Дом учителя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 26

– Ладно, я пойду! – сказала дрожащая от холода, очередной раз взбудоражившая прическу Анжела.

Точно милостью снизошла. Не нашла нужным ни поблагодарить, ни попрощаться. Откуда они черпают свою наглость? А может, наше понятие хамства и наглости не соответствует их представлению о вежливости? Но вечные ценности на то и вечные! Если твои духовные ценности не передаются детям, то либо с ценностями что-то не в порядке, либо с детьми. С другой стороны, старшее поколение всегда недовольно молодым – это такой же закон жизни, как жгучее желание произвести это поколение на свет.

– И вам до свидания, всего хорошего! – негромко, голосом вредной училки произнесла Анна Аркадьевна.

Анжела услышала, остановилась на секунду, не повернулась, двинулась дальше.

Илья уже много лет работает преподавателем, и никакого комплекса учителя у него и в помине нет. Потому что его контингент – взрослые женатые мужчины: тупые и умные, карьеристы и бесхребетники, будущие чванливые генералы и навечно совестливые майоры – личности уже сформированные, практически окаменевшие. А мальчики и девочки еще из пластилина, и умелая рука может что-то подправить, сделать красивее, достойнее, устойчивее.

Или, например, Валя Казанцева. В молодости Анна Аркадьевна считала Казанцеву из рук вон плохим педагогом. Валя не любила свой предмет, и никто из ее учеников не знал толком биологии, никто не выбрал ее делом жизни. Легкое и тайное презрение Анны Аркадьевны к профессиональным качествам Вали нисколько не мешало их дружбе.

«На биологический факультет был самый низкий конкурс, и мой дядя там декан, – объясняла свою специализацию Валя. – Нельзя же девушке без высшего образования. Девушка без диплома, что купчиха, а с дипломом уже дворянка. Хотя для женского счастья диплом так же важен, как для козы баян».

Валя преподавала только в старших классах. Когда ей пытались навязать семиклассников, грозила написать заявление об уходе. В старших классах дисциплину на уроках поддерживать много проще, чем в пятых-восьмых, где расход нервной энергии как у оперного солиста. Хотя певцы не голосят на публике по пять часов шесть дней в неделю.

Ученики Валю обожали. Вернее, преклонялись. Опять не точно. Они были ею заворожены, но по-особенному. Будто под мороком гипнотизера, которого они не слишком уважают, но чары его непреодолимо приятны. Или другое сравнение. Так смотрят на очень красивую продажную женщину, глаз оторвать не могут. Сознание безнравственности ее занятия тонет под волнами восхищения.

Валя, конечно, не была шлюхой, и слухи о ее романах были завистливыми сплетнями, хотя слухи об ее успехах были чистой правдой. Поэтому-то Казанцев и бесился, и поколачивал жену. В чем она, кстати, не видела трагедии и на вытаращенные глаза Анны Аркадьевны пожимала плечами: «Это прибавляет перцу в секс!»

Валя с учениками кокетничала, жеманничала, флиртовала. Валентина Сергеевна входила в класс, красивая, модно одетая, со стильной прической, в нарядах, волнующе обтягивающих соблазнительные грудь и бедра, с улыбкой сладострастницы. Она не ставила целью очаровать их, школьная аудитория была для Вали, как бы сейчас сказали, нецелевой. Это была ее сущность – очаровывать всех, кто на двух ногах. «Против натуры хоть могильной доской по горбатому», – утверждала соседка Анны Аркадьевны Ольга. Вероятно, срастив фразеологизмы «горбатого могила исправит» и «до гробовой доски».

Девочки копировали ужимки Валентины Сергеевны, манеры закатывать глаза. Этих манер было несколько, на каждую по случаю эмоцию – «ах, как скучно», «ах, вы мне льстите», «ах, шалите», «ах, вы неподражаемы», «ах, я поражена», «ах, сгиньте, противный». Девочки таращили глаза, пытались управлять бровями. Они были милы и смешны в своих потугах. Анна Аркадьевна даже провела с девочками своего класса, в котором была классной руководительницей, беседу на тему «подражательность как враг индивидуальности». По совету мужа.

Одна из самых милых гримас Вали сказать: «Да!» Ее глаза, миндалевидной формы, за счет вскинутых бровей становятся почти круглыми. Губы, кораллово-глянцевые, чуть раздвигаются, мелькает розовый язычок, беззвучно произносится: «Да!» Голова дважды едва-едва заметно, на миллиметр, кивает. В глазах какое-то неимоверное восхищение, общее выражение лица достойно реакции на подвиг русского богатыря, английского робин гуда, спасителя нашей Галактики да что там – Вселенной и прочего героя в десятой степени. А повод-то? Напоминание директора школы: «Валентина Сергеевна, вы помните, что в субботу у нас сбор металлолома?» Ответ ученика у доски: «Многие люди ошибочно причисляют пауков к насекомым». Вопрос приятельницы: «Пойдешь сегодня в клуб, новый фильм привезли?»

Не заразиться этой гримасой было так же трудно, как избавиться от понравившейся мелодии. Анне Аркадьевне еще повезло: ее муж не переносил игр по чужим правилам. Называл жену Нюрындой, когда чувствовал фальшь, неестественность, низкопоклонство.

– Нюрында! Хоть ты не подражай Вале! Что ты мне башкой трясешь? Скажи по-человечески, сама. Едем в воскресенье за грибами или нет? Да или нет?

– У меня все ученицы трясут. Господи! Просто наваждение. Вот вы стратеги, тактики. Набрали бы дивизию, пусть полк, даже батальон таких Валь Казанцевых, и враг бы на карачках бы ползал.

– Не уводи разговор в сторону. Валя Казанцева – лишай на теле человечества. А на почве натуральных лесов сейчас подосиновиков и белых завались, про подберезовики и речи нет – как грязи.

– Конечно, едем. Ты так куртуазно спрашиваешь, как будто мой ответ что-то значит. Про запасные сухие носки не забыть. Илья! Что мне с девочками делать? Они вслед за Валей лицевые мышцы корежат и головами трясут.

– Проведи с ними беседу.

– На тему «Не нужно копировать Валентину Сергеевну, потому что никто не сравниться с ней в искусстве обольщения»? – спросила Анна Аркадьевна. – Актеришко из самодеятельности никогда не сравнится с народным артистом?

– Бери шире. Нюраня!

(Уже не Нюрында. Нюраня – это хорошая, умная, но слегка недоразвитая девочка.)

– Твоя беда в том, что ты по-учительски мыслишь пределами класса и вся твоя власть от звонка до звонка, надо успеть впихнуть в них желаемое.

Илья замолчал и посмотрел на нее: не обиделась?

– Продолжай, – кивнула Анна Аркадьевна. – Итак, беседу. Этакий девичий классный час. Слушаю, товарищ специалист по возрастной женской психологии.

– Я в этом предмете как свинья в апельсинах. Нюрок?

(Подлизывается.)

– Просто скажи им, что затянувшаяся подражательность стирает индивидуальность.

– Ладно! Но грибы будем чистить и варить все вместе, а не я одна всю ночь до зари.

Мальчики-ученики реагировали на Валентину Сергеевну соответственно возрасту – периоду острой гормональной бури. И учительница биологии была тем катализатором, который не давал этой буре утихнуть.

Валя не всегда лучезарно светилась, у нее бывали моменты уныния и соответствующее выражение лица – как вы мне надоели! Но тем больше ребята ценили ее доброе игривое настроение.