Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Дружников cтр.№ 53

В деревню проложили асфальтированную дорогу и провели электричество. На многих домах солому сменил шифер, встали телевизионные антенны. Напротив новой могилы доносчика 001 построили кирпичную семилетнюю школу. Каменный Павлик гордо глядел на выцветший лозунг, зовущий строить коммунизм, светлое будущее человечества. Заборы всем в деревне велели побелить. И стояли они, все одинаковые, в подтеках от дождя. Мимо в автобусах везли туристов в музей Павлика Морозова. Партийные чиновники командовали в Герасимовке, заставляя колхозников работать, правда, уполномоченные приезжали не верхом, а в служебных легковых машинах. Но, хотя все церкви были сожжены и разрушены до фундаментов, в домах по-прежнему висели иконы, а не портреты вождей или юного героя Морозова.

Оказалась Герасимовка между лагерей принудительного труда, раскинутых по всему обширному пространству Урала и Сибири. Поезд шел из Свердловска в Тавду — и часами тянулись колючие заграждения в несколько рядов, вышки. В поселках попадались навстречу автобусы с железными решетками на окнах, без сидений, заполненные изможденными зеками, обритыми наголо. У задних дверей лаяли откормленные овчарки, которых держали молоденькие солдаты внутренних войск. Куда ни глянь — военные, милиция, специфические личности в штатском, с подозрением оглядывающие каждого. Страшная, бесчеловечная земля, заселенная, однако, людьми. Такой мы видели Герасимовку в начале 80-х.

По-разному сложились судьбы современников Павлика Морозова. Его одноклассник Яков Юдов, который, как писали газеты, впереди всех с гордо поднятой головой нес пионерское красное знамя, исчез, скрывался от семьи, от уплаты алиментов, стал пьяницей и убит в драке. Одноклассница Павлика Матрена Королькова работала в спецдетприемнике — доме для детей, оставшихся сиротами после арестов родителей. Мы нашли ее в Харькове. Она служила в охране, в милиции, на письма пионеров отвечать не хотела, говорила, что ей это надоело.

В больнице удалось нам разыскать учительницу Зою Кабину. Писатель Губарев не встречался с ней, но уверенно писал в журнале «Молодой коммунист»: «Без преувеличения можно сказать, что это она воспитала Павлика героем» ^[238]. Теперь мы знаем иное. Разойдясь с осведомителем Иваном Потупчиком, Кабина вышла замуж за спецпереселенца, сына кулака, и за брак с классовым врагом исключена из комсомола. Говорят, Кабина швырнула в лицо уполномоченному комсомольский билет. Учительнице пришлось работать в магазине продавщицей. Когда мы с ней встретились и беседовали в Ленинграде, пенсионерка более-менее благополучно жила, воспитывала внуков. О прошлом говорила осторожно, без восторга, но и без осуждения.

Дожили на почетных пенсиях до середины 80-х годов помощник уполномоченного районного отдела ОГПУ Спиридон Карташов и осведомитель, каратель и кадровик Иван Потупчик. Как уже знает читатель, мы успели застать в живых обоих. Места умирающих современников прославленного героя-пионера занимают другие люди, греющиеся у его славы. Одни называют себя его учителями, хотя появились в герасимовской школе после его смерти, другие уверяют, что сидели с Павликом на одной парте. Мы посчитали по воспоминаниям, и оказалось, что на двухместной скамейке с героем сидело около двадцати человек.

О людях, попавших в орбиту героя, опубликовано немало, и в уста им вложено то, что они вовсе не говорили, но что нужно органам власти. «Многие из героев и сейчас живут, — возмущался Соломеин своими коллегами в неопубликованной статье, найденной нами в его личном архиве. — Читают они книги (про Павлика. — Ю. Д.) и морщатся от этой лжи, которая написана о них». Впрочем, по сей день некоторые не морщатся, а вполне довольны официальной ложью, к которой они привыкли с детских лет.

Герасимовка оставляет противоречивое впечатление. Вековая дикость и приметы нового фантасмагорически смешались. Природа тут с остатками нетронутой красоты. Сказочные зеркала озер и порожистые реки отравлены гнилью лесосплава и химией. Царственные леса — одни вырубаются, другие горят на тысячи верст. Топи, тучи комаров, заснешь — съедят живьем. Накануне нашего приезда медведь задрал в лесу корову. Не так давно крестьянин пошел ловить рыбу на озеро, заблудился, бродил по болотам тринадцать дней, еле выполз к человеческому жилью. По лесам вокруг лагерей ходят батальоны солдат с рациями и автоматами, разыскивая и расстреливая беглых заключенных.

В деревне школьники, одетые в джинсы, дома слушают рок-музыку и смеются над героем-доносчиком, а на уроках с выражением читают посвященные ему стихи. Местные газеты рассказывают, что счастливая жизнь, за которую боролся Павлик Морозов, наступила, а в автобусе, в котором мы возвращались из Герасимовки в районный центр, из-за освободившегося места подрались двое парней, лилась кровь. На остановке жены их сквернословили, били друг друга чем ни попадя, в бешенстве угрожали отомстить всей семье.

О жизни односельчан Павлика Морозова рассказала нам старая крестьянка Елена Сакова, первая из тех, кто когда-то осваивал эти места: «Самое страшное у нас в деревне — пьянство: все теперь пьют, вся Герасимовка. И детей спаивают. Если водки и самогона нет, пьют одеколон и жидкость от клопов. У моей соседки, тетки Павлика Морозова, недавно сгорел в машине сын, — пьяный на грузовике столкнулся с автобусом. Жертв было!.. Жена его сейчас заведует музеем. Деньги получает за героизм Павлика. Она у нас специально обучена, как правильно про этот героизм рассказывать надо. А ты у меня, сынок, коробочку-то на столе больше не нажимай и тетрадочку убери, ничего не записывай. За это знаешь что бывает?»

И старая крестьянка положила на столе по два пальца обеих рук крест-накрест. Только после смерти Саковой решились мы ее слова опубликовать.

В Книгу почета навечно. — «Гвардия Морозова». — Девальвация образа юного героя. — Осведомитель в системе полицейского государства. — Ответ уральской газеты американским советологам. — Моральный облик вождей.

Как же «надо» рассказывать про Павлика Морозова? Иными словами, остается ли герой-доносчик государственным эталоном поведения гражданина, как это утверждалось в 30-е годы? Журнал «Огонек» при Сталине писал, что Морозов являет собой «историю родной страны в сталинскую эпоху» ^[239]. Кончилась ли она, эта эпоха?

Произвол Сталина официально осужден, как и массовые репрессии. Советская историческая энциклопедия, например, толкует роль активистов вроде Морозова в коллективизации не иначе как отрицательную ^[240]. Имели место робкие попытки (не увенчавшиеся, правда, успехом) общественно осудить доносчиков. Тем не менее через два года после смерти Сталина произошло нечто, казалось бы, нелогичное: имя Павлика Морозова «навечно» вписывается в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина под номером 001.