Капкан для крестоносца - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 37

Растянувшись на кровати, Ричард вспоминал о том судьбоносном столкновении. При всех тогдашних его заботах обида Леопольда казалась малозначительной, и возмущенные протесты герцога не находили у него отклика. Потеряв терпение, он развернулся, чтобы уйти, а Леопольд посмел схватить его за руку, чем вызвал вспышку гнева. Ему припомнилось, каким было тогда лицо австрийца: красное, словно обгоревшее на солнце, на губах пена, на скулах ходят желваки. Припомнил и то, как рассказывал после об этом случае жене, сестре и племяннику. Генрих Шампанский предложил переговорить с обиженным и «пригладить взъерошенные перья», но он тогда посоветовал ему не вмешиваться, пусть, мол, Леопольд «поварится в собственном соку». Генрих, при желании, мог очаровать кого угодно; интересно, удалось ли бы ему смягчить разъяренного герцога? Не прояви Ричард такого безразличия к раненной гордости Леопольда, могла бы встреча в Эртпурхе закончиться иначе? Да, Леопольд – вассал Генриха Немецкого, но вовсе не марионетка в его руках. И если его сын прав, крестовый поход для него, в отличие от Филиппа, вовсе не пустой звук. Быть может, и он, как граф Энгельберт в Герце, поостерегся бы хватать человека, находящегося под защитой церкви? Не поставил бы долг перед Господом выше долга перед императором Священной Римской империи?

Король все еще был погружен в мрачные размышления вокруг стычки с сыновьями Леопольда, когда неожиданно пришел Хадмар.

– Я подумал, тебе стоит знать, что ближе к концу дня приехал герцог Леопольд. Он сказал, что завтра намерен поговорить с тобой.

– Спасибо, что сообщил, – сказал Ричард, а когда гость повернулся, чтобы уйти, воскликнул порывисто: – Постой, сэр Хадмар. Ты осуждаешь меня за то, что я снял стяг герцога в Акре?

– Разумеется. Таким презрительным обращением с нашим знаменем ты унизил герцога Леопольда, наше герцогство, всех австрийцев.

Ричард не ожидал такого бескомпромиссного ответа.

– Я ценю твою честность, – сказал он.

Хадмар сухо кивнул и вышел, оставив Ричарда гадать, каким образом уживаются в Хадмаре этот холодный, неумолимый гнев с выказанным ему почтительным гостеприимством. Единственным приходившим на ум ответом был тот, что Хадмар, разделяя негодование герцога насчет знамени, не одобряет причинения вреда человеку, принявшему крест и сражавшемуся во имя Христа в Святой земле.

* * *

Леопольд, похоже, не торопился начинать разговор. Он стоял посреди комнаты, уперев руки в бока, и внимательно оглядывал Ричарда, стражу и обстановку спальни.

– Как вижу, сэр Хадмар обставил твое жилище согласно твоему рангу, – произнес он наконец.

Ричард с вызовом посмотрел на него:

– Этому суждено скоро перемениться?

– Нет. – Леопольд снова надолго замолчал, потом вскинул голову и распрямил плечи. – Твои апартаменты в Вене не соответствовали… человеку знатного рода. Каковы бы ни были твои проступки, ты король, помазанник Божий. Гнев мой праведен, но даже так…

Было очевидно, что герцогу сложно сделать это признание. Он теперь сложил руки на груди и поджимал губы, но пока говорил, твердо выдерживал взгляд Ричарда. Последнее, чего ожидал король, так это почти что извинений. Момент был знаковый и говорил о том, что австриец считает себя человеком порядочным, следующим велениям этики, побуждающей его признавать ошибки, даже если это дается с трудом.

– А что с моими людьми? – осведомился Ричард.

– Их переселили в более удобные помещения. А лекарь позаботился о полученных парнишкой ранах.

Король скорее подавился бы, чем сказал «спасибо».

– Рад это слышать, – вывернулся он.

Леопольд переменил позу, посмотрел на сундук, словно намеревался присесть, потом передумал:

– Моя жена, герцогиня Елена, приехала со мной в Дюрнштейн, как и мои сыновья, брат, племянник и несколько клириков, включая моего кузена, архиепископа Зальцбургского. Еще здесь епископ Гуркский. В честь нашего прибытия сэр Хадмар собирается устроить сегодня вечером пир.

Ричард не понимал, к чему Леопольд затеял этот разговор, поэтому не отвечал и только смотрел, как герцог начал беспокойно мерить шагами комнату, беря и возвращая на место первые попавшиеся под руку предметы.

– Кое-кто из моей свиты выразил желание познакомиться с тобой, – произнес австриец после очередной затянувшейся паузы.

Ричард недоуменно воззрился на него:

– Ты приглашаешь меня пообедать с вами?

Щеки и шея Леопольда слегка порозовели.

– Нет, это было бы… неуместно.

– Да уж, пожалуй. Раз меня денно и нощно стерегут с мечами наголо, едва ли мне доверят держать в руках нож. Впрочем, ты ведь можешь поручить одному из слуг нарезать для меня мясо?

Леопольд эту иронию оставил без внимания.

– После обеда нас будет развлекать мой главный менестрель, Рейнмар фон Хагенау. Думаю, в этот момент ты мог бы к нам присоединиться, – невозмутимо продолжил он, после чего повернулся к Ричарду: – Я понимаю, что не могу требовать, выбор за тобой. Если ты примешь приглашение, смею ли я рассчитывать, что мы согласимся соблюдать… – Герцог снова замолчал, пытаясь подобрать правильное слово.

– Вежливость? – подсказал Ричард, и в глазах его блеснула искорка. – Под этим, насколько я могу судить, следует понимать такие скользкие темы, как Кипр, Святая земля и ад.

Вид у Леопольда сделался мрачный.

– Определенно, это была ошибка, – пробормотал он и двинулся к двери.

– Я согласен, – сказал Ричард, чем заставил герцога резко остановиться.

– Вот как? – Тон у австрийца был скорее подозрительный, чем довольный, и королю пришлось усилием воли спрятать улыбку.

– Ну, этот вечер выдался у меня свободным…

Леопольд впился в него взглядом:

– Ладно, договорились. Хадмар проводит тебя в большой зал после того как пробьют час шестой.

– Буду ждать этого момента сильнее, чем могу выразить словами, – промурлыкал Ричард, наслаждаясь внезапным беспокойством, появившимся в глазах своего тюремщика. Вторая половина дня будет для Леопольда весьма напряженной – по крайней мере, король надеялся на это. После того как герцог ушел, Ричард удивил стражу, расхохотавшись в голос. Это была посланная Богом возможность, и он постарается сполна воспользоваться ею. Изоляция чревата опасностью. Чем больше контактов с внешним миром удастся ему установить, тем лучше. Особенно если это будут контакты с князьями церкви.

* * *

Герцогиня Елена выглядела на год или два моложе мужа, который был одного с Ричардом возраста – тридцать пять лет. Дочь и сестра венгерских королей, лишь она одна в окружении Леопольда говорила на французском, приправленном приятным мадьярским акцентом. Но язык препятствием не являлся, потому что большинство мужчин понимали латынь, а молодой архидьякон с готовностью переводил с нее на немецкий для женщин. Евфимия, жена Хадмара, была намного моложе мужа, а двое их сыновей появились в зале лишь на минуту – их сочли слишком юными для участия в развлечениях. Зато Фридрих и Лео были тут. Когда Ричард сделал вид, будто видит их впервые, Лео метнул в брата колючий взгляд и сказал, что виноватая совесть святого Фридриха заставила его признаться во всем отцу. Фридрих зло посмотрел на Лео и пробормотал по-немецки несколько слов, явно не лестных для братца. Ричарду эта сценка напомнила про его собственные ссоры с Жоффруа: в этом возрасте ни один не упускал возможности насолить другому. И тем не менее он чувствовал, что Лео с Фридрихом так же часто оказываются союзниками, как и соперниками, а вот у него с Хэлом или Жоффруа было совсем не так. По какой-то причине – она вовсе не интересовала его в юные годы, но с возрастом заставляла задумываться все чаще – Анжуйская династия усвоила в качестве ролевой модели отношений между братьями пример Каина и Авеля.