Капкан для крестоносца - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 52

Юный граф встал, кивнул сначала Алиеноре, затем архиепископу.

– Граф Джон заявил, что король Ричард мертв и потребовал, чтобы мы признали его, Джона, законным наследником английского престола. Мы отказались, разумеется. Он сильно разгневался и предупредил, что не станет защищать нас от французского короля, если мы не исполним его веления.

Лестера, похоже, не слишком пугали угрозы Джона, но Алиенора знала, что не все будут такими же стойкими. Многие побоятся противоречить тому, кто станет их королем, если Ричард умрет или останется в заточении.

– Нам известно, – продолжил архиепископ, – что затем граф Джон поскакал прямиком ко двору французского короля в Париж. Они с Филиппом явно заключили некий пакт. Детали этой дьявольской сделки нам покуда неизвестны, но мы с уверенностью можем предположить, что она направлена во вред нашему государю.

Алиенора не стала вставать, но вскинутой руки хватило, чтобы привлечь внимание к ней.

– Я получила весточку от моей дочери, королевы Сицилийской, – сказала она, возвысив голос, чтобы все в зале слышали. – Она пишет, что когда новость о невзгодах короля достигла папского престола, в Риме находился епископ Солсберийский. И епископ Губерт немедленно отправился в Германию. Епископ Батский тоже пребывал в Риме и нанес визит моей дочери и королеве, супруге моего сына, и заверил их, что сей же день едет к императорскому двору ходатайствовать за короля. Его мать приходится Генриху кузиной, и прелат надеется, что родственные связи откроют ему доступ к уху императора.

Алиенора понимала, что ей не удалось полностью изгнать скепсис из своего голоса, но питала мало надежды на Саварика Фиц-Гелдвина, еще одного беззастенчивого искателя собственной выгоды.

Годфри де Ласи, епископ Винчестерский, взял слово следующим.

– Госпожа, милорд архиепископ. Есть ли какие-нибудь известия от его святейшества папы?

Готье де Кутанс издал звук, напоминающий вздох:

– Нет, милорд епископ. Пока нет.

Повисшая вслед за этим скупым ответом тишина красноречиво говорила о том, что все не решались высказать вслух. Немного погодя архиепископ принялся разглагольствовать о необходимости защиты владений Ричарда в его отсутствие. Постановили, что по всему государству следует потребовать принести клятву верности Ричарду и принять меры по защите портов. Затем члены совета перешли к рассмотрению вопроса о выкупе за короля, хотя дискуссия была расплывчатой, так как никто не знал, какая будет запрошена сумма. И наконец выбрали двоих, кому поручалось поехать в Германию и разыскать короля. Ими стали аббаты цистерцианских обителей в Боксли и в Робертсбридже.

Алиенора не знала ни одного из настоятелей, но оба, похоже, восприняли это достойное Геракла поручение как честь, а не как кару, и это приободрило королеву. Радовало также возмущение, царившее в зале. Она не сомневалась, что общественное мнение по всему христианскому миру будет на стороне Ричарда, возможно даже во Франции и в Германии. Не сомневалась королева и в том, что общественное мнение не имеет совершенно никакого значения для Генриха фон Гогенштауфена.

* * *

Солар был погружен в темноту, если не считать приглушенного света от плавающих в масляных лампах фитилей да мерцания углей в жаровне, не слишком помогавшей прогнать царивший в палате холод. Холод Вильгельм Маршал с течением лет чувствовал все острее: теперь ему было пятьдесят семь, и юность осталась далеко позади. Он поплотнее запахнул плащ и сделал еще глоток вина, продолжая наблюдать за королевой и графом Лестерским. Разговор между этими двумя шел уже несколько часов. Вернее, говорил граф, а королева слушала. Сам Уилл внимал вполуха, поскольку уже был знаком с историями Лестера. Зато Алиенора слушала очень внимательно, поскольку речь шла о пребывании Ричарда в Святой земле. Граф рассказывал ей о человеке, которого мать не могла знать: о военачальнике, о солдате, о Львином Сердце. Уилл думал, что этот интерес со стороны Алиеноры вполне естественен. Но наблюдая, как она ловит каждое слово Лестера, он понял, что королева собирает воспоминания о сыне, копит их на случай, если тот не вернется из немецкого плена. И это его невыразимо опечалило.

Судьба Уилла давным-давно переплелась с судьбой Анжуйской династии. Он любил Хэла, своего воспитанника, и его сердце разбилось, когда все блестящие надежды пошли прахом, когда он увидел, в кого превратился Хэл. Отца Хэла Маршал уважал и оставался предан Генриху до последнего его вздоха в замке Шинон. Рыцарь полагал, что его будущее умерло вместе со старым королем. Дело в том, что когда они убегали от Ричарда и французского короля в Ле Мане, он, прикрывая отход короля, прилюдно унизил Ричарда, выбив его из седла, а ведь Ричард не из тех, кто прощает такие обиды. Но он простил, заметив сухо, что не в его интересах наказывать за преданность монарху. Затем Ричард дал ему жену, которую Генрих только обещал, – Изабеллу де Клари. Изабелла была дочерью графа, внучкой короля и богатой наследницей. Даже теперь, три с лишним года спустя после брака, Уилл не переставал удивляться своему везению – эта женщина не только принесла ему обширные имения в Англии, Южном Уэльсе, Нормандии и Ирландии, но и подарила счастье, о котором ему не доводилось даже мечтать. Всякий раз как она улыбалась ему, когда он смотрел на их двух сыновей, Маршал ощущал благодарность человеку, благодаря которому все это свершилось. К человеку, томившемуся ныне в германской тюрьме.

Но самое глубокое чувство преданности он всегда испытывал к королеве. Младший сын мелкого барона, Уилл впервые повстречался с Генрихом и Алиенорой, когда состоял на службе у своего дяди, графа Солсберийского. Их отряд сопровождал королеву по дороге на Пуатье и попал в засаду, устроенную Лузиньянами, этим печально знаменитым кланом недовольных, для которых мятеж заменял еду и питье. Эскорт сумел дать Алиеноре время сбежать, но дорогой ценой: дядя Уилла был убит, а сам юноша угодил в плен. Рыцарь без гроша в кармане, он считал себя человеком конченым, пока королева не уплатила за него выкуп и не взяла к своему двору, поставив на путь, приведший его в итоге к Изабелле де Клари. Ради Алиеноры он был готов на все. Ее боль была его болью, ее гнев – его гневом, ее стремление спасти сына – его стремлением.

Наконец Лестер истощил свой репертуар крестоносных историй, встал и подлил всем вина.

– Полагаешь ли ты, госпожа, что вскоре мы услышим о договоре между твоим сыном и французским королем?

– Уверена в этом. Архиепископ Готье хвастает, что у него при французском дворе есть чрезвычайно умелый лазутчик, и он не лжет, – сказала Алиенора, а потом сложила губы в холодной улыбке. – Вот только мой еще лучше.

Откинувшись в кресле, она снова улыбнулась, на этот раз теплее.

– Те, кто был с моим сыном в Святой земле, хорошо служат ему. У меня к тебе еще одна просьба, милорд граф. Трудно судить о человеке, которого не знаешь лично. К сожалению, мне так и не выпала возможность встретиться с французским королем – он отплыл из Мессины в тот самый день, когда я туда приехала. Любопытно, захотелось бы ему встретиться с женщиной, бывшей замужем за его отцом? – Она хмыкнула. – Едва ли. Так что у тебя есть передо мной преимущество, лорд Роберт. – Ее миндалевидные глаза встретились с синим взором графа. – Расскажи мне про Филиппа Капета.