Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Дружников cтр.№ 60

По горячим следам августа 1991 года, когда рухнул памятник Дзержинскому в Москве на Лубянке, толпа двинулась к монументу юного доносчика в парке его имени на Красной Пресне. Бронзового героя свалили и поставили на этом месте деревянный крест. На фото, опубликованном в газетах, автор этих строк появился на поваленном постаменте статуи мальчика-героя, на свержение которого потребовалось столько времени, сил и жертв.

После хлопот общества «Мемориал» дело об убийстве Павлика Морозова пересматривалось в 1999 году в Генеральной прокуратуре и Верховном суде России. К рассмотрению ФСБ подготовилась. Давно истек пятидесятилетний срок хранения секретных документов, и журналистов допустили к «Делу № 374», представляющему собой две папки. Оказалось, что первая папка состоит полностью из «откликов трудящихся» на публикации в газетах об убийстве Павлика. Во второй папке тщательно отобраны документы, которые не добавляют ни единой новой детали по данному делу. Российские газеты, радио, телевидение в основной массе дружно одобрили решение Генпрокуратуры и Верховного суда ^[274]. Многие статьи оказались похожими на те, что публиковались в 30-е годы, даже липовые фотографии героя перекочевали в новую печать из сталинских времен.

Поразительно, что безо всякого доследования «Определение Верховного суда» практически повторило постановление показательного суда в Тавде от 1932 года и признало четверых крестьян: деда, бабушку, дядю и внука — «обоснованно осужденными по настоящему делу и не подлежащими реабилитации». Раньше советские власти вместе с КГБ утверждали: Павлик донес на отца, что и вызвало месть деда. Потом они же заявили, что Павлик доносчиком не был. Но если Павлик не доносил, повис вопрос: зачем его убивать? Теперь тайная полиция и всегда согласные с ней органы суда и прокуратуры, замяв политическую суть дела, заявили о «бытовом убийстве». Еще в 1990 году Комиссия по реабилитации жертв режима официально признала, что все показательные процессы 30-х годов были вопиющим нарушением законности. И вот колесо истории опять повернули вспять.

И в 1999 году суд не вышел за пределы пресловутого «Дела № 374» об убийстве, состряпанного органами ОГПУ для показательного процесса ^[275]. Единственное, что публично признал Верховный суд, так это простой факт: «дело возвращено» в Центральный архив ФСБ — туда, где его сотворили.

Итак, накануне XXI века судебная система новой России вновь встала на защиту чести сталинского НКВД. Ложь еще раз узаконена. К сожалению, с тех пор как в 1983 году пошла в самиздат эта наша книга, новых независимых документальных расследований герасимовского дела не появилось. Почти все свидетели, показания которых мы записывали, ушли в мир иной. Улицы, парки, библиотеки сменили вывески, но не везде. Музей Павлика Морозова в деревне Герасимовке переименован на западные деньги в Музей коллективизации, а экскурсантов так и водят к ритуальному месту убийства. Россия — страна медленная. В конечном счете мы все исправляем, но чего нам стоят эти зигзаги?

Публикации в защиту героического мальчика по-прежнему продолжают появляться, затуманивая истину. Катриона Келли из Оксфорда, учившая русский язык в Воронеже, прочитала нашу книгу и побывала в архиве на Лубянке. Там Келли показали упомянутые выше две папки с давно известными всем, кроме нее, сведениями о деле Морозова и просили опубликовать их. Списав большую часть книги «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова», Келли выпустила на английском сочинение «Товарищ Павлик: Вознесение и падение советского мальчика-героя», где популяризирует постановление Верховного суда от 1999 года ^[276]. Заканчивается ее труд трогательной благодарностью ФСБ за помощь.

Повторим, что ответственность за убийство детей Морозовых несет тайная полиция, по выражению Ленина, — «вооруженная часть партии», а за нравственное растление миллионов малолетних павликов — правившая тогда партия. Наше расследование — литературное. Суд над истинными виновниками смерти братьев Морозовых есть частный случай общей беды и вины. Такой суд легко было организовать в то время. Сейчас это вряд ли возможно, поскольку та партия и те опричники ушли в историю. Славной когорты поколения 1937 года нет в живых, их наследники сменили маски, перестроились и рассредоточились в новой власти. Для виновных, на наш взгляд, остается наказание словом, то есть наказание обнаруженной и опубликованной в печати истиной.

Тайное постепенно становится явным. Почти одиннадцать миллионов жителей Страны Советов в той или иной степени сотрудничали с органами, добровольно, принудительно или за деньги предоставляя информацию о политических высказываниях своих мужей, жен, детей, родственников, друзей, знакомых, соседей, сослуживцев и посторонних лиц. Получается, что на каждые восемнадцать граждан Страны Советов приходился один стукач ^[277]. Такой паутины человеческая история, кажется, еще не знала. Сколько же их значится в активе секретных служб по сей день? Где гарантия, что завтра утром очередной властитель не решит заняться прополкой огорода, который ему удалось прибрать к рукам? Кто против — опять враг, и на него готово досье, и телефон его прослушивается. Советский поэт Щипачев заявил, что пионер-доносчик будет нашим ровесником «во все века» ^[278]. Это приятная перспектива.

Павлик Морозов был героем в Советском Союзе, и первая правдивая книга о нем написана нами в той стране. В Россию пришло новое время, поются новые песни. Умирают и создаются новые мифы. Многое изменилось, но еще больше остается нетронутым ^[279]. Герой-осведомитель 001, как показывают исторические факты, видится напоминанием и тревожным предупреждением всем: и тем, кто доносит, и тем, кто становится жертвами доносов. Впрочем, доносчики, как говорит печальный исторический опыт, тоже жертвы.

Дай Бог, чтобы старое не повторилось. Такая опасность есть.

2005

Дейвис (Калифорния, США)

Этот трагический документ в России публикуется впервые.