Хозяйка лабиринта - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Аткинсон cтр.№ 52

– Я тоже так думаю. Он стащил подлинники чертежей, не оставил копий. Красным придется повторить всю его работу с самого начала. Выпить не хочешь? – В последних словах прозвучала надежда.

– Нет… Впрочем, да. Только кофе. Мне надо с тобой поговорить.

– Все вы так говорите, – мрачно сказал Хартли. – А потом выясняется, вы хотели что угодно, только не говорить.

– Тем не менее… – Она указала на столик в дальнем углу, подальше от кочевых путей постояльцев и обслуги в людном вестибюле. – Годфри Тоби, – сказала она, когда официантка поставила перед ними кофейник и удалилась.

Хартли вытащил плоскую изогнутую фляжку и плеснул из нее себе в чай. Жестом предложил фляжку Джульетте. Она уловила запах бренди и покачала головой.

– Годфри Тоби, – напомнила она.

– Кто?

– Не глупи. Я знаю, что ты его помнишь.

– Помню?

– Он во время войны прикинулся агентом гестапо и собрал всю пятую колонну. Эту операцию поначалу курировал Перри Гиббонс. Я работала с ним в «Долфин-Сквер». И ты прекрасно об этом знаешь. Его настоящее имя – Джон Хэзелдайн.

– Как?

– Джон Хэзелдайн.

– А, старина Тобик, что ж ты сразу не сказала?

– Пожалуйста, не называй его так.

– Тобиком? – Он напустил на себя обиженный вид. – Я же любя.

– Ты его едва знал.

– Ты тоже.

Это правда, подумала она. («Не желаете ли, я принесу вам чаю, мисс Армстронг? Вероятно, это пойдет на пользу. Мы с вами пережили немалое потрясение».)

– После войны он был в Берлине.

– В Берлине? – удивленно повторила она.

– А может, в Вене. – Хартли одним духом осушил кофейную чашку. – Да, кажется, так. После войны пришлось многое заметать и подтирать. У Годфри это хорошо получалось. Заметать и подтирать. – Он вздохнул. – Ты знаешь, я сам работал в Вене. Это был полнейший ад. Там можно было купить что угодно – вообще что угодно, вопрос цены. А вот доверять никому нельзя было.

– А сейчас?

Он искоса взглянул на нее:

– Тебе я доверяю.

Джульетта решила, что он пьян, – он всегда был в той или иной степени пьян, даже с утра.

– Я слыхала, что после войны его отправили в колонии, – сказала она. – Думаешь, он в самом деле был под угрозой мести?

– Мы все ходим под угрозой мести. Постоянно.

– Да, но я имею в виду – с войны. Месть со стороны его информаторов.

Хартли презрительно засмеялся:

– Вся эта история с пятой колонной – буря в стакане воды. В основном скучающие домохозяйки. Гиббонс был ими одержим. И в любом случае ты не туда смотришь. Коммунисты – вот настоящая угроза. Это все знают. Скажешь, нет? – Хартли перевернул фляжку вверх дном и вытряс последние капли себе в рот. – Наверно, надо сообщить начальству, что все прошло как часы. Слава богу.

– Как там начальство?

– Как всегда – темнит и юлит. Как и следует ожидать в Секретной службе. Ты знаешь, что Оливер Аллейн теперь зам генерального?

– Слышала. Он всегда был себе на уме.

Ей послышался голос Перри: «Он весьма честолюбив».

– Да, он скользкий сукин сын. Хорошо поднялся на войне. Мертон, кстати, больше не работает в Службе – устроился в Национальную галерею.

– Неужели?

– А вы что, не общаетесь?

– С какой стати?

Мертон и Аллейн, подумала Джульетта. Звучит как название комического номера или старомодного музыкального дуэта: Мертон – фортепьяно, Аллейн – вокал (почти наверняка контртенор), исполняется «Сильвия» Шуберта. («Не давайте воли своему воображению, мисс Армстронг».) Ее войну (и ее мирное время тоже, надо полагать) сформировали мужчины, которых она знала. Оливер Аллейн, Перегрин Гиббонс, Годфри Тоби, Руперт Хартли, Майлз Мертон. Она подумала, что это звучит как список персонажей романа Генри Джеймса. Возможно, одного из поздних, более трудных для понимания. А кого из этих людей труднее всего понять?

Джульетта подумала, не показать ли Хартли записку. «Ты заплатишь за то, что сделала». Но он, возможно, решит, что его долг – уведомить начальство. Возможно, Аллейна. Этого Джульетте не хотелось.

– Короче, – сказала она. – Меня не интересуют внутренние сплетни МИ-пять.

Это была не совсем правда.

– Хартли, вызови мне такси. Мне, в отличие от некоторых, нужно на работу.

– А, старая добрая Корпорация, – отозвался Хартли. – Я по ней скучаю. Как ты думаешь, меня примут обратно?

– Возможно. Честно сказать, туда берут кого попало.

Они вышли на улицу, на этот раз через главный вход. Хартли обошел швейцара и открыл дверцу такси, уже стоявшего возле «Паласа».

– В Би-би-си, и быстро, пожалуйста, – сказал Хартли водителю и, как только Джульетта села, хлопнул по крылу машины, словно по крупу лошади. Лишь когда такси отъехало от тротуара, Джульетта поняла: водитель тот же, что утром. Она вздохнула и раздраженно сказала:

– Вы один из них, верно? Вы на них работаете.

Но он лишь указал себе на ухо:

– Ничего не слышу, милая.

– Блиц, надо полагать. Вам надо бы получить медаль. Кстати, я не плачу за эту поездку. Пускай Хартли вам заплатит.

Ей внезапно представилось лицо Павла и написанный на нем страх. И люди в сером. Они не назвали никакого пароля – никакого цвета. Никаких оттенков. До чего же это все абсурдно.

– Боже, мисс Армстронг, где вы были? – воскликнула Георгина. – Я как раз собиралась выслать войска на розыск. Вы, случайно, не попали под машину? Или вы были записаны к врачу и забыли нас предупредить? Я всем сказала, что вы пошли к глазному врачу.

– Вам не обязательно врать от моего имени. У меня просто были неотложные дела.

– Я беспокоилась. У вас такой вид, будто что-то случилось.

– Со мной все в порядке.

– Вам бы следовало поставить телефон, знаете ли. Это очень полезная вещь.

Джульетта нахмурилась:

– А откуда вы знаете, что у меня нет телефона?

– Ну, если бы был, вы бы позвонили, разве не так?

В этом была определенная логика. И все же…

– Георгина, мне надо послушать «Прошлые жизни».

– «Средневековую деревню»? Она пошла в эфир сегодня утром.

– Как это возможно? Я ее не слушала.

– «Прошлые жизни» всегда идут в эфир утром. Вы разве не знали?

– Очевидно, нет.

– Запись проверил мистер Лофтхаус.

– Чарльз?

– Я бы сама ее проверила, но мне пришлось везти домой мисс Хейсти. Она всю ночь провела в студии. К тому времени, как ее выпустили, она совершенно озверела. Вы пропустили драматическую развязку.