Звездные дороги - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 99

– Правят отцы, – возразил Бонито. – А матери главные, когда отцов нет дома.

– Да, внешне все выглядит именно так, – ответил офицер. – Но ты должен понимать, что все, что они делают, они делают ради тебя – даже амбиции отца вызваны тем, что для него важнее всего возвыситься в глазах сына. Он сам этого не подозревает, но ты это знаешь. – (Бонито кивнул.) – Дети правят в любом доме, но не так, как им, возможно, хотелось бы. Хорошие родители пытаются помочь своим детям, но не всегда к их удовольствию, поскольку порой ребенок нуждается в том, что для него неприятно. Жестокие родители завидуют власти своих детей и восстают против нее, нанося им непоправимый вред. Но твои родители не жестоки.

– Я знаю. – Он что, настолько глуп?

– В таком случае я рассказал тебе все, что собирался рассказать.

– Не все, – возразил Бонито.

– Вот как?

– Почему все именно так?

Молодой офицер довольно улыбнулся. «Нет ли у меня власти и над ним?» – подумал мальчик.

– Человечество смогло выжить, – сказал офицер, – благодаря тому, что родители желают лучшего своим детям. Без этого они страдают. Ничто не радует их больше, чем улыбка или смех ребенка, и ничто не тревожит их сильнее отчаянного детского плача. Бездетные часто не понимают, чего им не хватает. Но это прекрасно понимают родители, чьи дети выросли.

– Когда вы заберете меня в Боевую школу, – кивнул Бонито, – мои родители будут очень страдать.

– Если заберем, – мягко ответил офицер.

– Вам лучше оставить меня здесь, – улыбнулся Бонито. – Я нужен моей семье.

– Ты можешь править в этом доме, Бонито, но ты не правишь Международным флотом. И твоя улыбка ничего мне не говорит. Но когда придет время, выбирать тебе.

– В таком случае я уже выбрал. Я никуда не полечу.

– Когда придет время, – повторил офицер и ушел.

Бонито понял, что его оценивают, и важная часть этой оценки – то, как он поступит с полученной от офицера информацией. В Боевой школе из детей готовили военных командиров, а это значило, что весьма важно было понять, как Бонито распорядится тем влиянием, которое, как выяснилось, он оказывает на своих родителей.

«Смогу ли я помочь им стать счастливыми? – подумал он. – Что это вообще значит – быть счастливым? Мама помогает мне и папе, постоянно делая что-то для нас. Счастлива ли она? Или она лишь надеется, что мы в ответ будем делать что-то для нее и тогда она будет счастлива? Папа любит говорить о своих мечтах насчет Испании. Значит ли это, что для счастья ему нужно, чтобы эти мечты и в самом деле стали реальностью? Или он счастлив уже тем, что у него есть повод поспорить? И не важно даже, если он проиграет в споре? Будет ли он рад, если я приму его цель как свою собственную, или увидит во мне соперника?»

Не так-то просто нести ответственность за счастье других.

И Бонито впервые всерьез занялся изучением собственных родителей, а также того, чего они хотели и в чем нуждались для счастья.

Изучение подразумевало знакомство с материалом. Ему требовалось узнать больше, и он начал устраивать родителям неформальные интервью, расспрашивая об их детстве, о том, как они познакомились, обо всем, что приходило ему в голову. Они с удовольствием отвечали на вопросы, хотя часто пытались увильнуть, не объясняя всего до конца. Но сам факт, что они избегали определенных тем, позволял ему понять их еще лучше.

Но чем больше он узнавал, тем сложнее ему было во всем разобраться. Слишком уж непростыми существами оказались люди. Взрослые совершали множество лишенных какого-либо смысла поступков, а воспоминания их порой казались чересчур невероятными, так что Бонито не мог понять, лгут ли они, или их просто подводит память. И уж точно мать и отец не рассказывали одну и ту же историю одинаково: отец в своей версии всегда был героем, а мать – страдающей жертвой. Хотя в остальном истории ничем не отличались друг от друга, не считая того, что мать никогда не воспринимала отца как своего спасителя, а в рассказах отца мать никогда не играла важной роли.

Бонито начал задумываться, любят ли родители друг друга на самом деле, а если нет, то почему они вообще поженились. Мысль эта беспокоила настолько, что мать, заметив состояние сына, пыталась расспрашивать его, но у Бонито хватало ума ничего не объяснять. Впрочем, вряд ли у него нашлись бы для этого подходящие слова.

Он понимал, что на нем лежит чересчур большая для ребенка ответственность. Как он мог сделать своих родителей счастливыми? Он никак не мог помочь им в том, в чем они нуждались. Единственное, что от него зависело, – то, как он к ним относится. В конце концов – не потому, что отчаялся, а просто потому, что сдался, – он прекратил попытки разобраться в их поведении и отношениях, более не рассчитывая, будто может что-то изменить. Если его неудача означала, что МФ не заберет его в космос, – что ж, прекрасно. Лететь он все равно не хотел.

Но он продолжал кое-что подмечать, задавать вопросы и пытаться понять, что к чему. Именно поэтому он заметил определенную закономерность в жизни отца: по разным дням, но не реже раза в неделю, у того бывали некие встречи, на которые он не пытался брать с собой Бонито и даже отказывал, если мальчик об этом просил. До начала своего исследовательского проекта Бонито никогда об этом не задумывался – ему даже не хотелось бывать везде, где бывал отец, в основном потому, что зачастую это оказывалось крайне скучно.

Однако теперь он намного лучше разбирался в делах отца, чтобы понять, что тот никогда не скрывал от Бонито свою обычную работу. Да, естественно, он встречался с клиентами наедине – вряд ли им захотелось бы, чтобы рядом находился все слышащий ребенок, – но и не скрывал ни от кого этих встреч. Иногда на подобных мероприятиях вела протокол секретарша, и Бонито сидел в ее кабинете, читая или рисуя, пока отец не закончит.

Тайные же встречи всегда происходили за пределами конторы и в нерабочие часы. Иногда они включали в себя долгий обеденный перерыв, и секретарша уводила Бонито домой, чтобы мать могла его покормить. Порой встречи происходили вечерами, после того как отец приводил Бонито домой.

Обычно отец любил рассказывать обо всем, чем занимается, особенно когда ему удавалось кого-то разозлить, поставить на место или вызвать всеобщий смех. Но про свои тайные встречи он никогда не распространялся, ссылаясь на то, что они скучные, бессмысленные, утомительные и он терпеть их не может.

Тем не менее, отправляясь на такую встречу, отец ничем не выказывал неудовольствия. Он ждал ее чуть ли не с нетерпением, то и дело поглядывая на часы, а потом извинялся и быстро уходил.

В течение многих месяцев это не особо беспокоило мальчика, – в конце концов, он отказался от идеи взять на себя ответственность за счастье родителей, так что можно было не спешить и разобраться со всем позже. Но проблема сама по себе никуда не девалась, и наконец он понял, в чем дело.

Отец участвовал в заговоре. Он встречался с людьми, которые занимались чем-то опасным или незаконным. Неужели он планировал свергнуть испанское правительство? Устроить революцию? Но с кем он мог встречаться в Толедо? Толедо не принадлежал к числу городов, где жили богачи – те обитали в Мадриде и Барселоне. Эти города родители часто упоминали, но редко посещали. Встречи почти никогда не длились больше полутора часов, и уж точно никогда – больше трех, так что они явно проходили где-то неподалеку.