На берегах утопий - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Бородин cтр.№ 53

Мне, конечно, очень везет: где еще найти таких соратников, как в нашем театре? Невозможно назвать всех людей, с которыми я иду все эти годы вместе в ЦДТ-РАМТе с самого начала. Оля Наумова – заведующая осветительским цехом, и с ней Юля Балашова, Миша Ивонин и Володя Евсеев – машинисты сцены, Тамара Сидашева из декорационного цеха, Галя Маняхина – помощник режиссера. И те, кто пришел немного позже: Людмила Васильевна Сараева, Иван Иванович Подгорный, Людмила Алексеевна Левченко, Анна Красник, Ольга Школьникова, Сергей Лютров, Лена Бирюкова, Гоша Калинин, Оля Чепяленко, Рита Смирнова, Таня Ивонина, Наташа Костина. Конечно, наш замечательный пиар-отдел, который начинала Ира Григорьева, а теперь – Аня Киселева со своей командой. И еще многие отличные люди и профессионалы, с которыми мы вместе делаем театр и создаем главное в нем – творческую и человеческую атмосферу.

Итак, Херардо Вера, руководитель Национального центра драматического искусства в Мадриде, решил во что бы то ни стало показать наш “Берег утопии” в Испании. Тот год назывался Годом России в Испании. И наше, и испанское министерства культуры поддержали идею, выделили средства на поездку. Проект, который казался мне утопическим, оказался реальным. В Москву из Мадрида стали приезжать разные технические специалисты: проверяли, замеряли.

Станислав Бенедиктов и Владислав Любый, в свою очередь, отправились смотреть площадку в Мадрид. В то же время к проекту присоединился барселонский Независимый театр, предложивший сыграть спектакль на их территории.

Бенедиктов по возвращении сказал, что в Мадриде сделать вариант нашего оформления возможно с некой коррекцией, а в Барселоне пространство почти полностью совпадает с нашим. Мадридский вариант обошелся без потерь: Стасик отлично вписал декорацию в пространство зала. В Барселоне же, как он и говорил, не пришлось даже приспосабливаться.

В итоге мы играли неделю в Мадриде и неделю в Барселоне. В Мадриде предложили такую схему: среду, четверг и пятницу играть вечерами по одной части, а в субботу – целиком, весь спектакль. В Барселоне “Берег” начинался в четыре часа дня и заканчивался в два часа ночи, после чего, несмотря на столь позднее время, зрители долго не расходились. Текст синхронизировали на испанском и на каталанском. Специалисты работали идеально. В зале сидела интеллигенция, после спектаклей она приветствовала артистов овациями. Гастроли для театра всегда испытание. Прекрасно, что мы смогли найти в чужой, удивительной стране такой горячий отклик.

У меня осталось сильное впечатление и от Мадрида, и от Барселоны, я воспринимал страну еще и через наших ребят, артистов: они с такой жадностью, с таким интересом впитывали и архитектуру, и музеи, и атмосферу… Все облазили, все видели. В Барселоне, когда мы заканчивали серию спектаклей, было замечательное чувство понимания того, для чего мы существуем на свете, театр в целом, от артистов до работников цехов, чувство, что все имеет смысл.

Театральный критик Настя Ефремова подготовила и опубликовала обзор испанской прессы в журнале “Иные берега”.

Кстати, русскоязычной публики оказалось немного.

Я рад был встретить Анхеля Гутьереса, которого помню по ГИТИСу. На спектакль пришел и лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Сравнивая постановку РАМТа с американской и британской, он говорил, что русский вариант – более душевный. Актер Хосе Мария Поу назвал московский спектакль драгоценностью и восхищался русской театральной традицией. Чтобы представить наш театр, в Испанию заранее приехал Том Стоппард! Его имя было очень важной составляющей успеха. Для испанцев, как и для всего мира, он – образец высокого смысла в театре.

Ну и мы не подвели: привезли ансамблевый театр, театр содержательный, несущий смысл. И выяснилось, что такой театр находит самый непосредственный отклик. Я даже слышал от переводчиков, которые с нами работали, что многие отмечали: ведь и в нашей истории было немало похожих периодов, почему же испанский театр об этом не говорит? Оказалось, люди увидели в нашем спектакле, как в зеркале, самих себя, свою историю.

Инициатор гастролей Херардо Вера считает, что трилогия Стоппарда – послание к испанскому обществу, морально опустившемуся, больному, которому хочется сказать: “Даже если утопия потерпела крушение, нужно к ней вернуться, потому что человек без революционных, передовых идей не может выжить, нужна новая утопия”.

Однажды в Москве на “Берег утопии” пришел Рустам Ибрагимбеков. Мы с ним прежде знакомы не были, но после спектакля он вошел ко мне в кабинет с распростертыми объятиями и позвал на кинофестиваль в Баку, который много лет возглавляет. На следующий же день я получил официальное приглашение. До этого я никогда не был ни на каких кинофестивалях и никогда в жизни не был в Баку.

Три дня я провел в роскошном, потрясающей красоты городе, встречался с актерами драматических театров.

И вот во время завтрака в гостиничном ресторане напротив меня садится человек: “Здравствуйте! Я – Занусси”. Там, на фестивале, шла ретроспектива его фильмов. Я ему, естественно, тоже представился, сказал, где и кем работаю, и спросил, не хочет ли он что-нибудь у нас поставить? Ведь он еще и театральный режиссер.

Занусси предложил пьесу американского писателя Дэвида Оберна “Доказательство”. Перевод специально для нас сделал Сергей Таск.

Занусси приехал в Москву, смотрел спектакли репертуара, встречался с актерами, консультировался со мной и в результате сделал распределение: четыре персонажа – четыре звезды РАМТа – Нелли Уварова, Евгений Редько, Ирина Низина, Денис Баландин. Репетиции проходили и в Варшаве, и в Москве.

Так я заполучил Кшиштофа Занусси. Спектакли других режиссеров, вне зависимости от того, начинающие они или знаменитые, я смотрю с какой точки зрения: есть мне чему у них учиться или нет? Если есть, тогда понимаю смысл своего пребывания на чужом спектакле. У меня, кажется, есть способность оценить работу другого человека.

И с Миндаугасом Карбаускисом вышло так: я видел его “Старосветских помещиков” и тогда уже понял, что мне есть чему поучиться у этого совсем еще молодого режиссера. Я хотел с ним поговорить после церемонии “Золотой маски”, на которой мы с Чулпан Хаматовой вручали ему премию, но он исчез.

Увиделись мы, когда Миндаугас пришел на “Берег утопии” и заглянул ко мне сказать, что спектакль понравился. Тут-то я на него и насел. Несколько раз мы часа по полтора разговаривали о профессии, планировали его постановку на следующий сезон. Однажды он пришел и сказал, что обнаружил повесть Ицхака Мераса “Вечный шах”. Он находился под таким впечатлением от книги, что готов был сразу приступить к работе. И через несколько недель уже репетировал в РАМТе.

Поначалу репетировать пришлось в фойе, потому что все сцены были заняты. Мы поставили ширму, и я всех просил: “Ходите тише”. Все знали, что Карбаускис репетирует, и ходили тихо. Ему нужно было создать атмосферу.

Когда приходит готовый сформированный мастер, такой как Миндаугас, у художественного руководителя задача одна: обеспечить организационные условия.