Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 39

СТАРЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НОВЫЕ ЗАГОВОРЫ

Выборы в конце 64 г. до н. э. снова сопровождались ожесточенной конкуренцией. Цезарь не принимал в них участия в качестве кандидата, так как не мог быть избран на пост претора до следующего года, но определенно занимался поддержкой избирательных кампаний других кандидатов. Это был способ обеспечить собственную поддержку в будущем. Особенно жестким было соперничество за консульские должности. Катилина наконец смог выставить свою кандидатуру в паре с имевшим такую же сомнительную репутацию, но гораздо менее одаренным Гаем Антонием. Другим видным кандидатом был знаменитый оратор Марк Туллий Цицерон, происходивший из «новых людей» и всецело полагавшийся на свой талант. Он приобрел известность благодаря своим выступлениям на судебных слушаниях, особенно в громких делах, когда он, к примеру, противостоял одному из приспешников Суллы в 80 г. до н. э. и добился наказания за взяточничество богатого и влиятельного губернатора в 70 г. до н. э. Как и Цезарь, он поддержал закон Манилия, отдававший Помпею командование на Востоке, и постоянно связывал свое имя со сторонниками народного героя. Они с Помпеем (как ни странно, и Катилина) в течение короткого времени служили вместе под командованием Помпея Страбона во время Союзнической войны. Цицерон также представал в роли защитника прав всаднического сословия и устраивал хорошие общественные развлечения во время исполнения обязанностей эдила. Такое заигрывание с народным мнением вызывало неприязнь у ведущих аристократов сената, или «добрых людей» (boni), как они себя называли, и ни один «новый человек» не получал пост консула уже в течение целого поколения. Впрочем, в данном случае Катилина вызывал достаточно обоснованные подозрения, и Цицерон казался лучшим выбором. Поэтому Цицерон одержал победу, а Антоний занял пост второго консула [13].

После 1 января 63 г. до н. э., когда Цицерон и Антоний формально вступили в должность, они немедленно столкнулись с радикальным законом о земле, предложенным трибуном Публием Сервилием Руллом. Этот законопроект подразумевал выделение огромных земельных наделов беднейшим гражданам, начиная с государственных территорий в Кампании — почти все, что осталось от ager publicus после перераспределения земель, начатого братьями Гракхами. Поскольку этой земли не хватало на всех бедняков, государству предлагалось выкупить дополнительные земельные наделы. Закон гарантировал хорошую цену для продавцов и гласил, что любые продажи должны быть добровольными. Было ясно, что для сбора необходимых средств придется продавать даже государственную собственность в провинциях. Была назначена комиссия из десяти человек (децемвиров) с пропреторскими полномочиями, которая в течение пяти лет должна была наблюдать за осуществлением этой программы. Децемвиры избирались голосованием на малом народном собрании, состоявшем из 17, а не из 35 триб. Проект имел грандиозный масштаб, и децемвиры наделялись значительными полномочиями, но проблема, которую предстояло решить, была застарелой и болезненной. Сельская Италия сильно пострадала за последнее десятилетие, и десятки тысяч беднейших граждан находились в отчаянном положении. Многие безземельные крестьяне потянулись в Рим, где яростно боролись за право на оплачиваемую работу, чтобы обеспечить себя и свои семьи. Город предоставлял достаточно широкие возможности для этого, но не все, кто попадал туда, добивались успеха. Арендная плата была высокой, жить приходилось в ужасающих условиях, а долги становились невыносимым бременем для множества бедняков, которые, в отличие от знати, не могли поправить свои дела за счет политической деятельности.

Земельный закон Рулла сам по себе не решал все эти проблемы, но смягчал их остроту. Сначала он был поддержан всеми десятью трибунами. Очень вероятно, что Красс и Цезарь энергично поддерживали Рулла и надеялись выиграть выборы в совет десяти. Позиция Помпея была более неопределенной. С одной стороны, закон обеспечивал земельные наделы для его ветеранов, когда он приведет их назад после окончания военной кампании, которая уже близилась к завершению. Но если Крассу предстояло играть ключевую роль в осуществлении земельной реформы, это означало, что ветераны Помпея и многие другие граждане окажутся в долгу перед его грозным соперником. Некоторые трибуны считались сторонниками Помпея, поэтому маловероятно, что он активно противился принятию закона, но, возможно, ему просто не хватило времени для выработки четко определенной позиции, так как он находился далеко от Рима. Цицерон с самого начала был настроен против этого предложения и всю свою жизнь последовательно выступал с критикой подобных законопроектов. Многие видные сенаторы тоже находились в оппозиции к Руллу, и новый консул мог видеть в этом хорошую возможность заручиться благодарностью этих людей, чьи чувства к нему до сих пор были по меньшей мере прохладными. В нескольких речах перед сенатом и народным собранием на форуме он резко высказался против предложенной реформы. Он демонизировал десятерых децемвиров, называя их «царями», и указывал на их чрезвычайные полномочия и темные побуждения людей, которые якобы стояли за предложенным законом и дергали за ниточки. Эти зловещие фигуры, не упоминавшиеся по имени, но подразумевавшие Красса и, вероятно, Цезаря, выставлялись как соперники Помпея. По меньшей мере один из трибунов уже нарушил консенсус и объявил, что наложит вето на законопроект. Риторическое мастерство Цицерона одержало победу, и земельная реформа была отвергнута [14].

В один из следующих месяцев Цезарь начал судебное преследование Гая Кальпурния Пизона, бывшего консула, недавно вернувшегося в Рим после управления Цизальпинской Галлией. Среди обвинений в вымогательстве и плохой административной работе был включен пункт о несправедливом отделении Галлии от долины реки По. Цезарь снова попытался отстоять права жителей этого региона, но добился не большего успеха, чем в предыдущих случаях. В защиту Пизона выступил Цицерон, добавивший auctoritas своего должностного положения к грозной риторике. Но сам факт обвинения, к которому Цезарь несомненно приложил весь свой талант и энтузиазм, обеспечил ему враждебность Пизона. Впоследствии в этом году Цезарь выступал от лица клиента из Нумидии, молодого вельможи, пытавшегося отстоять свою независимость от царя Гиемпсала. Сын царя, Юба, присутствовал на слушаниях, которые становились все более напряженными. В какой-то момент Цезарь схватил Юбу за бороду. Это могло быть умышленным жестом оратора, игравшим на скрытой ксенофобии, присущей большинству римлян, но скорее всего речь идет о подлинной вспышке гнева. Несмотря на безупречные манеры и аристократическую сдержанность Цезаря, безропотно принимавшего даже самое скромное гостеприимство и критиковавшего своих спутников, когда они начинали жаловаться, за свою жизнь он иногда бывал подвержен внезапным темпераментным выходкам. Как бы то ни было, дело было решено в пользу царя. Цезарь не оставил своего клиента, оказавшегося в опасности, он укрыл его в собственном доме до тех пор, пока не смог тайно вывезти его из Рима [15].

В 63 г. до н. э. Цезарь несколько раз действовал совместно с Титом Лабиэном, одним из трибунов этого года. Вероятно, они были старыми знакомыми, будучи одного возраста, и вместе служили в Киликии и Азии под командованием Сервилия Исаврика в 70-х годах до н. э. Лабиэн происходил из Пицена, где находились огромные поместья семьи Помпеев, и, вероятно, имел некую связь с ними. Будучи трибуном, он провел законопроекты, даровавшие Помпею необыкновенные почести. Великий полководец получил право носить лавровый венок и пурпурный плащ каждый раз, когда отправлялся на игры, и облачаться в полные регалии, если он присутствовал на гонках колесниц. Цезарь якобы был инициатором этих мер и горячо поддерживал их. По свидетельству Светония, он также стоял за обвинениями, выдвинутыми Лабиэном против Гая Рабирия, пожилого и ничем не выдающегося члена сената. Обвинение было облечено в архаическую форму реrduellio (нечто вроде государственной измены) и относилось к событиям, произошедшим вскоре после рождения Цезаря 37 лет назад. Рабирий был одним из тех, кто участвовал в истреблении сторонников Сатурнина и Главсии, а дядя Лабиэна числился среди погибших. Очень поздний и, возможно, ненадежный источник утверждает, что Рабирий показывал голову Сатурнина собравшимся за обеденным столом. Его вполне могли обвинить и в убийстве трибуна, чья личность по закону считалась священной, но поскольку награда за этот поступок была выдана рабу, это было маловероятным. В 100 г. до н. э. сенат издал чрезвычайный указ (senatus consultum ultimum), предписывавший Марию и его коллеге-консулу защитить Республику любыми необходимыми средствами. Судя по всему, Цезарь и Лабиэн не оспаривали право сената на издание такого указа и не обвиняли магистратов, подчинившихся ему, но восставали против того, каким образом он был осуществлен. По-видимому, в основе обвинения лежала убежденность в том, что Марий принял капитуляцию радикалов, которые впоследствии были убиты толпой, забросавшей их камнями с крыши сената. Чрезвычайный указ наделял магистратов полномочиями применять силу против граждан, угрожавших Римской республике, но неясно, лишались ли они права на любую законную защиту, после того как капитулировали и больше не могли причинить вреда [16].