Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 47

Тем временем Катилина был разгромлен армией, формально находившейся под командованием Антония, бывшего коллеги Цицерона, но фактически возглавляемой одним из его подчиненных. Слова Катона о том, что решительные действия устрашат мятежников, оказались необоснованными, так как большинство из них сохранило преданность Катилине и погибло вместе с ним. Что бы о нем ни думали при жизни, римляне неохотно признавали, что Катилина умер с честью и высказал мужество, подобающее аристократу. Но, несмотря на его гибель и поражение мятежников, в Риме по-прежнему царила атмосфера мстительности и взаимных подозрений. Квинт Курий, чья любовница убедила его предать мятежников и который теперь был восстановлен в правах сенатора, называл имя Цезаря среди людей, участвовавших в заговоре. Другой осведомитель, Луций Веттий, повторил эти обвинения и заявил, что у него есть письмо, написанное Цезарем Катилине. Претор, восстановленный в должности, дал ответ Курию, обратившись к Цицерону, который засвидетельствовал, что Цезарь предоставил ему некоторые сведения и таким образом доказал свою лояльность. В результате Курий не получил награду, положенную осведомителю. Веттий, принадлежавший к всадническому сословию и не имевший политического влияния, не представлял значительной угрозы. Воспользовавшись своими преторскими полномочиями, Цезарь приказал ему предстать перед рострой, где его избили и бросили в темницу. Вероятно, вскоре он был отпущен, но никто больше не выдвигал публичных обвинений против Цезаря [28].

«ДОБРАЯ БОГИНЯ»

Больше нам почти ничего не известно о преторстве Цезаря, скорее всего он старался не привлекать к себе лишнего внимания и исполнял свои главные обязанности, выступая в роли судьи. Ближе к концу года он оказался причастным к скандалу, связанному с женщиной, хотя на этот раз — вероятно, единственный — выступал в роли пострадавшего. Каждый год в доме одного из старших магистратов проводилось празднество Bona Dea, или «Доброй Богини». В 62 г. до н. э. выбор пал на резиденцию Цезаря — вероятно, потому, что он был верховным понтификом, а не только претором. Хотя празднество происходило в доме магистрата, ни ему, ни любому другому мужчине не разрешалось присутствовать при этом, так как церемонии проводились исключительно женщинами — в основном аристократическими матронами и их служанками. После жертвоприношений и других ритуалов начинался праздник, продолжавшийся до конца ночи. Обрядами заведовали жрицы-весталки; согласно Плутарху, жена магистрата принимала деятельное участие в организации торжеств. В данном случае Аврелия, вероятно, сыграла более значительную роль, чем Помпея. Юлия, сестра Цезаря, тоже должна была присутствовать на празднике.

Помпея имела любовника, тридцатилетнего квестора Публия Клодия Пульхра. Они решили, что празднество будет хорошим предлогом для тайного свидания. Клодий переоделся девушкой-арфисткой, одной из множества профессиональных исполнительниц, в основном из числа рабынь, которые принимали участие в праздничных мероприятиях. Вечером он был впущен в дом Хаброй, одной из личных служанок Помпеи, знавшей о секрете своей госпожи. Затем она побежала за хозяйкой и оставила Клодия ждать в течение некоторого времени. Сгорая от нетерпения, он начал бродить по дому и столкнулся с одной из рабынь Аврелии, которая попыталась убедить молодую и застенчивую арфистку присоединиться к остальной компании. Не в состоянии отделаться от ее навязчивости, Клодий заявил, что не может пойти с ней, потому что ждет свою подругу Хабру, но мужской голос выдал его. Рабыня убежала с криком, что в доме находится мужчина, и начался переполох. Клодий скрылся в темноте. Аврелия начала действовать с хладнокровной методичностью, присущей ее характеру и унаследованной ее сыном. Она немедленно прервала церемонию и приказала закрыть священные принадлежности, используемые в ритуалах, чтобы они не подверглись осквернению от мужского взгляда. Рабов послали запереть все двери, чтобы нарушитель не смог ускользнуть наружу, потом мать Цезаря возглавила поиски с факелами и вскоре обнаружила Клодия, который прятался в комнате Хабры. Его внимательно рассмотрели, чтобы убедиться, кто он такой — мир римской аристократии был довольно тесен, и большинство ее членов знали друг друга в лицо, — а затем выдворили из дома. Аврелия отпустила собравшихся женщин по домам, чтобы они рассказали своим мужьям о святотатстве Клодия [29].

Цезарь сразу же приступил к разводу с Помпеей. В древнейшем римском законодательном кодексе Двенадцати Таблиц, который дети аристократов заучивали наизусть даже во времена Цезаря, не существовало такого понятия, как развод, но тем не менее эта процедура имела долгую традицию. Как и многие другие аспекты римской жизни, вопрос о разводе решался в индивидуальном порядке внутри каждой семьи. В эпоху поздней Республики каждый из супругов мог развестись с другим в одностороннем порядке. В простейшей форме муж говорил: «Забери свои вещи!» (tuas res tibi habeto). Цезарь мог воспользоваться этой традиционной фразой или послать письмо Помпее, но в любом случае их брак быстро прекратился. Причины развода не оглашались, но в этом не было ничего необычного, несмотря на предшествующие обстоятельства. Судя по всему, их союз никогда не был таким же прочным, как его брак с Корнелией, и, хотя супруги проводили вместе большую часть времени, Помпея так и не смогла родить ребенка. У нас нет сведений о том, заводили ли любовников другие жены Цезаря, но в данном случае личного обаяния Цезаря оказалось недостаточно, чтобы обеспечить верность Помпеи. Возможно, в эти годы он проводил слишком много времени в обществе Сервилии и других своих любовниц, или же его молодой жене опостылела жизнь в доме, где властвовала ее невестка. Не стоит недооценивать и привлекательность Клодия, который был умным, миловидным — его семья славилась своей красотой — и обаятельным, с репутацией молодого повесы, которая делала его еще более притягательным. Такое описание могло бы подойти и самому Цезарю, как и готовность совращать чужих жен. Независимо от причины неверности Помпеи, Цезарь не собирался прощать своей жене такие же вольности, какие он позволял самому себе. Такая позиция была распространенной среди римских аристократов [30].

Развод имел важное значение для участвующих сторон, но последствия этого эпизода для Римской республики были еще более значительными. Никогда раньше праздник Bona Dea не подвергался подобному осквернению. Некоторые сенаторы, в том числе Цезарь и Цицерон, в личных беседах высказывали скептические мнения о богах или, по крайней мере, о многих аспектах традиционной религии, но никто из них публично не сомневался в значении ритуалов, пронизывавших многие аспекты жизни общества. Считалось, что успехи Рима основаны на благосклонности богов, и никакими церемониями, призванными обеспечить эту благосклонность в будущем, нельзя было пренебрегать или исполнять их неподобающим образом. Сенат учредил особую комиссию для расследования дела и принятия соответствующих мер. Сам праздник был перенесен на следующую ночь и прошел по всем правилам. После консультаций с весталками и коллегией понтификов было решено, что Клодий предстанет перед судом. По-видимому, Цезарь с самого начата хотел замять дело, но, даже будучи главой коллегии и верховным понтификом, скорее играл роль председателя и не обладал решающим голосом. На заседании трибунала Цезарь отказался свидетельствовать против Клодия и заявил, что он не знал о романе квестора с его бывшей женой. Когда его открыто спросили, почему он развелся с женой, если не из-за ее измены, он ответил знаменитой фразой: «Жена Цезаря должна быть выше любых подозрений». Клодий был подающим надежды молодым человеком, имевшим могущественных друзей, которые делали все возможное для вынесения оправдательного приговора. Цезарь мог рассматривать личную вражду с таким человеком как неоправданный риск, а возможно, он даже считал, что в будущем Клодий может стать полезным союзником. Теперь нам известно, что это произошло на самом деле, но в то время мало кто мог об этом подумать. Несмотря на частые обвинения и нападки на таких людей, как Катул, вся карьера Цезаря была основана на попытках приобретения новых друзей, а не на создании врагов. Он прославился своей щедростью и благосклонностью в отличие от Катона, который был больше известен своей непреклонной суровостью (Катон, как ему и подобало, был среди тех, кто ратовал за самое жестокое наказание для Клодия).