Говорящий с травами. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Денис Соболев cтр.№ 37

Матвей позвал ее:

– Анют… Анюта… все хорошо. Опусти винтовку, слышишь? Это же Урсул. Помнишь медвежонка на пасеке, помнишь? – он старался говорить тихо, успокаивающе. Анютка перевела взгляд с медведя на него, опустила винтовку, села на лавку… и расплакалась.

Матвей оставил Урсула возиться с Серко, сел рядом с Анюткой, приобнял за плечи:

– Одни слезы тебе от меня, а?

Она уткнулась ему в плечо носом и разревелась пуще прежнего…

Урсул меж тем сел на задние лапы и смотрел на Матвея. Матвей глянул на него, развел руками – сам, мол, видишь…

Анютка успокоилась, отстранилась от Матвея, сказала сердито:

– Предупреждать надо, что у тебя тут медведь… я б ни за что не поехала.

Матвей сказал примирительно:

– Кабы я знал, что он придет. А он, вишь, пришел. – Матвей улыбался.

На душе у него было легко – Урсул не помнил обиды.

Он встал, пошел к медведю, потрепал его по шее и сказал:

– Иди, пора.

Развернулся и пошел к Анютке – уже нужно было выезжать, чтобы успеть домой до темноты…

Дома он рассказал отцу про Урсула. Отец только головой покачал:

– Где ж то видано, сынок, чтобы охотник с медведем дружил?

Матвей помолчал немного, решаясь, а потом выпалил:

– Бать, а ко мне волк приходил.

Отец усмехнулся:

– Давно?

– Да нет, вчера только. Когда вот я один свозил припас. Ну и до этого по лету, когда мы грибы заготавливали… Бать, а ты почему не удивился? Что за волк такой? Он ведь не рычал. Подошел и я его гладил, как вот Серко глажу.

– Это тебя тайга приняла, сынок. Теперь ты таежник…

Ночью выпал снег. Он падал и падал белыми пушистыми хлопьями, пряча серость и грязь, пряча осеннюю неустроенность и выбеливая околки и луга, пригибая к земле сразу отяжелевшие кедровые лапы. Ни ветерка, только тихий шорох снежинок…

Матвей проснулся, просто открыв глаза. За окном было непривычно светло. Он сел на лавке и уставился в окно, глядя на разом изменившийся двор и улицу за забором. Везде лежал снег – чистый, белый, звонкий. Матвей выскочил из дома, набрал полные пригоршни снега и растерся им докрасна, заставляя тело проснуться. Первый снег. Это значит, что они поедут на охоту. Сейчас самое время тропить зверя. Да и гуси скоро прилетят… А еще через пару недель отец, наверное, поедет на участок, промышлять. И он обещал взять Матвея с собой.

Но как же он поедет? Из города пришла новость о революции в Петрограде – свергли царя и власть окончательно взяли большевики. Слухи летели один другого тревожнее, никто не знал, чего ждать от новой власти. Староста на общих сходах рассказывал такие страшные вещи, что женщины плакали, а мужики сжимали кулачищи и готовы были идти войной на кого угодно. Вот только непонятно было, кого воевать. Бесчинствовали и красные, и белые. Грабили деревни, жгли дома и посевы, пытали крестьян.

Белые ходили по деревням и набирали ополчение. В одной из деревень под Барнаулом за отказ идти воевать с большевиками они запороли мужика нагайками, а потом крупной солью обсыпали, в тулуп завернули и связали. Умер мужик в мучениях страшных. Дом его сожгли показательно, требуя подчинения от остальных. Деревня поднялась и взяла тех белогвардейцев в вилы. А следом пришли красные и долго пытали старосту, пытаясь выведать, кто из жителей деревни ушел с белыми…

Их деревенька стояла на отшибе, у самой тайги. И к ним, кроме тех двух шинельных, пока так никто и не приходил. Да и они уехали в город и пропали. Никто по ним не горевал – ушли, и слава богу. Но все ждали, что вот-вот нагрянет та самая орда голодных, грабить и бесчинствовать. Половина деревни, по примеру Матвеева отца, вывезла припас в тайгу, на зимовья. Все готовы были сняться с места и уйти, налаживать жизнь вдали от всего этого ужаса. Но пока никто не приходил, и жизнь в деревне шла своим чередом.

Матвей с отцом вывезли пасеку в новый омшаник, печник сложил в бане печь, скоро придет время бить скот. За всеми этими привычными заботами даже забылись как-то, улеглись страхи, висевшие до этого черной тенью над Алтаем.

Отец вышел на крыльцо и с улыбкой смотрел на Матвея – сын за прошедшее лето заметно подрос и окреп, стал гибким и быстрым, жилистым. Руки окрепли и огрубели от работы, черты лица немного отвердели – ушла детская округлость. Только глаза были теми же, озорными, совсем как у матери. Матвей увидел отца, подошел, встал рядом – почти одного роста, они были похожи, как крепкий кряжистый кедр и молодой, вытянувшийся к солнцу.

Отец, не глядя на сына, сказал:

– Пора учить тебя стрелять, сын.

Матвей вскинулся:

– А я разве ж не умею? Утей вон бью же влет? Да и медведя не забоялся тогда.

– Да кто ж спорит, сын. Утей бьешь, твоя правда. Да только я о том говорю, чтоб научиться тебе наверняка стрелять. В горах марала на другом склоне. Или сохатого с одной пули добывать. Или зайца в угон взять. Это все наука непростая, сын.

Матвей помолчал, потом спросил:

– Когда, бать?

Отец скосил на него глаза, улыбаясь с хитрецой:

– Не терпится, а? Сегодня в тайгу поедем. Походим пару дней – марала хочу добыть, пока они не откочевали выше.

Помолчали немного, потом Матвей не утерпел:

– Бать, а не будет марала? Сохатого тогда? Или козу [†]?

– Посмотрим. Как загадывать?

Позавтракав плотно, они с отцом собрались и выехали. Сначала доберутся до зимовья и уже оттуда пойдут выше в горы, искать марала. В горах снег стеной, и маралы спустились пониже, спасаясь от непогоды. Серко бежал, радуясь снегу и предстоящей охоте. Он каким-то своим чутьем всегда угадывал, когда они ехали не просто в тайгу, а на охоту, добывать зверя. Ехали они на лошадях – по горам с телегой не наездишься, это Матвей еще летом при осмотре участка твердо уяснил. Да и не нужна им телега в этот раз: везти с собой особенно нечего, а будет добыча, они ее в арчимаки уложат.

Арчимаки – это такие здоровенные седельные сумки, отец привез их откуда-то из дальнего Алтая. Сшитые из толстой бычьей кожи, они были огромными, и в них запросто можно было увезти разделанного марала.

А Матвей ехал и волновался – это его первая ходовая охота в горах. Когда не попутно добываешь рябчика или бьешь утку из скрадка, а идешь за зверем. Множество вопросов вертелось в голове, и он решил спросить все же:

– Бать, а как мы марала искать будем? По следам?

– Нет, сын. По следам ты марала ни в жизнь не найдешь. Повадки зверя надо знать. Если знаешь, как зверь думает, – завсегда с ним встретишься. Вот марал все лето кормится в горах. В тайгу марал не ходит – неудобно ему тут с рогами ходить. Любит он вольный простор. Закинет рога на спину и летит быстрее ветра – ни одна лошадь не догонит.