Ледяное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 29

Ирта чихнул, вытер нос беретом и бросил коротко:

— Её сын недавно погиб на перевале.

Они пошли дальше, а Кайя чувствовала, как дрожат руки, и горло перехватывает железный обруч рыданий. Но плакать нельзя.

Не сейчас! Только не сейчас!

Она держалась поближе к Ирте и старалась не смотреть в лица, проходящих мимо. Галерея закончилась большим залом, внутри которого пылал камин.

На пороге их встретил Дитамар с гусиной ногой в одной руке и кубком вина в другой. Голый по пояс, в кожаных штанах и сапогах, он жевал мясо и некоторое время рассматривал Кайю с головы до ног. На его поясе поблёскивали два изогнутых кинжала: длинный кхандгар — знаменитый айяарский нож-коготь и ещё один клинок, поменьше. И она вспомнила, как Дарри говорил о том, что двумя этими кинжалами айяарры могут драться, как тигры.

— Здравствуй, невеста, — хмыкнул Дитамар презрительно и задержался взглядом на её обсыпанном золой платье.

— Здравствуйте, милорд, — пробормотала она, отводя глаза.

— Куда отвести её, в какие покои? — спросил Ирта, прислонившись к косяку.

— В покои? — Дитамар грубо взял её за подбородок жирными пальцами и приподнял лицо так, чтобы посмотреть в глаза. — Нашей пташке покои ни к чему, сгодится и подвал. Отведи её в серую башню и запри там. А завтра я навещу нашу красавицу, и мы поговорим.

Ирта пожал плечами и повёл Кайю, прихватив по дороге большую связку ключей.

Они спускались по винтовой лестнице. Ирта трогал руками стены, кое-где от его прикосновений загорались светильники, но света от них было ровно столько, чтобы различить под ногами истёртые тёмные ступени. Внизу было сыро и пахло затхлостью. В нишах по обе стороны от коридора стояли бочки с вином, лежали яблоки, висели на крюках окорока и колбасы. Ирта отвёл её в конец коридора.

— Тут вон окошко есть, я вам сейчас сухой соломы принесу, — он отпер дверь, и Кайя вошла внутрь.

Углубление в скале забрано решёткой, слева — маленькое оконце, скорее — просто дыра в стене, в которую только голубь и пролезет. В него видно кусочек моста, ведущего к замку. На полу — остатки истлевшей соломы, пахнет крысами и плесенью — вот и всё её жилище.

Ирта принёс, что обещал, воду и ещё немного еды — две лепёшки и кусок сыра.

— Это всё, что я могу для вас сделать, — произнёс он, и Кайе показалось, что в его голосе было сожаление.

— Спасибо, вы и так были очень добры ко мне.

Он ушёл, пожелав ей доброй ночи, а Кайя села на солому, прижала колени к подбородку, обхватила их руками и, уткнувшись лицом прямо в пятно пепла, тихо заплакала.

Ночь прошла ужасно.

Было темно, холодно и сыро, по полу тянуло сквозняком из подземелий, находившихся ниже. Монотонно и однообразно капала вода, пробивая себе путь где-то в скале, и кругом бегали крысы, чуя кусочек лепёшки, которую Кайя оставила на утро. Окорока и колбасы, свисающие с крючьев, вделанных в каменный потолок в нишах-кладовых, сводили их с ума, и они пытались лезть по гладким стенам и сводчатым аркам, но срывались и с отчаянным писком падали вниз.

И, словно понимая тщетность своих попыток, они стали подбираться к узнице, одиноко сидящей на соломе, и одна из крыс даже заползла ей на ногу, царапая острыми коготками. От неожиданности Кайя вскрикнула и метнулась в угол. И потом всю ночь, слыша шорох их лап, не могла сомкнуть глаз и всякий раз стучала по решётке башмаком, чтобы они разбежались. Но этого хватало ненадолго.

Под утро, когда небо заалело на востоке, в маленьком оконце показался какой-то зверёк, и Кайя, думая, что это очередная крыса, хотела уже ударить его ботинком, но вовремя остановилась. Зверёк оказался крупной полосатой кошкой. Учуяв её, крысы с отчаянным писком разбежались и спрятались, а Кайя ещё никому не была так рада, как этой утренней гостье. Она приманила её к себе, дала кусочек лепёшки и сыра, погладила и посадила на колени. Кошка в ответ поделилась теплом и замурлыкала, нежась от ласки.

— Только не уходи никуда, — прошептала ей Кайя и, обняв свою новую подругу, наконец-то смогла заснуть.

Но даже во сне её мучали кошмары. Всё время казалось, что за ней следят чьи-то глаза с красными зрачками и мелькнула мысль о том, что это может быть лаарское чудовище. Может, оно вот так же сидит где-то неподалёку в клетке, на цепи. И кто знает, а может быть, ночью оно бродит по подземельям?

На следующий день Дитамар не пришёл. В окно Кайя разглядела, как рано утром прискакал вестовой, стало шумно, кто-то ругался, гремели цепи, и вскоре из замка выдвинулся большой отряд, а за ним к обеду ещё один. Она прислушивалась к разговорам, но смогла понять только, что речь идёт о битве на Правом Роге. В замке шли какие-то приготовления, потому что по мосту туда-сюда сновали люди, обозы и конные, но кроме моста из окна ей ничего больше не было видно.

К вечеру в подземелье спустилась служанка, молчаливая худая женщина. Принесла немного еды и воду, разговаривать не стала, поставила всё и ушла, посмотрев на Кайю неодобрительно.

А ночью снова пришли крысы. И снова Кайя не спала почти до утра, отбивая одну атаку за другой. Сегодня они были уже наглее, видимо, понимали, что человек, сидящий в клетке, не опасен. А у неё не было даже палки или камня, единственное её оружие — ботинок, который она попеременно снимала то с левой, то с правой ноги, потому что в одном чулке нога быстро замерзала. И когда она совсем отчаялась, то сплела руну и мысленно позвала вчерашнюю гостью.

И кошка откликнулась на зов…

А на третий день пришёл Кудряш и отвёл её наверх, в тот самый зал, в котором с ней разговаривал Дитамар. При свете дня помещение показалось ей огромным — высокий сводчатый потолок подпирали ряды массивных колонн, более изящные колонны обрамляли по краям оконные проёмы в виде стрельчатых арок. Сквозь разноцветное стекло, забранное в витую металлическую решётку, на пол лился солнечный свет, рассыпаясь на зелёных гранитных плитах мозаикой всех цветов радуги. В проёмах между стен — красивые фрески с изображением прайдов, гербы и оружие, а в глубине — массивный длинный стол с рядами стульев. Во главе стола расположился большой стул князя — со спинкой, украшенной резьбой, в центре которой красовалось изображение ибекса. А над ним — витраж-роза изумительной красоты.

С другой стороны зала находился большой камин с надписью наверху: «Лишь камень твёрд». Огонь в нём ярко пылал, и Кайя встала поближе, впитывая драгоценное тепло.

Величие этого зала подавляло, и ей было не по себе. Даже главный Храм в Рокне в сравнении с этим местом был больше похож на комнату для слуг.

Дитамар развалился у камина в кресле, обитом красным бархатом, с гладкими полированными подлокотниками и деревянной подставкой для ног в виде кабана. Напротив него сидел незнакомый мужчина в берете с пером цапли и чёрной серьгой в ухе, одетый как обычный горец, только обе его руки были перебинтованы, и рядом стояла трость с набалдашником из обсидиана.