жизнью одинокой работающей женщины с ребенком. И никогда никаких мужчин.
Рита решила исправить зло, которое когда-то невольно причинила сестре. Ее собственная свадьба должна была стать событием, которое примирит всех, вернет Эве любимого, а ребенку — отца. И она сделала так, что Эва с малышкой приехали в Парадиз. Еще до того Рита точно узнала, когда в город вернется с торгов новоявленный миллионер, бывший ковбой Джаред Редвулф.
Сегодня, на церемонии репетиции, она почти добилась своей цели: стоило только посмотреть на этих двоих, и сразу становилось ясно, что их любовь не только не погасла, а горит еще жарче, чем прежде. Осталось совсем немного…
Рита радостно и чуть горько улыбнулась. Завтра — ИХ свадьба. Хотя они еще и не знают об этом.
Глава 12
Джареду сообщили, что у Таюки начались схватки, и он помчался домой. Муна и Лили вместе с Эвой поехали следом на ее машине, а сейчас все сидели рядом на полу денника. Жеребенок только что появился на свет. Ему помогали два ветеринара.
Лили подпрыгнула на коленях Джареда и восторженно защебетала:
— Какая она красивая!
— Да, вот такая, — сказал Джаред, обнимая дочку. — Давай назовем ее Нала. Тебе нравится?
— Да, нравится! — воскликнула Лили и обернулась к Эве. — Мамочка, я была такая же, когда народилась?
Джаред чувствовал взгляд Эвы на себе, когда она заговорила:
— Нет, мое солнышко. Ты была розовая и совсем крошечная и заулыбалась, когда я посмотрела на тебя.
Ее слова кольнули Джареда. Как бы он хотел видеть собственными глазами, как его ребенок вступает в мир! Но прошлого не изменить. Лили теперь с ним, и он вполне может считать себя счастливым.
Он смотрел, как жеребенок пытается встать на шаткие ножки, и вдруг понял очень отчетливо, что его злость исчезла. Вместо нее он ощутил глубокий страх. Страх, что эти три человека могут разлюбить его.
Бабушка, дочь и женщина, которую он будет любить вечно.
Как же прав был священник! Да, любовь — это дар, а он все время отказывался принять от Эвы этот дар. Любовь терпелива, к чему он никогда не был готов. Любовь светла. Она позволяет людям прощать, не губя их души.
— А это что за лошадка? — спросила Лили, показывая пальчиком на черного жеребца в соседнем деннике.
— Это конь. Он папа маленькой Налы.
Лили вздохнула:
— Я тоже хочу папу.
Джаред посмотрел на Эву. Ее глаза были влажными. Она улыбнулась и кивнула. Пришло время их маленькой дочке узнать правду.
— Детка, у тебя есть папа.
Глаза Лили расширились:
— Правда?
— Да. — Джаред приподнял Лили и повернул на своих коленях так, чтобы она смотрела ему прямо в лицо. — Я твой папа, Лил.
Сделалось совсем тихо. Даже Таюка и жеребенок словно замерли.
Лили задумчиво рассматривала Джареда.
Потом ее личико посветлело, и она радостно обхватила его руками за шею.
— Ты довольна, Маленькая Звездочка? — спросил Джаред и с усилием сглотнул. Впервые за много лет он боролся со слезами.
Лили прильнула к нему и прошептала:
— Я каждую ночь просила, чтобы ты был мой папа.
— Значит, твое желание исполнилось. — Он поцеловал ее в щечку. — И мое тоже. — Он крепко прижал Лили к себе и сказал Эве: — Пойдем в дом и уложим спать нашу дочку. А потом поговорим.
Эва смогла лишь кивнуть.
Муна улыбалась.
Они уложили Лили, вышли на веранду и уселись на диван-качели.
— Этот дом я построил для тебя.
— Что? — Эва посмотрела на него. В лунном свете он выглядел потрясающе притягательным.
— Ну да, я все время думал о тебе. — Он повернул к ней лицо. — Я надеялся, что смогу тебя забыть. Но сейчас понимаю, что, построив этот дом, сделал все, чтобы получилось полностью наоборот.
Она взяла его руку:
— Я тут ни при чем.
— Я люблю тебя, Эва.
Она коснулась его лица, чувствуя нарастающую слабость:
— Я люблю тебя.
— Я любил и всегда буду любить тебя. — Он прижался щекой к ее ладони, а потом поцеловал. — Я очень сожалею.
— О чем?
Он бережно взял ее лицо в свои ладони:
— Я очень сожалею, что вел себя с тобой так жестоко и непримиримо. Это совсем не в чейенском обычае. Ты замечательная женщина, ты хотела лишь самого лучшего своему ребенку. — Он нагнулся и осторожно поцеловал ее. — Спасибо, что ты так хорошо о ней заботишься. Она такая же, как ты, знаешь?
— Такая же, как ты. — По лицу Эвы потекли слезы, и ей было все равно, хотя из-за туши на щеках наверняка появились черные полоски.
— Значит, ты меня прощаешь? — спросила она.
Он кивнул.
— А ты? Ты прощаешь меня?