Последний рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 68

Ричарда не тронул этот призыв.

– Меркадье не врывался в церковь, не утаскивал священника от алтаря, Губерт. Бове был взят на поле боя, когда вел вооруженный отряд чтобы снять осаду с Милли-сюр-Теран. Он не настоящий священник, а безбожник, и благочестия у него – как у дикого кабана.

– С этим я спорить не стану, – слабо улыбнулся Губерт в ответ. – Но прошу хотя бы поразмыслить над тем, что я тебе сказал.

Они опять помолчали. Когда Ричард, наконец, согласился внять просьбе, Губерт подозревал, что это не более, чем простая вежливость. Но все же он удовлетворился этим, ощущая, что выполнил неприятный долг, возложенный на него папским легатом.

Когда вдруг раздался стук в дверь, оба с облегчением вздохнули, потому как хотели прекратить этот неприятный разговор. Повинуясь приказу Ричарда, в солар вошел его оруженосец. Губерт не видел Арна несколько лет, и был удивлен тем, как тот изменился – парню исполнилось восемнадцать, подростковая неуклюжесть осталась позади. Арн приветствовал архиепископа с достоинством, выработавшимся за годы службы у короля, потом улыбнулся Ричарду.

– Мне кажется, ты захочешь услышать вести от милорда маршала, сир.

* * *

Едва вступив в большой зал, Ричард без слов понял, что фламандская миссия Уилла завершилась успехом – в человеке рядом с Уиллом он узнал Симона де Хаверета, маршала графа Фландрского.

– Сначала Тулуза, а теперь Фландрия, – с торжеством произнес он, посмотрев на Губерта. – Филипп только что лишился последнего союзника.

Июль 1197 г.

Раймунд стоял во внутреннем дворе, глядя на окно башни, в которой его жена рожала сейчас их ребенка. Солнце село уже несколько часов назад, и стены замка заливал белый свет луны, но изнурительная дневная жара до сих пор преобладала над подступающей прохладой ночи, и окно было открыто в надежде на хотя бы маленький ветерок. Несколько раз Раймунд слышал крики Джоанны, приглушенные возгласы боли, заставляющие его вздрагивать и беспомощно вышагивать по двору. Его раздражала беспомощность, злило, что он изгнан из комнаты жены и так мало знает о деторождении. Схватки начались этим утром, больше двенадцати часов назад. Должна ли она уже родить? Или это естественно – ждать так долго? Женщины надежно оберегают секреты родильной палаты, единственной державы, где желания мужчин не стоят ничего, а правят женские инстинкты и интуиция.

Раймунд давно для себя решил, что у женщин много общего с катарами – и тем и другим приходится жить в мире, который им никогда не нравился, но закон и обычаи вынуждают их притворяться покорными и молчать. Он полагал, что даже Джоанну встревожили бы такие мысли, потому как с детских лет его разум не меньше Люка норовил сбить его с праведного пути. Любознательный, эксцентричный и непочтительный ум не давал Раймунду следовать проторенной церковью и обществом дорогой, постоянно сворачивая на запретную территорию, приводя к сложностям с отцом, наставниками, исповедниками. Так продолжалось до тех пор, пока граф не научился сдерживать если уж не мысли, то язык. Поэтому хранящих единственное свое убежище женщин Раймунд не винил – до сегодняшнего вечера, когда его изгнали во двор, а Джоанна тем временем старалась принести в мир новую жизнь и не лишиться собственной. О родах он знал одно – что это очень опасно.

Граф мерил шагами двор, все ближе подходя к двери. Всего несколько шагов вверх по лестнице, и, хотя ему запрещено входить, вдруг выйдет одна из его сестер или Мариам и сообщит ему, что все идет так, как должно. Но вдруг они скажут, что это не так? Возможно, роды чересчур затянулись? Что если Джоанна слабеет? Если она истекает кровью?

* * *

– Матушка!

– Я здесь, дорогая, здесь, – Алиенора взяла полотенце и вытерла испарину со лба дочери.

Ей было привычно находиться рядом с роженицей – после своих десяти детей она за прошедшие годы присутствовала на родах многих подруг. Но помогая рождению своего внука Вильгельма во время изгнания Тильды, она обнаружила, что наблюдать за муками дочери почти так же трудно, как испытывать их самой. В эту летнюю ночь в замке Бокер Алиенора страдала от боли вместе с Джоанной.

Эскивия, моложе, чем обычные повитухи, но исполненная уверенности, которая так успокаивает рожениц, опустилась на колени перед родильным стулом и полила руки тимьяновым маслом, чтобы проверить раскрытие шейки матки.

– Уже совсем скоро, миледи.

Аделаиза принесла чашу вина с добавлением коры кассии и уговорила Джоанну сделать пару глотков.

– Это обязательно будет мальчик, – заверила она невестку. – Ведь только мужчины так медлят, чтобы потом выйти с большим триумфом. Девочки скромнее своих братьев даже в материнском чреве.

Джоанна насквозь промокла от пота, вокруг глаз залегли темные круги, а губы потрескались и кровоточили. Но она с трудом улыбнулась в ответ, уверенная, что ее дитя – сын. Но почему это так затянулось? Боэмунд родился быстрее… или нет? Она так устала, что даже воспоминания путались.

Дверь открылась, и все глаза обратились на Мариам, которая выходила к Раймунду с очередной миссией милосердия.

– У тебя дела лучше, чем у твоего мужа, – она нагнулась, чтобы убрать волосы со лба Джоанны. – Этот мужчина скачет, как загнанный на дерево кот. Просил передать тебе вот это. – Разжав руку, она показала Джоанне коралловое кольцо. – Говорит, что слышал, будто коралл облегчает родовые боли, и слуги перерыли все сундуки в замках, пока не нашли его.

Кольцо не налезало Джоанне даже на большой палец, но она крепко зажала его в кулаке – не потому, что верила в магическую силу коралла, а потому, что оно принадлежало Раймунду.

– Дама Эскивия, меня подкараулил мастер Понс, – продолжила Мариам, – и настоял, чтобы я передала тебе его совет. – Женщины захихикали – никто и помыслить не мог, чтобы довериться мужчине-лекарю, а не акушерке. – Он сказал, что безопасности ради следует пустить Джоанне кровь сейчас, пока ночь, и долго мне объяснял, что у всех женщин натура меланхолическая, в отличие от мужчин, которые бывают еще холериками, сангвиниками и флегматиками. Я уж боялась, что прежде чем вырваться из его лап, мне придется выслушать всю историю кровопусканий!

– Если женщины, в самом деле, меланхоличны по своей природе, то винить в этом нужно мужчин, – язвительно ответила Алиенора. Она не собиралась смотреть, как дочери пускают кровь, поскольку считала, что женщины и без того теряют много крови при родах. Но ей было не о чем беспокоиться – Эскивия с ней в этом полностью согласилась и пренебрежительно заявила, что мастер Понс разбирается в деторождении примерно так, как она в искусстве алхимии.

Джоанна снова вскрикнула, и про лекаря сразу забыли. Теперь схватки повторялись гораздо чаще, и женщины под руководством повитухи стали массировать роженице живот с подогретым тимьяновым маслом, кормить с ложечки медом для поддержания сил и закрыли окно, когда ее начала бить дрожь. Эскивия исследовала ее лоно, заверила, что ребенок в правильном положении, и уговаривала Джоанну потерпеть, пока она не увидит малыша.