Темные врата - читать онлайн книгу. Автор: Антон Грановский cтр.№ 63

– Зачем они отправились в Гиблое место, кузнец?

– Я не знаю, Крысун.

Монстр сжал чуть сильнее.

– Что ты знаешь про «дары»? Что они тебе сказали?

– Я… не знаю, – хрипло проговорил Вакар.

Белые пальцы сжали его руку, как железные холодные тиски. От боли кровь отлила у Вакара от лица, а на лбу выступили крупные капли пота. Крысун, продолжая сверлить его взглядом, сжал посильнее. Раздался тихий хруст, словно сломали сухую ветку, и кузнец закричал от боли и забился, пытаясь вырвать покалеченную руку из бледной, страшной, перевитой голубыми жилами лапы Крысуна.

– Я не знаю! – крикнул он. – Велесом клянусь – не знаю!

Крысун сжал еще сильнее и прошипел:

– Ты уверен?

– Да!.. О боги, да!

Тварь разжала пальцы, и Вакар вытянул из страшной, белой клешни искалеченную руку.

– Ты друг Первохода, – с улыбкой, от которой бросило бы в дрожь и более смелого человека, чем Вакар, проговорил Крысун. – А друзья Первохода – мои враги. Что же мне с тобой делать, кузнец?

– Не… не знаю, – прохрипел Вакар. – Решай… сам.

Некоторое время Крысун и впрямь размышлял, потом глянул на Вакара налитыми кровью глазами и сказал:

– Ты заслужил смерти, кузнец. Однако я оставлю тебя в живых. Веди себя смирно и помни – я слежу за тобой.

Крысун накинул на голову капюшон, повернулся и зашагал к двери. Молчаливые, закутанные в плащи спутники Крысуна подождали, пока он пройдет мимо, затем резко развернулись и двинулись за ним.

До межи добрались на редкость быстро. За это нужно было благодарить подмерзшую дорогу и великолепных коней, которых Хлопуша купил у какого-то заезжего торговца, пока трое товарищей дожидались его в яру за густыми зарослями орешника. Торговец отдал коников за бесценок, не торгуясь и сказав: «Все одно ведь твари сожрут. Пусть хоть так».

Кони были столь сильны и выносливы, что почти всю дорогу, без отдыха, несли седоков галопом, лишь изредка переходя на медленный аллюр (и то лишь затем, чтобы дать путешественникам отдохнуть от бешеной скачки).

У межи, наконец, спешились. Ходили с трудом, зады у всех четверых были сбиты, ноги затекли.

– Никогда так много не ездил верхом, – кривясь от боли, сказал Прошка.

– Ничего, – усмехнулся Хлопуша и потрепал мальчишку пятернею по тощему плечу. – Еще поездишь.

– Жалко коней, – сказал, немного размяв ноги, Рамон. – Растерзают их твари. Или звери съедят. А кони славные.

Хлопуша стряхнул с плеча суму, залез в нее широкой пятерней, что-то поискал. Затем достал маленькую оловянную банку и показал ее Рамону и Глебу.

– Это что? – осведомился Рамон.

– Волколачья кровь. Обмажем вокруг – ни один зверь близко не подойдет. Да и оборотни, ежели за межу выберутся, поостерегутся.

– Кодьяк не испугается, – возразил на это Прошка. – Кодьяк темных тварей не боится.

– Настоящих кодьяков нынче мало, – веско возразил Хлопуша. – Хорошо, если во всей чащобе пяток наберется. А обычные медведи волколаков за три версты обходят.

Кони стояли у кривого, разбитого молнией дерева и жевали снег пушистыми губами.

Отойдя подальше от коней, толстяк открыл крынку и принялся брызгать волколачьей кровью траву и комели деревьев. Кони, почуяв запах волколака, захрапели и сбились в кучу.

– Ничего, милые, ничего, – ласково успокоил их Рамон. – Это для вашего же блага.

Вскоре вся лужайка на осьмушку версты вокруг была помечена волколачьей кровью.

Оставив стреноженных коней на лужайке, путешественники зашагали к меже.

С полчаса, а то и больше, шли без всяких приключений. Лес вокруг становился все мрачнее и угрюмее. Огромные папоротники вытеснили вереск, по обе стороны в соснах замелькала черная ольха. Потом на смену папоротникам пришла юная березовая и рябиновая поросль, но какая-то кривая, будто скрученная артритом. Почва становилась мягче, по всему было видно, что суглинок скоро закончится, и на смену ему придет рыхлая заболоченная земля. Вдруг Прошка остановился и, указав на что-то пальцем, негромко вскрикнул:

– Глядите, кто это там?

Странники тоже остановились и взглянули туда, куда указывал воренок.

– Волколак! – выдохнул Хлопуша.

И впрямь на пригорке стоял волколак. Огромный, черный, стоял и внимательно смотрел на путешественников.

– Первоход, что будем делать, коли бросится? – спросил Рамон.

– Не бросится, – небрежно ответил Глеб. – Солнце светит слишком ярко, а мы идем по открытому месту. К тому же нас четверо и все мы вооружены. Матерый волколак чует белое железо издалека и никогда не станет рисковать понапрасну.

Хлопуша облегченно перевел дух, но тут Глеб добавил:

– Если, конечно, он не сильно голоден.

– А этот? – тревожно спросил Хлопуша. – Этот голоден?

Глеб усмехнулся:

– Если тебе так интересно, сбегай к нему и спроси. А мы тебя подождем.

Хлопуша насупился и хотел что-то сказать, но Глеб его уже не слушал. Он спокойно зашагал дальше, и путешественникам не осталось ничего иного, как догнать его и пойти следом. Пойти-то пошли, но то и дело оглядывались на волколака. А он все так же стоял на пригорке, под тенистой сенью дуба, и внимательно смотрел на них.

Вскоре тропа повернула вправо, и деревья скрыли волколака из вида.

Еще полтора часа шли без происшествий. Раза три за это время Рамон вежливо интересовался, знает ли Глеб, куда в точности нужно идти? И все три раза Глеб лишь пожимал плечами в ответ.

Глеб действительно не знал, где искать пещеру, и вел своих спутников обычным маршрутом – все дальше и дальше от межи, надеясь, что рано или поздно интуиция подскажет ему верное направление.

Наконец пришло время отдыха. Глеб, Рамон, Хлопуша и Прошка расположились на берегу реки, разожгли костер, чтобы просушить мокрую обувь, и достали провизию, намереваясь немного подкрепиться.

Солнце стояло еще довольно высоко, так что путешественники могли не тревожиться о внезапном нападении темных тварей (тем более что на всякий случай Глеб воткнул в землю пару дозорных рогаток, и при появлении оборотней они должны были захлопать, как хлопает на ветру развевающийся флаг). Костер согрел путников, еда восполнила растраченные силы. Пока Глеб прикидывал дальнейший маршрут, Хлопуша и Прошка отошли к реке, чтобы вернуть часть выпитой воды природе.

Оправившись и затянув на штанах тесьму, Прошка вдруг к чему-то прислушался. Ему вдруг показалось, что он слышит женский смех.

– Хлопуша, ты слышишь? – удивленно спросил он. – Вроде как бабы смеются. Как же они сюда попали?