Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - читать онлайн книгу. Автор: Иван Лучицкий cтр.№ 48

Нигде монархический дух не пустил таких глубоких корней, как в среде среднего сословия, горожан. Королевская власть дала многим городам привилегии, поддерживала и защищала их в их борьбе с феодальными баронами. В союзе с нею удалось горожанам добиться самостоятельного положения среди французской нации, из простого roturier возвыситься до буржуа, который мог получить, да даже и получал, права дворянства от той же королевской власти. Каково бы ни было иногда поведение власти относительно горожан, как ни тяжелы казались им жертвы денежные, взимаемые с них властью, — все-таки сочувствие их было на ее стороне, все-таки они видели в ней лучшего защитника своих прав, чем в каком-нибудь бароне, для которого лишь его личные выгоды значили все, который с высоты своего величия взирал с презрением на массу рабочего класса. Они никогда не забывали имени тех королей, которым они были больше всего обязаны, и всегда старались выставлять их и их действия как лучший образец для подражания. Так относились они к Людовику XI, сама память о котором была так ненавистна дворянству. В своей жалобе королю Карлу IX на тяжесть налогов и разорение страны поборами и грабежом они на каждом шагу указывали, как поступал Людовик XI, как уважал он права и привилегии провинций ^[504].

Теперь в XVI в., благодаря энергической деятельности королей и особенно Людовика XI, среднее сословие пользуется громадным значением. В его руках сосредоточена вся судебная, финансовая, отчасти даже административная власть. Действительно, по единогласному свидетельству современных писателей, ни разу до этой эпохи не пользовалось среднее сословие такими правами, не испытывало такого обширного влияния на дела. «Люди народа, — говорит Суриано, — держат в своих руках четыре важнейшие должности. Во-первых, должность канцлера, имеющего доступ во все советы, хранящего королевскую печать, без согласия которого ничто не может быть обсуждаемо, никакое решение исполнено. Во-вторых, должность государственных секретарей, которые, каждый в своей сфере, управляют делами, хранят бумаги, содержащие в себе секретнейшие действия правительства. В-третьих, должность президентов, советников, судей, адвокатов и всех тех, кому вверены уголовные и гражданские дела на всем пространстве королевства. В-четвертых, должность казначеев, сборщиков податей, управляющих всеми доходами и расходами короны» ^[505]. А эти люди, вышедшие из среды легистов, когда-то так ревностно и горячо защищавших дело королевского могущества, жертвовавших за него своими головами, возводивших власть короля в теорию, — слишком хорошо помнили и хранили традицию своих предков. Обладая большими денежными средствами, имея доступ к таким должностям, как, например, должности судебные, требовавшие известных знаний, среднее сословие всегда заботилось об образовании своих детей. «Во Франции, гораздо большее число студентов существует, чем в какой-либо другой стране», — говорит приведенный мною венецианский посол в своем донесении сенату ^[506]. А это были по преимуществу дети лиц среднего сословия. Принцы лишь недавно стали отдавать детей своих в школы. Остальная масса дворянства была крайне невежественна, немного было таких, которые были бы в состоянии написать грамотное письмо. А в университетах, каковы Тулузский, Орлеанский, в Бурже преподавание совершалось по старым началам. Византийское и римское право были главными предметами изучения. Руководством служили трактаты, сочиненные легистами ^[507]. Молодежь могла вынести и действительно выносила отсюда монархические идеи, любовь к порядку и власти. Достаточно вспомнить Лопиталя, этого энергического деятеля централизации, воспитывавшегося в Тулузском университете, чтобы оценить силу влияния на молодое поколение старых традиций легистов.

Оттого и выходило, что парламенты, например, по сознанию современников, были «как бы восемью крепкими столбами, на которые опиралась французская монархия» (Кастельно).

Но этого мало. В руках среднего сословия сосредоточивалась торговля и промышленность, у него скоплялись значительные капиталы, которых жаждали, но которыми редко обладали и власть, и дворянство. Это было новым предлогом ласкать буржуазию ^[508], оказывать ей внимание, возвышать ее. А это было одною причиною более в ряду побуждений поддерживать монархию.

В городах все более и более усиливалась партия, стремившаяся жить в ладу с властью. Ее богатство и образование давали ей возможность располагать на выборах значительным числом голосов и захватывать в свои руки важнейшие муниципальные должности, как, например, должность мэра или консулов. Она являлась верною поддержкою власти. Несмотря на сопротивление черни, на ее революционные наклонности, власть всегда могла обуздывать ее посредством своих клевретов в среде богатой буржуазии ^[509]. А эта последняя чувствовала потребность в власти и подчинялась ей.

С другой стороны, усиливающаяся централизация вводила в города новые элементы. Ордонанс Муленский 1566 г. значительно суживал судебную власть муниципии, передавая все дела гражданские ведению правительственных судов, вводя в города значительное число своих чиновников ^[510]. Партия монархистов увеличивала свои силы и, как будем иметь еще случай показать, угрожала иногда гибелью муниципальной свободе. Она приняла без сопротивления новый закон. В Рошели, например, мэр Бланден, из партии монархистов, с особенною энергиею поддерживал его ^[511].