Она улыбнулась сквозь слезы:
— Конечно.
Он опустил голову:
— Я не буду покупать ранчо твоего отца.
— Почему?
— Муна объяснила мне, что я ненавижу вовсе не Бена. Дело в моем отце. Он унизил мою мать и меня. Я это запомнил и решил про себя, что больше меня никто не унизит. Пусть я буду первым. И я перестал доверять людям. Ненависть к отцу заставляла меня унижать каждого, кто ко мне приближался или даже пытался любить меня. — Он помолчал. — Я готов поговорить с Беном, посмотреть, действительно ли он изменился. Вероятно, я смогу помочь выправить положение на его ранчо.
— И что ты хочешь теперь?
— Тебя.
Она сначала улыбнулась, а потом со смехом бросилась в его объятия.
— Я у тебя есть!
— И ты, и Лили, и все остальные, которые у нас будут потом.
— Да.
— Ты станешь моей женой, Эва?
— Прямо сейчас!
Он притянул ее к себе, их губы соприкоснулись, и он поцеловал Эву нежно и с любовью. Именно так, как он наконец-то позволил себе.