Дорогами апокалипсиса - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Савицкий cтр.№ 52

– Говорят, что «Фонд Доктора Лизы» пропагандирует войну!

– Безусловно, то, о чем вы говорите, является серьезной нравственной коллизией. Но у нас есть конкретная цель. Наша задача – вывезти больных и раненых детей для того, чтобы они получили квалифицированную бесплатную помощь, теплую одежду, еду и запас медикаментов. – Координатор Гуманитарной миссии не растерялась и перед таким, явно провокационным вопросом. – Могу ответить вам словами Доктора Лизы: «Мы работаем с данностью, c тем, что уже есть. Например, крупнейшие западные фонды десятилетиями отправляют продовольствие и медикаменты в Северную Корею в огромном количестве. Поддерживают ли эти фонды режим Ким Чен Ына? Разумеется да! Но они делают это, чтобы десятки тысяч людей не умирали с голоду. Помощь конкретным людям в бедственном положении, независимо от их убеждений, политической принадлежности, независимо от того, преступники это или нет, независимо ни от чего, просто потому, что это ЛЮДИ, – вот задача благотворительной организации. Война в Донецке, в Донбассе уже ЕСТЬ». А сейчас мы боремся с ее ужасающими последствиями.

– Вы не боитесь закончить так же, как и Доктор Лиза?

– Если мне уготована участь жертвовать собой ради детей, то я с радостью повторю судьбу Елизаветы Глинки.

Внезапно увесистый обломок кирпича ударил Елену Глинкину в голову. Белую куртку с красным крестом и логотипом гуманитарного фонда, в котором доктор Лена вышла к беснующейся толпе «бандерлогов», запятнала алая кровь.

Варварская выходка сходящих с ума от злобы украинских националистов оказалась куда красноречивее любых аргументов, доводов и убеждений. Снова пролилась русская кровь, но самое невероятное – получается, пролилась она ради будущего украинских детей.

Доктора Лену окружили охранники российского посольства, прикрыли отважную женщину прозрачными ударопрочными щитами. Вместе они отошли в здание российского посольства.

* * *

Пока Вежливый обрабатывал и зашивал рану на голове, Елена Глинкина стоически терпела и физическую боль, и довольно жесткие нотации сразу от трех мужчин. От капитана Соболева, который обеспечивал вооруженное прикрытие и обеспечение гуманитарной миссии. От начальника охраны посольства, который был обязан обеспечивать безопасность на суверенной территории Российской Федерации. И от Николая Ивановича как от куратора всего гуманитарного проекта.

– Но ведь все же обошлось хорошо! – обезоружила доктор Лена мужчин женской логикой.

– Дiду, що це за дорога такая чудная, поперек поля лежить?

Пацаненок лет десяти смотрел на прямую как стрела широкую серую ленту, пролегшую меж холмов. Она начиналась внезапно и так же внезапно обрывалась в никуда. Они с дедом часто проезжали здесь на покос еще летом. Вот и сейчас туманным и сырым середины декабря утром гнедая лошаденка тянула скрипучую телегу с ворохом душистой, свежескошенной травы. И всякий раз, когда они проезжали мимо странной дороги без начала и конца, паренек с удивлением смотрел на огромные бетонные плиты, которыми был вымощен этот «шлях».

– Ту дорогу построили еще давно, во времена Советского Союза…

– Да-да, дiду, я знаю, нам в школе вчителька рассказывала. Это тоталитарная страна, которой правил страшный Сталин и который напал на Украину и Германию. И случилась Вторая мировая война!..

Немолодой мужчина стеганул вожжами гнедую лошаденку и усмехнулся:

– Все было немножко иначе… Ну, да не в этом суть. Эта бетонная лента, которую ты называешь дорогой в никуда, на самом деле – взлетно-посадочная полоса для реактивных самолетов. Отсюда они уходили в небо и летали почти над всей нашей планетой.

– Ух ты, дiду! Это как поляки чи американцы?

– Ну что ты, Васильку! Самолеты с красными звездами хранили мир и покой на всей земле. Тогда мы жили единым дружным народом, а из Полтавы можно было запросто поехать в Донецк, без всяких блокпостов, виз и проверок благонадежности…

Паренек лет десяти слушал рассказ дедушки, словно волшебную сказку, и не верил его словам.

Скрипучая телега, запряженная гнедой лошаденкой, покатила по заросшим травой бетонным плитам взлетно-посадочной полосы…

От автомобильной дороги, которая пролегала рядом с заброшенным аэродромом, послышался усиливающийся гул, перешедший в оглушительный и уверенный рев моторов. По не слишком хорошей дороге мчались белые грузовики под охраной угловатых, бронированных, ощерившихся пулеметными стволами броневиков. Не нужно было особо присматриваться к несуществующим эмблемам, чтобы уяснить себе донбасское происхождение этих механических монстров.

Бронированные «Уралы», обшитые листами броневой стали, с мощными бамперами и укрепленными кузовами, выглядели, словно вытесанные руками подземных великанов. Отчасти так оно и было. Пятнистые машины внешне выглядели не очень эстетично, но производили впечатление несокрушимой мощи, которая была подкреплена воронением крупнокалиберных пулеметов и более тяжелого вооружения.

Мальчик и старик стояли у груженной мокрым сеном телеги. Лошадка нервно прядала ушами от раскатистого эха мощных моторов. С некоторых пор этот характерный звук цивилизации все реже и реже раздавался на Правобережной Украине – в сонном царстве, где дороги в небо поросли бурьяном и чертополохом «либерально-демократических реформ»…

А мимо мчалась в сиянии мощных прожекторов и механической несокрушимости Большая Жизнь.

* * *

Основанный еще Ярославом Мудрым городок Белая Церковь и Киев разделяли всего лишь 86 километров по трассе. Такая близость к столице и удобное расположение на пересечении нескольких важных автодорог помогали местным жителям достаточно неплохо, по нынешним меркам конечно, существовать. Во всяком случае, машин с бензиновыми и дизельными двигателями здесь было существенно больше, чем привычных уже украинских «дровяных мобилей» с печками-буржуйками вместо топливных баков.

Да и многие многоэтажные жилые дома отнюдь не выглядели покинутыми, в окнах теплился свет. Теплоэлектростанции города хоть и не в полную силу, но все же работали на привозном донецком угольке.

Время здесь не остановилось, оно испуганно замерло, как и во многих провинциальных городках Украины в лихую годину. Жители старались не замечать, не говорить, не обсуждать, насколько хреново они живут. А то – как бы хуже не было. С усталой покорностью люди ходили на «желто-блакитные» митинги и с такой же покорностью выстраивались в очереди за «субсидиями» или за хлебом.

Когда с территорий, прилегающих к независимому теперь Донбассу, привозили очередного «героя АТО» в цинке, также устало скорбели.

Странно, но общая беда – возрождение бандеровщины – с одинаковой силой сплотила Донбасс и разобщила остальную Украину. В этом и заключался культурный, общественный и нравственный феномен различия менталитета Востока и Запада разорванной на куски гражданской войной страны.