Янтарная сакма - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Дегтярев cтр.№ 119

* * *

Мергены-охотники застрелили сорок сайгаков, за две недели засолили и закоптили мясо. Оно крепко отдавало запахом навоза и горьким дымом, но в долгой дороге было незаменимым. В начале августа решили уходить из города Хара-Хото.

Вечером накануне ухода ни монахи, ни ученики не вышли посидеть последний раз у костра.

— Это нехорошо, что с нами не прощаются! — покачал головой Тихон-мерген и велел своим воинам удвоить охрану, а сам пошёл проверить ворота.

Ворота не открывались, как раньше. Тихон вернулся к костру, спокойно сообщил:

— Нас заперли. И заперли крепко — на железо. Снаружи ворот. Думаю, ночью прилетит... этот круглый Дракон, или кто он есть, и нас поджарит...

— Да мы же честно рассчитались с монахами! — Проня обиделся чуть ли не до слёз.

— Да, — помедлив, сказал Бусыга. — Точно, с монахами мы рассчитались честно. Только вот они с нами рассчитались не своим золотом, а Божьим. И тот Бог, уж я не скажу какой, но он своё золото вернёт. Они, Боги, народ свирепый... Проня, пойди там, у ворот, поройся, как бы чего ищешь. Посмотри, не сможем ли мы ворота разбить.

Проня прошёлся до ворот, покрутился, пнул их ногой, вернулся к костру:

— Прочно. Я не знаю, что это за дерево, но это просто камень-дерево. И там, между створами ворот навешен теперь... замок из железа!

— Попались, — высказал свою мысль Тихон.

— Давай, мы берём по пищали, а Тихон берёт своих воинов, — завёлся Проня. — И пойдём тех монахов...

— А где ты их найдёшь? Ты видел, сколько здесь под землёй ходов? — Бусыга встал. Его взгляд упирался в огромный чёрный камень алтаря. — А! — махнул рукой Бусыга. — Всё равно помирать. Так помирать честно!.. Тихон! Прикажи своим воинам положить на алтарь мешки с золотом! Пошли таскать!

За половину часа все мешки были перетасканы к алтарю, где Проня и Бусыга высыпали из них золото прямо на гладкий камень... Когда последнее зёрнышко жёлтого металла упало в большую кучу, чёрный алтарь стал оседать в землю. Был он высотой в аршин, а сейчас торчал из земли только на вершок. Бусыга махнул рукой, и все отошли к костру. Люди ждали.

И вот наконец, когда солнце зашло и на небе просияла луна, над башнями города Хара-Хото сгустилась огромная тень, внезапно упавшая с неба. В темноте края её размывались, но тот, кто видел её в ущелье Тысячи Злых духов, тот её узнал.

— Ты меня прости, Тихон, — прошептал Бусыга. — Может, я тебя чем обидел? И ты прости, Проня.

— Бог простит. И ты меня, Бусыга, тоже прости...

Тихон вдруг толкнул обоих кающихся грешников: груда золота на алтаре вдруг сама по себе рассыпалась и улеглась по всему камню ровным слоем. Потом камень тот поднялся из земли до своего обычного уровня. Бусыга увидел лица мергенов, серые во тьме от отражённого лунного света. То, что появилось над городом Хара-Хото, исчезло.

— Есть, есть Бог на свете! — крикнул Проня и тут же получил затрещину от Бусыги.

— Мы видели, что есть, Проня. Только орать об этом не надо.

А Тихон спокойно дошёл до ворот, вынул из пазов запорный брус, толкнул обе половинки — и ворота разошлись!

— Собирайте золото! Уходим немедленно! — не своим голосом произнёс Бусыга, а сам уже насыпал зёрна жёлтого металла в мешки.

* * *

Привал устроили ранним утром, когда отошли от города вёрст на двадцать и перестали видеть его башни. Караван спустился в низину широкой реки, бегущей по камням. Животные сразу накинулись на траву, а люди на копчёное мясо косуль.

— Я никак не пойму, — заговорил Проня, возясь у казанов с водой и стараясь запалить под ними огонь, — почему он нас оставил жить?

— Кто? — спросил Бусыга.

— Ну, этот летун, большой, круглый...

— Это тебе, Проня, приснилось. Ты чачи много выпил, вот тебе всякий бред в голову и полез, — зло заговорил Бусыга. — Приедем домой, не вздумай даже намекнуть, что ты видел. Сразу вырежут тебе все принадлежности между ног или посадят в Болото!

Проня скучно согласился и стал раздувать огонь. Он так пристрастился к монгольскому чаю, что не мог без него и дня прожить. Шарики кизяка уже закончились, и Проне пришлось побегать с топором в прибрежных зарослях реки.

Тихон-мерген задумчиво поглядел на Бусыгу, хотел что-то сказать, да, видать, передумал. Отвернулся, стал наблюдать за своими воинами, ругающимися насчёт конской упряжи. Кожаная упряжь уже рвалась, путь был тяжёлым.

— Ты хотел говорить, так говори, — подтолкнул Тихона Бусыга.

— Тебе одному. — Тихон снова повернул лицо к собеседнику. — Я три раза бывал на Тибете. Последний раз — в мрачном монастыре у горы Кайлас. Как рассказывали тамошние монахи, внутри горы когда-то ещё до Потопа жили древние люди. ...И там, в той горе Кайлас, спрятаны всякие божественные птицы из железа, но летающие.

— Ну и монахи! — разъярился Бусыга. — Сколько сказок понавыдумывают, лишь бы с человека копейку взять!

— Ты погоди, погоди. Я не о том хотел сказать. Слушай. Мы в тот монастырь от нашего умирающего старого князя тогда принесли золото. Дань. Предсмертную. Там были чаши, браслеты, кольца, цепочки — много всего... И нам велели то золото положить на алтарь посредине двора. Я остался стоять в охранении. И что я видел своими глазами? То же, что и в клятом городе Хара-Хото!

Бусыга слушал Тихона-мергена и думал: «Верить? Не верить?.. Вот же страна! Тайная страна! Нет, недаром купец Афанасий Никитин их послал сюда, в Китай! Что сам не успел вызнать, так пусть хоть другие вызнают! Всё для ради блага Руси великой!»

— ...И тот алтарь тоже в землю вошёл, как вчера в Хара-Хото! Я теперь понял, что...

— ...это не алтарь! Ну, для молящихся, конечно, алтарь. А для монахов и Богов это весы! — заорал вдруг Бусыга.

— Конечно весы! — заорал и Тихон. — Зачем же святое место превращать в базар! А так — тихо, благостно взвесили всё при закрытых воротах! Если мало им, никто из монастыря не выйдет, пока золота не станет столько, сколько надобно.

— Так! — согласился Бусыга. — Но только тогда получается, что вчера этот... который летает...

— Ну, который летает. Ладно.

— Вот! Он согласился своё золото отдать нам! Не нам даже — государю нашему! Ведь получается, знал, что русским купцам золото нужно край как — не для себя: для укрепления Руси-матушки. А нам он жизнь оставил!

— Погоди ещё про жизнь, — помрачнел тут Тихон. — Надо бы хоть до Кош-Агач дойти... Он, этот гад, летает быстро. И золото чует, как Проня чачу!

— Да, ты нрав. Что делать, скажи.

— До обеда отдохнём, а потом пойдём в ночь до утра без передышки. Кони падут, верблюды сдохнут, но нам надо идти быстро. Там, после Кош-Агач, после Пути древних людей, мы с тобой попрощаемся. А ты выйдешь на Кем Иер — Путь по Земле. И пойдёшь мимо Алтайских гор. Там народ, говорят, добрый. Верблюдов хороших себе купишь, коней молодых! Так и дойдёшь, потихоньку в свою Москву!