Изобретено в СССР - читать онлайн книгу. Автор: Тим Скоренко cтр.№ 101

Впоследствии системы активной защиты многократно совершенствовались. На современных российских «Арматах» стоит КАЗ «Афганит». Его система обнаружения – это импульсно-доплеровский радар, совмещённый с ультрафиолетовыми пеленгаторами; система вооружения подразумевает в первую очередь маскировку с помощью дымометаллических завес, подавляющих системы наведения ракет противника, но использует также пулемёты для расстрела не сбившихся с пути боеприпасов.

В США, как и в СССР, над системами активной защиты начали работать в 1950-е годы, но до серийного производства довели их значительно позже, уже в 1990-х, – американцы тоже искали решение методом проб и ошибок.

В целом споров относительно первенства в XX веке было значительно меньше, чем в предыдущие столетия. Это связано в первую очередь с чёткой фиксацией первенства учреждениями, занимающимися защитой авторских прав, с появлением международных баз данных и т. д. Подтасовать историю XX века труднее, чем приписать себе какое-нибудь достижение 200-летней давности. Так что откровенных мистификаций в этой книге вы не встретите – все они всплыли в период борьбы с космополитизмом (в 1947–1953 годах), были благополучно развенчаны и остались существовать разве что в качестве городских легенд.

Споры о первенстве в XX веке стали объективными и касаются в первую очередь параллельных изобретений. Классический пример – голография, над которой американские и советские специалисты работали примерно в одно и то же время независимо друг от друга (а кроме них ещё был венгр Денеш Габор), и назначать здесь кого-то первым попросту не нужно. Все молодцы, все первые.

Неоднозначные первенства возникали во многом из-за научно-технической изоляции Советского Союза. Многие устройства, уже созданные за рубежом, в СССР приходилось переизобретать с нуля, потому что у нас не было возможности просто купить технологию, как это делали другие государства. Вернее сказать, чаще всего работал принцип «назло маме уши отморожу»: там, где можно было наладить научно-техническое сотрудничество, политика наглухо закрывала двери и лазейки. Конечно, какие-то контакты существовали, особенно плотное сотрудничество между нашими и зарубежными специалистами было в два периода: с середины 1920-х по середину 1930-х, на пике индустриализации, и затем начиная с середины 1970-х, после того как холодная война пошла на убыль. Но даже эти контакты были несравнимо менее эффективными и более сопряжёнными с проблемами, чем связи между учёными за рубежом. Англичанин мог свободно позвонить или написать французу, американцу, итальянцу, русский – нет.

И самое неприятное заключается в том, что нередко творческий талант совершенно бессмысленно растрачивался на изобретение велосипеда. Примеров такого в Советском Союзе было множество – я приведу некоторые из них.

Например, во второй половине 1930-х физик Честер Карлсон работал в патентном офисе в Нью-Йорке. Начальство поручило ему сделать несколько копий одного документа на печатной машинке. У Карлсона был артрит, и эта работа вызывала у него трудности. Это побудило его заняться проблемой «электрофотографии», как он назвал процесс впоследствии. Он проводил эксперименты на собственной кухне и в 1938 году сделал первую в истории электрофотографию – слова «10. –22. –38 ASTORIA». Четырьмя годами позже Карлсон получил патент и стал искать инвестора для промышленной реализации изобретения. Ему отказали около 20 крупных компаний, от IBM до General Electric, и лишь в 1944-м некоммерческий Мемориальный институт Баттеля заключил с Карлсоном контракт, взял его на работу и обеспечил финансирование для доработки технологии. Спустя три года небольшая нью-йоркская компания Haloid Corporation, занимавшаяся продажей фотобумаги, заинтересовалась исследованиями, проводившимися в Институте Баттеля, и переманила Карлсона к себе. Работая в Haloid, Карлсон переименовал технологию в «ксерографию», а в 1948-м компания зарегистрировала торговую марку Xerox. Ещё годом позже появился первый в истории серийный копир – Xerox Model A Copier. Потом появились Model B и др. В 1950-х компания стала поставлять ксероксы в Европу. Началась эпоха ксерокопирования.

Что же в СССР? Ни о какой покупке ксероксов за рубежом речи не шло. В 1953 году молодой сотрудник Всесоюзного НИИ полиграфического машиностроения Владимир Фридкин задался проблемой, которую 15 годами ранее решил Карлсон. Собственно, Фридкин заинтересовался фотокопированием после того, как наткнулся в Ленинке на патент Карлсона. Фридкин использовал патент в качестве основы, но изменил принцип работы и в целом построил свою машину на других технологических процессах – на использовании открытых болгарским физиком Георги Наджаковым фотоэлектретов – диэлектриков, способных сохранять электрическую поляризацию заданной конфигурации при воздействии на них света и электрического поля. Фридкин заинтересовал темой копирования руководство, и уже к концу года был изготовлен опытный образец электрофотографической множительной машины ЭФМ-1. Технологию признали полезной. В следующем году в Вильнюсе появился небольшой, лабораторного формата Институт электрофотографии под руководством Ивана Жилевича, а в Кишинёве начали строить первые советские ксероксы. Впоследствии, в 1965 году, в СССР приезжал сам Честер Карлсон, встречался с Фридкиным, да и Фридкин ездил в зарубежные командировки, связанные с вопросами фотографии, где познакомился в том числе и с Наджаковым.

Мы изобрели ксерокс чуть позже американцев и независимо – но стоило ли оно того? Нет. Массового выпуска копировальных машин в СССР так и не наладили, начиная с 1960-х для специальных ведомств всё равно закупали копиры марки Xerox. Эти копиры регистрировались КГБ, стояли в сейфовых комнатах, а пользовались ими только высокие начальники под специальную расписку. Простой советский человек не видел ксерокса никогда, потому что власть панически боялась самиздата и вообще частной инициативы – ксерокс казался оружием врага и шпиона. Так что свободное ксерокопирование в СССР появилось лишь после перестройки, в то время как в США просто сделать копию документа можно было уже в середине 1960-х.

Ещё есть легенда о том, что советский инженер Арсений Горохов получил авторское свидетельство на персональный компьютер (точнее, на «Устройство для задания программы воспроизведения контура детали») задолго до появления таких машин за рубежом. Ну… это лишь отчасти легенда. Горохов действительно получил такое свидетельство в 1968 году, но, поскольку изобретатель в СССР ничего сам сделать не мог, а высокое руководство его идеей не заинтересовалось (советские инженеры справлялись с черчением и на кульманах, причём вплоть до 1990-х), не было изготовлено даже опытного образца, а патент отправился в стол.

На самом деле к первенству в изобретении персонального компьютера эта история не имеет никакого отношения, потому что первым персональным компьютером в мире считается LGP-30, изготовленный калифорнийской компанией Librascope в 1956 году. Стоил он почти $50 000, весил 360 килограммов и походил на стол – но, во-первых, его можно было поставить в жилую комнату, во-вторых, включить в обычную электросеть, а в-третьих, с ним справлялся один-единственный оператор. Да и в СССР первый персональный компьютер появился раньше – в 1965 году. Я имею в виду ЭВМ «МИР», разработанную под руководством Виктора Глушкова и предназначенную для инженерных расчётов. Арсений Горохов тут вообще ни при чём.