Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 87

Страница

Цезарь сделал лишь одну скромную уступку. Он сказал, что продвинется вперед не более чем на четыре мили, где можно будет поставить лагерь рядом с водой. Тем временем между конницей с обеих сторон уже завязался бой. Германский лагерь охраняли около 800 конных воинов, а конница Цезаря насчитывала 5000 человек, хотя если бы они должным образом исполняли свои обязанности по патрулированию и прикрытию главной армии, то не должны были оказаться сосредоточенными в одном месте. Так или иначе галлы, вероятно, обладали значительным численным превосходством, а их кони были крупнее, чем у противника, поэтому тем более примечательно, что германцы быстро добились преимущества. Согласно Цезарю, они напали первыми и отогнали часть галльской конницы, но в свою очередь были встречены пришедшим на выручку подкреплением. Германцы стали подсекать ноги галльским лошадям — вероятно, этим занимались отборные пехотинцы, сопровождавшие конные отряды некоторых германских племен. Галлы потеряли убитыми до ста человек и бежали, распространив панику на значительную часть вспомогательной и союзной конницы, которая в ужасе поскакала к главной армии, стоявшей за несколько миль от них. По утверждению Цезаря, германцы нарушили перемирие внезапной атакой на ничего не подозревавших союзников. В другом фрагменте он замечает, что германцы не пользовались седлами и настолько презирали галльских всадников, которые делали это, что обычно нападали на них без предупреждения. Правда о случившемся никогда не будет известна, и даже в то время положение могло выглядеть неясным. И галлы, и германцы отличались крайним индивидуализмом и высоко ценили проявления личной доблести и мастерства. Вождям было трудно призвать таких людей к соблюдению дисциплины, и при встрече большого количества воинов из разных племен драки и потасовки были обычным делом. Словесные оскорбления легко могли перерасти в личные поединки или массовую схватку. На всем протяжении военных кампаний Цезаря германские воины побеждали галлов в открытом бою, и каждый успех укреплял их внушительную репутацию. В данном случае погибли 74 галльских союзника Цезаря, и это один из очень редких случаев, где он приводит конкретные данные о собственных потерях. Среди убитых оказался аквитанский аристократ по имени Пизон, чей дед был царем племени и получил от сената звание «друга римского народа». Во время отступления Пизон повернул обратно на выручку своему брату и, хотя успел спасти его, был сброшен с лошади, окружен и зарублен мечами. Его брат, уже вышедший из боя, заметил это, поскакал на противника и тоже погиб [8].

По словам Цезаря, эта стычка доказала вероломство германцев, затягивавших мирные переговоры и одновременно собиравшихся с силами для нападения. Даже если дела обстояли таким образом, провокация на этом этапе была явно не в их интересах. Обеспокоенный тем, что слухи могут раздуть незначительные потери до размеров крупного поражения и посеять недовольство среди галльских племен, Цезарь вызвал своих легатов и квестора и отдал приказ о выступлении на следующий день. Утром, когда легионы готовились к бою, прибыла большая делегация от германцев. В ее состав входили все главные вожди и командиры, которые хотели извиниться за вчерашнюю стычку и объяснить, что они не намеревались нарушить мир таким образом и по-прежнему хотят договориться. В комментариях особо упоминается о «вероломстве и лицемерии» германцев. Цезарь даже «был очень рад», потому что они отдали себя в его руки. Забыв о своей ярости при известии о задержании собственных командиров — в конце концов, они были римлянами и его подчиненными, — он арестовал послов. Легионы выступили тремя колоннами, которые без труда можно было развернуть в боевой порядок, и прошли восемь миль до германского лагеря. Усипеты и тенктеры были застигнуты врасплох и остались без руководителей, поэтому дальнейшие события больше напоминали резню, чем битву [9]:

Во время этого побоища армия Цезаря практически не понесла потерь, за исключением немногих раненых. Он не дает оценку германских потерь, но ясно, что они были значительны, со множеством убитых или взятых в плен и впоследствии проданных в рабство. Еще большему количеству удалось спастись, но ценой утраты своего имущества, оставленного на повозках. Если (что кажется наиболее вероятным) не все население обоих племен находилось в одном лагере, то другим группам переселенцев удалось спастись. Единственной организованной группой беженцев был многочисленный конный отряд, который переправился на восточный берег Рейна и нашел убежище среди племени сугамбров. После избиения и рассеяния их народов вождям племени вернули свободу, но они предпочли остаться в лагере римлян, опасаясь встретиться с возмездием галлов, чьи земли они разграбили [11].

Римляне отпраздновали легкую победу, «избавившись от очень опасной войны». Этот успех укрепил римское влияние в Галлии, созданное предыдущими кампаниями Цезаря. Быстрая победа оставляла открытой возможность экспедиции в Британию в этом году. В практическом смысле она принесла Риму несомненную выгоду, но когда вести о ней достигли города, многие сенаторы высказали свое недовольство и даже возмущение. Маловероятно, что первый доклад поступил от самого Цезаря; скорее всего в Рим пришли письма, отправленные членами его штаба либо торговцами, сопровождавшими армию. Катон возглавил атаку против Цезаря, сосредоточившись не столько на самой резне, сколько на том, что проконсул нарушил перемирие захватом послов и внезапным нападением на германцев. Римляне высоко ценили верность слову, что, по их собственному мнению, разительно отличало потомков Ромула от вероломства, присущего другим народам. Хотя «послужной список» римлян в этом отношении остается почти незапятнанным, будучи прагматиками, они хорошо понимали, что соблюдение мирных договоров и других официальных соглашений приносит реальную выгоду и способствует будущим переговорам. На более глубоком мистическом уровне особая связь Рима с богами, засвидетельствованная его замечательными военными успехами, опиралась на добродетель и соблюдение священных клятв и обязательств. В сенате Катон побуждал их выдать Цезаря тем, кого он предал, чтобы не навлечь на Рим мерзость его преступления. «Нам также надлежит принести (очистительную) жертву богам, — говорил он, — чтобы они не навлекли наказание за глупость и безумие полководца на его солдат и пощадили город» [12].

В прошлом бывали случаи, когда римляне официально передавали одного из своих магистратов чужеземному противнику в качестве воздаяния за причиненную несправедливость. Последний такой случай произошел в 137 г. до н. э., когда армия консула Гая Гостилия Манцина была окружена кельтиберами перед их городом Нумантией (Нуманисией). Манцин сдался в плен и тем самым спас жизнь своим солдатам. Его армии разрешили уйти, но лишь при условии, что римляне примут мирный договор, благоприятный для нумантийцев. Впоследствии сенат отказался утвердить договор и распорядился, чтобы Манцин, как гарант сделки, был закован в кандалы и оставлен перед стенами Нумантии. Келькиберы не нашли утешения в таком возмездии и отпустили Манцина. По возвращении в Рим он в истинно аристократической манере заказал собственную статую, изображавшую его обнаженным и в оковах. Эта статуя была выставлена на видном месте в его доме и напоминала гостям о том, что он был готов пожертвовать собой ради блага Республики.

Страница