Ледяное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 26

Старуха пошевелила угли в очаге, и камни на её перстнях засветились кровавым светом.

— Так ты думаешь, что это кто-то отверженный? — Дарри задумчиво смотрел на огонь.

— Может быть. И он, как медведь, отведавший человечины, будет делать это снова. Ты думаешь, зачем он разрывает людей на части? Ради страха. Чем сильнее в людях страх, тем больше для него пищи.

— А как он превращается в Зверя?

— Этого я не знаю. Может тут замешаная тёмная ашуманская магия, а может ещё что. Айяарры крепко хранят свои тайны, хоть люди уже и узнали многое, но ещё большее скрыто.

— Но если он больше не связан с Источником, значит, я легко смогу убить его? — спросил Дарри и его глаза блеснули.

— Да, если это так, то убить его будет проще. Трудно будет его поймать…

— Но ты ведь знаешь, как это сделать? — Дарри подался вперёд.

Она посмотрела на него с прищуром, усмехнулась и снова затянулась, выпустив дым ноздрями.

— Каждый яд есть и лекарство, и у каждой монеты есть другая сторона, — старуха бросила недокуренную сигару в очаг, в нём взвилось рыжее пламя и рассыпалось тысячей искр, — все айяарры связаны друг с другом. Они чувствуют друг друга на расстоянии, могут разделить боль другого айяарра, скорбь и даже любовь. И связь эта непонятна людям, потому что нет у людей ничего похожего на неё. Хотя, может быть, человеческая любовь похожа немного. В этой связи их сила. Но это и слабость. Как в сладкую вишню можно впрыснуть яд, и он будет незаметен, так и из любви айяарра можно сделать ловушку, приманить с её помощью, и он утонет в ней, как пчела в крынке с мёдом. Потому что не сможет не откликнуться на призыв того, с кем связан. Только так ты сможешь его поймать, а бегая за Зверем с саблями и серебром по деревням, ты только лошадей гоняешь почём зря. Ну вот, красавчик, это всё, чем я смогу тебе помочь. Дальше ты уже сам.

Она сгребла карты в кучу и начала складывать в потёртый кожаный футляр. Дарри посмотрел в маленькое оконце — во дворе бегали дети, среди которых он с трудом узнал дочку мельника, одетую, как маленькая таврачка в красные штаны и расшитый узорами азям. Красный платок на голове, серьги-кольца, красные бусы…

— А что будет с ней?

Старуха перехватила его взгляд. Достала из сундука маленький полотняный мешочек.

— Дай руку.

Дарри протянул руку, и она вложила мешочек в ладонь, накрыв сверху своей, пошептала что-то, и он почувствовал тепло.

— Повесишь на шею. Эта нить длинная, может хватить надолго, — она разжала руку, — а девочка… она останется с нами. Я забрала её память для твоей нити, да и ни к чему ей помнить ту жизнь. Можешь не беспокоиться — теперь она одна из нас.

Дарри достал деньги, отсчитал монет и ещё положил сверху лишнего. Старуха не стала пересчитывать, спрятала за пазуху, и сказала:

— Вижу, ещё что-то спросить хочешь — спрашивай.

Дарри нахмурил лоб, потёр переносицу — слова давались с трудом.

— Я вот всё думал, почему Ройгард? Зверь всегда нападал на людей в домах, всегда несколько человек, семья, например. Выслеживал, выжидал. Никаких случайных жертв не было. Никаких просто людей в лесу или на дороге. Никогда. А тут так далеко от границы, в Ирмелине, на водопадах, где мы любили охотиться! И Ройгард оказался там просто проездом, случайно, возвращался с охоты на уток, отстал от своих! Получается, он погиб из-за меня?

— Эх, красавчик, хотела бы я сказать тебе, что нет, не из-за тебя. Но ты и сам знаешь ответ — он искал кого-то, кто тебе дорог. Это мог быть твой отец или мать. Или вся семья. Айяарры знают, как сделать больно сердцу и душе, по этой части они большие мастера…

Дарри вышел на воздух, но слова старухи прочно засели в голове. И от страха засосало где-то под рёбрами. Он никогда не боялся за свою жизнь, но нет ничего хуже, чем страх за жизнь тех, кого любишь. Зверь может вернуться и убить всю его семью. И это он станет тому причиной. А самое плохое то, что он никак не может этому помешать. Не будет же он сидеть в Ирмелине с сетью наизготовку? Но ещё хуже то, что если старуха права, то Зверь почувствует его новый страх, он будет его лелеять и растить, и пить по капле, пока не высосет из Дарри всю душу.

Капитан выхватил саблю и от злости порубил плетень за кособокой старушечьей избой. Быстрым шагом прошёл туда, где под старой липой его люди жгли костёр и резались в кости, и спросил у Бёртона флягу.

Настойка обожгла горло, но он выпил много, почти треть.

— Что-то не задалось, видать, гаданье-то, — пробормотал Бёртон приторачивая флягу обратно к поясу.

— Задалось-задалось, — ответил Дарри, показывая мешочек на шнурке, — ночуем на постоялом дворе, а с раннего утра в дорогу.

А ночью ему приснился Ройгард. И водопады. То самое место, где они охотились на уток. И когда он проснулся, вся грудь пылала — такой горячей была поисковая нить.

И она звала. Обратно.

В Ирмелин.

Они скакали, как сумасшедшие. Трижды меняли лошадей, почти не ели и не спали. Даже Бёртон, бурчавший всякий раз, когда Дарри торопился, в этот раз молчал. Когда показались холмы, Дарри только пришпорил коней.

Дождь моросил нудный, мелкий. Холодный ветер гнал низкие тучи, срывая жёлтые листья с клёнов и берёз. Но Дарри было жарко, сердце колотилось бешено, и его гнала одна только мысль — успеть! Если Зверь здесь, в Ирмелине, то он может быть только в одном месте — в его доме.

За поворотом, не доезжая до развилки на Ястребиную скалу, Дарри, скакавший первым, внезапно осадил коня, и тот встал на дыбы, едва не сбросив седока.

— Стоять! — крикнул капитан остальным и спрыгнул на землю.

На обочине дороги на сером валуне, каких много было на этих землях, в одиночестве сидел генерал Альба.

Поначалу Кайя пыталась запоминать дорогу: кривые берёзы, большие валуны…

Пока ехали среди ирмелинских холмов, её сопровождающие, а их было четверо, старались держаться опушек и оврагов, сторонились человеческого жилья и выпасов для скота. После того, как обмен был совершён, отряд лаарцев разделился надвое. Четверо отправились с ней, и Кайя даже запомнила их имена — Ирта, Рарг, Эрветт и Кудряш. Черноволосые, бородатые, с ястребиными глазами, кинжалами и яргами на поясе они выглядели довольно мрачно.

Лаарские лошади — невысокие, странной масти, похожей на пегую, с коричневыми пятнами на песочно-жёлтом фоне, с мохнатыми ногами и короткими хвостами — бежали быстро. И лишь позже она поняла, что такой окрас делает их почти незаметными на фоне жухлой осенней травы и подлеска.

Прощание с отцом было коротким, рядом стояли лаарцы, и он только обнял её, шепнув на ухо «Держись дочка! Я приду за тобой!», как их растащили в стороны. А потом к ней подошёл Ройгард, вернее, не Ройгард — теперь она уже знала точно, что брата Эйгера зовут Дитамар. Он взял её за руку, сдёрнул с неё кольцо и, нагнувшись к уху, прошептал с каким-то странным удовольствием в голосе: