Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 134

Атака завершилась чувствительной неудачей. Цезарь потерял 960 легионеров, 32 трибуна и центуриона и ряд других старших командиров. Помпеянцы захватили 32 штандарта в знак своего успеха, а также взяли довольно много пленных. Тем не менее Помпей довольствовался отражением атаки и не предпринял попытку напасть на укрепления Цезаря. По широко распространенному мнению, это было ошибкой, так как его солдаты были преисполнены боевого духа, а сторонники Цезаря оказались совершенно деморализованными. Сам Цезарь признавал, что противники «одержали бы сегодня победу, если бы только ими командовал победитель» ^[81]. После боя Лабиэн попросил, чтобы ему предоставили право распорядиться судьбой попавших в плен легионеров, и, насмешливо называя их «соратниками», казнил всех на виду у противника. На следующий день Цезарь построил своих солдат и обратился к ним так же, как и после осады Герговии. Он напомнил об этой предыдущей неудаче ^[82], за которой последовала решительная победа. Он говорил о том, как много они уже достигли, сражаясь с превосходящей армией Помпея, и убеждал их отомстить за вчерашнее поражение в следующем бою. Его укоры были мягкими, как и наказания; он довольствовался разжалованием нескольких орлоносцев. Солдаты с энтузиазмом откликнулись на его призыв, и некоторые командиры даже просили его дать новое сражение. Цезарь не испытывал уверенности в том, что его легионеры успели оправиться после поражения, а также понимал, что Помпей вовсе не обязательно примет вызов. Теперь было ясно, что попытка блокировать армию Помпея провалилась. Противник захватил один конец обводной линии укреплений, и у Цезаря не хватало сил и средств, чтобы соорудить новую, еще более длинную линию и снова замкнуть кольцо. Теперь армия Помпея могла дополнять морские поставки фуражировкой на местности. Цезарь понимал, что не достиг своей цели, но он не кривил душой, когда говорил солдатам о своей решимости победно завершить кампанию. Он выбрал отступление и ночью отправил один легион в качестве эскорта для обоза с ранеными, направлявшегося в Аполлонию. За час до рассвета он двинулся следом с остальной армией, кроме двух легионов, которые образовали арьергард и остались на линии укреплений. Утром эти легионы, как обычно, протрубили сигнал побудки. Противник так и не распознал обман, и арьергард вскоре смог последовать за главной армией. Узнав о случившемся, Помпей направил конницу в погоню, но она была задержана конным отрядом Цезаря при поддержке 400 легионеров, выстроившихся в боевой порядок. После нескольких стычек армии разошлись, так как Помпей решил пока что не преследовать Цезаря [20].

БИТВА ПРИ ФАРСАЛЕ:

9 АВГУСТА 48 ГОДА ДО НОВОЙ ЭРЫ

Когда армия Цезаря оторвалась от противника, она вошла в области, где еще не бывали фуражиры обеих сторон. Настало лето, и на полях созревал новый урожай, который могли собрать изголодавшиеся воины. К Цезарю также присоединились некоторые подразделения, ранее отправленные в другие места, что помогло частично возместить потери. Однако, по мере того как весть о его поражении распространялась по окрестностям, некоторые городские общины решили, что было бы ошибкой помогать полководцу, проигрывающему войну. В городе Гомфи магистраты заперли ворота и отказались впустить солдат. Цезарь не стерпел такого оскорбления. Армия взяла город приступом и разграбила его; пьяные солдаты убивали, насиловали и грабили всех без разбора. Городские магистраты покончили с собой. По утверждению некоторых источников, когда армия выступила в поход на следующий день, ее движение больше напоминало пьяное шествие, чем марш дисциплинированных войск. Интересно, что дебош, учиненный в городе, якобы сильно поправил здоровье многих солдат, страдавших от голода и последствий тяжелого труда на укреплениях в окрестностях Диррахия. Впервые с начала гражданской войны Цезарь позволил своим легионерам расправиться с населением захваченного города, и это явно было намеренным проявлением жестокости. Страх перед такой же участью гарантировал покорность других городов, оказывавшихся на пути армии Цезаря [21].

Противостояние при Диррахии, несомненно, закончилось тактической победой для Помпея, и в его лагере царило приподнятое настроение, так как впервые после начала гражданской войны Цезарь столкнулся с неудачей. Решительнее всего выступали старшие командиры, считавшие, что теперь для окончания войны будет достаточно одного победоносного маневра. Афраний уговаривал Помпея воспользоваться флотом для переброски войск обратно в Италию, чтобы снова занять Рим и лишить Цезаря любой возможности выступать от лица Римской республики. Другие, особенно Домиций Агенобарб, говорили, что Цезарь теперь находится у них в руках и его нужно как можно скорее вынудить к сражению, а потом разбить наголову. Помпей проявлял большую осторожность и по-прежнему испытывал большое уважение к боеспособности ветеранов Цезаря. Конечно, он собирался вернуться в Италию, но, имея Цезаря за спиной, он опасался, что в Риме может сложиться впечатление, будто ему второй раз пришлось спасаться бегством по морю. Кроме того, это означало бы погубить его тестя Сципиона вместе с сирийскими легионами, которые еще не присоединились к главной армии. Помпей предпочел остаться в Греции, но по-прежнему считал, что генеральное сражение с Цезарем пока не нужно. Будет лучше преследовать врага и постепенно истощать его силы.

Такая осторожность не вызвала одобрения со стороны влиятельных помпеянцев. Агенобарб стал называть Помпея Агамемноном — царем Микен, устроившим десятилетнюю осаду Трои, — и обвинял его в затягивании войны с целью закрепления собственного превосходства. Если даже Цицерон, питавший глубокую привязанность к Помпею, открыто говорил, что независимо от исхода гражданской войны либо Цезарь, либо Помпей будет обладать верховной властью, то неудивительно, что другие еще больше сомневались в чистоте его побуждений. Теперь, когда победа казалась недалекой, многие хотели заранее обеспечить себе щедрую долю военных трофеев. Некоторые посылали своих агентов в Рим для приобретения роскошных домов поблизости от форума, особенно тех, которыми владели сторонники Цезаря. Домиций Агенобарб, Метелл Сципион и Лентул Спинтер уже рассорились по поводу того, кто станет преемником Цезаря на посту верховного понтифика. Многие видные сторонники Помпея несколько десятилетий назад извлекли большую выгоду из побед Суллы и теперь надеялись избежать уплаты долгов и хотели приобрести как можно больше влияния в новом Риме. Цицерон находил эти настроения тошнотворными и впоследствии мрачно пошутил о названии, придуманном для себя Катоном и его соратниками («хорошие люди», или boni), сказав, что «в них нет ничего хорошего, кроме их цели». Безусловно, при этом он делал исключение для самого Катона и себя, но Катон не находился вместе с армией, а командовал гарнизоном, защищавшим Диррахий. Ходили слухи, что Помпей дал Катону эту должность с таким расчетом, чтобы тот не смог оказать влияния на ход событий после поражения Цезаря. Междоусобные свары между лидерами сочетались с растущим подозрением по отношению к Помпею. Афрания обвиняли в том, что он предал армию во время кампании в Испании. Другие с жаром обсуждали, кому следует разрешить выдвинуть свою кандидатуру на выборах следующего года. Домиций Агенобарб грозился покарать не только сторонников Цезаря, но и тех, кто сохранил нейтралитет в Италии. Несмотря на свой авторитет, Помпей не пользовался такой же абсолютной властью, как Цезарь, и теперь это приносило свои плоды.