Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси - читать онлайн книгу. Автор: Александр Музафаров cтр.№ 10

Осколки Византии вели нескончаемые войны друг с другом и с турецкими султанатами, поэтому Херсонес не мог рассчитывать на защиту метрополии в случае нового набега кочевников. Появившиеся в Черном море торговые корабли итальянских морских республик Венеции и Генуи вытесняли крымских греков из сферы торговли. Город постепенно приходил в упадок. И вот здесь священнику церкви Святого Якова Евстафию явился во сне святой Николай Угодник, повелел взять свой чтимый образ и двинуться в землю Рязанскую. Чтобы русский читатель «Повести» оценил это необычное повеление святого, автор указывает, что именно в этой церкви принял в свое время крещение святой равноапостольный князь Владимир.

В древнерусских летописях упоминается семь вариантов названия храма, в котором крестился князь Владимир ^[33]. Для Б. М. Клосса указание на церковь Святого Якова стало указанием на один из летописных источников, которым воспользовался автор «Повести». Но в этом месте памятника есть более подробные сведения о месте нахождения иконы: «А стоял тот чудотворный образ в городе Корсуни посреди града близ церкви апостола Якова, брата Иоанна Богослова. А в этой церкви апостола Якова крестился самодержавный и великий князь Владимир Святославич Киевский и всея Руси. А палата была большая, красивая у чудотворцева храма позади алтаря, в ней же греческие цари пировали».

Эти подробности автор не позаимствовать в летописях и придумать не мог — зачем? С точки зрения рассказа логично было бы поместить икону просто в храме. Возможно, здесь он руководствовался преданием, сохранившимся среди служителей Никольского храма.

В путь Евстафий двинулся не один — по повелению угодника, он взял с собой супругу, сына и некоего служителя, возможно, диакона. Первоначально они планировали воспользоваться традиционным путем вверх по течению Днепра через половецкие степи к Киеву. Однако потом маршрут изменился. Святой Николай направил своего служителя следующим образом: «Иди в устье Днепра в Понтийском море, и сядь в корабль, и доплыви до моря Варяжского в Немецкой области. И оттуда пойдешь сухим путем до Великого Новгорода и далее в Рязанскую область не только беспрепятственно, но и с почетом».

Знакомый с летописной традицией читатель не мог не заметить тут отсылки на содержащийся в Повести временных лет рассказ о хождении к славянам апостола Андрея Первозванного. Апостольский маршрут, пролегавший по древнему пути «из варяг в греки», оказывается закрыт для Евстафия и иконы. Это очередной знак смены времени, эпохи перелома.

Некоторые историки считают путь иконы вокруг Европы маловероятным и даже «фантастическим». Странным кажется то, что для того, чтобы сесть на корабль, идущий в море Варяжское (то есть Балтийское), Евстафий должен из Херсонеса (одного из крупнейших портов Черного моря) добираться до устья Днепра. Можно предположить, что в древнем источнике рассказа о перенесении иконы упоминался вовсе не Днепр, а Дунай. Вот тогда маршрут становится логичным. В устье Дуная Евстафий пересаживается с морского корабля на речной и по великой европейской реке поднимается к центру Европы (в землю Немецкую), откуда по Одеру или по Эльбе попадает в Балтийское море. Путь довольно длинный, но вполне реальный и, главное, относительно безопасный. Ошибка автора XVI века вполне понята, — в это время ни днепровским, ни дунайским путями русские не пользовались и географию Северного Причерноморья знали уже плохо.

Путешествие византийского священника с иконой из осколка империи в русские земли не было в те годы чем-то исключительным. Во-первых, Русская Церковь оставалась в подчинении Вселенского патриархата, и эти связи сохранились и после 1204 года. Во-вторых, русские князья ценили византийское церковное искусство и охотно принимали у себя иконописцев, зодчих и других умелых мастеров. Особенно привечали греков владимирские князья. По мнению искусствоведов, «в 1157–1238 годах во Владимире возник второй по своему значению после Константинополя крупный центр искусства в восточнохристианском мире» ^[34]. Число византийских мастеров во Владимирском княжестве постоянно росло, так как местные князья последовательно, на протяжении нескольких десятков лет создавали все необходимые условия для работы, прежде всего ведя интенсивное храмостроительство. Захват Константинополя крестоносцами в еще большей степени способствовал переезду на Русь многих талантливых мастеров. Тем более что в отличие от Западной Европы ни светская, ни духовная власть не вмешивалась в творческие процессы.

Исследователи отмечают, что «написанные в 1220—1230-е годы иконы — самые “грекофильские” в ряду произведений владимирских мастеров XII–XIII веков» ^[35]. Это говорит в первую очередь о заметном увеличении числа византийских мастеров, работавших в княжестве.

Таким образом, как раз во времена путешествия иконы святого Николая из Корсуни в Рязань имел место пусть локальный, но оставивший заметный след в истории процесс переселения подданных Византийской империи в северо-восточные русские земли. В силу расстояния и трудностей пути он не носил массового характера, но дорога из Византии на берега Оки была проторена.

Интересно, что совсем незадолго до перенесения иконы святителя Николая аналогичный путь из византийских земель в Рязань проделали еще две иконы:

— Богоматерь Одигитрия, перенесенная епископом Ефросином Святогорцем ^[36] со святой горы Афон. Эта чтимая святыня находилась в Успенском соборе Рязани и также упоминается в источниках в связи событиями 1237 года ^[37]. В настоящее время образ хранится в собрании Рязанского музея-заповедника;

— икона Иоанна Богослова, написанная в Царьграде и находившаяся в основанном князем Ингварием Ингваревичем около 1220 года Ольговом монастыре. По преданию, икона была прислана патриархом в дар рязанскому князю. Образ не сохранился до нашего времени, как не сохранились и документальные свидетельства о его происхождении, но сам факт предания в очередной раз подчеркивает наличие связи между Рязанским княжеством и осколками Византийской империи.