Широкая кость - читать онлайн книгу. Автор: Лора Докрилл cтр.№ 56

Раздевалка – мрачная, сырая комната. Неровный пол усыпан черными курчавыми волосками, жесткими, как иглы ежа. Купальник уже на мне, под одеждой, от этого мне становится жарко, и страшно, и неудобно. О чем нам разговаривать? Мне и всем этим теткам? Вдруг они сразу поймут, что я самозванка? Станут ли они меня осуждать? Вот она, тайная жизнь людей в свободное от работы время, вот она, кроличья нора мира. Бассейн.

Мне ужасно жарко, и еще я боюсь, что кто-нибудь предложит мне помощь, а это будет значить, что я проиграла свою игру в самостоятельность и оздоровление. В любой момент я могу хлопнуться в обморок, мне уже не терпится содрать с себя одежки и оказаться в воде. Я запихиваю шмотки в шкафчик, перед этим уронив джемпер на отвратительный влажный пол. Пакость. Все липнет. Я, конечно, забыла захватить монетку, чтобы запереть шкафчик, но вряд ли кто-нибудь здесь украдет мое барахло, поэтому я оставляю его как есть, борясь с искушением одеться и уйти домой.

Бедра немного чешутся. К тому же они усеяны синяками ведьминского фиолетово-зеленого цвета – фирменный знак моей неуклюжести и неумения ориентироваться в тесном пространстве. С другой стороны… возможно ли, живя в Англии, обладать ровным цветом кожи? У нас холодно, центральное отопление сушит нас, к тому же все время идет дождь, что очень полезно для картофеля, но это не значит, что и я должна быть похожа на картофелину. Шершавую, корявую и бугристую.

Плюх. Плюх. Блям. Блям. К бассейну! Мне страшно нравится, что ногти у меня на ногах покрашены зеленым лаком. Очень оживляет отвратительный бежевый пол.

Я захожу в воду. Под водой все выглядит как мираж, размытая картина, кривое зеркало…

Жир под мышками – на месте.

Жир на спине, выпирающий из бретелек, – на месте.

Пупочная впадина, зияющая под тканью купальника, – на месте.

Серебристые линии растяжек на руках и ногах – на месте.

Все на месте и в полном порядке.

Плюх. Плюх. Плюх. И – невесомость…

Плавая, я успокаиваюсь. Нахожу ритм. По крайней мере, плавать я не разучилась. Не вспотела ли я? Стоп, разве можно вспотеть в воде? Я себе представляю, что это должно быть похоже на крем для загара на поверхности бассейна, жирный, в радужных разводах.

Мои детские кудряшки щекочут мне уши, я глубоко дышу, руки равномерно движутся туда-сюда, вспенивая воду, словно бабочки. Я не могу понять, нравится мне это или нет. Нормально? Не понимать, хорошо тебе или плохо? Я представляю себе, как выгляжу сзади. Ткань купальника замялась между грудей и между круглых бедер. Моих широких бедер. Коленки раздвигаются и сдвигаются, как у лягушки. Я начинаю задыхаться. Плавать, оказывается, не так легко, как кажется. Я не свожу глаз с часов. Замерзли, что ли, эти секунды? Я останавливаюсь.

В волнистом зеркале бассейна я мельком вижу свое отражение. Нагнувшись, я собираю волосы в большой пучок на макушке. Мимо проплывает брассом костлявая седовласая старуха. Она смотрит на меня и тут же отводит глаза, будто увидела то, чего не хочет видеть, но пытается быть вежливой.

Кажется, единственный результат моих упражнений – то, что я наглоталась хлорки.

Мне хочется в туалет. Я одновременно устала и набралась сил, и наконец, в первый раз за много дней, по-настоящему голодна. Мне кажется, что я стала выше ростом. Здорово.

У меня есть банан, потемневший и помятый. Это не страшно, наоборот, такие только слаще. Я ем банан и ищу ингалятор. От плавания я проголодалась как волк. С чего бы это? Нужно где-то сполоснуться.

Душевая – огромный общий заполненный паром ящик, где моются всевозможные женщины, как пасущиеся фламинго… как говорящие деревья… как гибкие фламингообразные говорящие деревья. Защитные очки, серебристые пятна пенистого геля, пахнущие хлоркой желтеющие трусики от купальников всех видов, щелканье латексных шапочек для купания. Плитка пола залита мочой и шампунем, засыпана колечками волос и полумесяцами остриженных ногтей. Я вхожу, женщины смотрят на меня. Клубящиеся, как спруты, в облаках пены, пахнущей ванилином. Они сбились в кучу, как домашний скот. Похоже, в основном мамаши. Я самая младшая, не считая малыша, цепляющегося настырными, хваткими ручонками за мамашины большие, колонноподобные ноги, и младенца, которого та же мамаша держит на одной сильной руке. У нее лиловые соски, отвисшие почти до лобка, бугристый, как вспаханное поле, живот, по которому струятся извивающиеся ручейки растяжек. Когда-то – домик младенца. Карман кенгуру. Священное гнездо творения. Руки мускулистые и рельефные от таскания сумок с продуктами, толкания колясок и плавания брассом на длинные дистанции. Она втирает шампунь в космы растрепанных волос. Вся измочаленная и побитая жизнью. Бедра, как большой ковш. Наверное, малышу очень удобно катать по ним машинки. Мальчик глазеет на меня. На мое тело. Я все еще в купальнике. И сама чувствую себя ребенком. Интересно, эта мамаша тоже думает, что я ребенок? Они вытираются и уходят, при этом мать несет какую-то околесицу про рисовые кексы.

Странно, что женскому телу больше всего достается как раз тогда, когда в нем происходят самые радикальные перемены… В каком непонятном мире мы живем.

Стесняться тут нечего. Как будто смотришь передачу о природе и видишь, как пятьдесят слонов купаются в озере. Для нас они все выглядят одинаково, а на самом деле каждый из них уникален, со своими чертами и повадками, – но мы этого не видим, мы видим только пятьдесят слонов. Вот и мы в душевой выглядим так же. На великой сцене мира мы все похожи друг на друга, мы все стая, вид – вполне себе красивые женщины, просто принимающие душ, следящие за собой. Вот и все. Я горжусь тем, что я девушка. Потому что это факт. Но еще больше горжусь тем, что нравлюсь себе. Потому что это мой выбор.

И у Камиллы, и у меня помада размазалась по подбородкам, потому что мы грызем кукурузные початки. У нее помада лиловая, у меня розовая.

Соленое масло стекает по рукам каждый раз, когда мы откусываем. К деснам прилипают черные хлопья гари, вместо зубов у нас маленькие золотистые квадратики. Я знаю, что должна это сказать. Сердце колотится.

– Извини, на той неделе я вела себя отвратительно.

– Вовсе нет.

– Да.

– Нет. Извини, что я так с тобой разговаривала, Биби. Я же знаю, что тебе необходимо понять, как правильно себя вести. Знаю, что это трудно, что каждый день происходит что-то новое, но ты нужна Дав. Больше, чем когда-либо.

– Понимаю, ради нее я должна быть сильной.

– Да не сильной, просто будь собой, такой, как всегда, нормальной. Вредной. Как обычно.

– Ты права.

– И я буду с тобой.

– Ты со мной.

– Улыбнись.

– И ты давай, ну-ка… – Улыбка, полная крошек, кукурузных зерен и черных комочков во влажной, масляной массе.

– Прелесть моя, поцелуй меня!