Юность Жаботинского - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 20

Страница

Первые два предложения большинством голосов приняты, а последний вопрос о мерах борьбы оставлен на обсуждение до более благоприятного времени, в продолжение которого может более ясно выразиться их настоящее тюремное положение. К 9 часам вечера этим заключили переговоры и перешли к частным, личным между собою разговорам, не нарушая тишины и спокойствия.

Начальник тюрьмы / подпись

Эти рапорты были обнаружены в Одесском областном архиве все той же Натальей Панасенко в 2003 году, а между тем сам Жаботинский еще в 1914 году, то есть куда раньше, пишет в «Повести моих дней»:

«…Поистине такой свободы слова мы не знали даже в “Литературном клубе”. Каждый вечер, когда стихал шум в крыле воров, которое было в другой стороне корпуса “крепости” (ибо эти простодушные люди засыпали с закатом солнца), мы проводили лекции с дискуссиями. “Мирабо” читал лекцию о Великой французской революции, другой ветеран по прозвищу “Зейде” (“дедушка” на идиш) излагал нам историю Бунда, меня тоже пригласили прочесть лекции по вопросам моей профессии – о декадентах, о возрождении Италии и, разумеется, об “индивидуализме” (эту лекцию меня, однако, не попросили повторить)».

Что ж, предлагаю если не поучаствовать, то хотя бы послушать эти дискуссии.

– Вот вы, господин Лавров, называете себя сионистом, – обратился к Жаботинскому «Саламандра», его невидимый сосед сверху, – и при любом случае, даже в лекциях об Италии или индивидуализме, подчеркиваете свою принадлежность к евреям как к высшей расе…

– Стоп, уважаемый! Вы передергиваете, – прервал его Жаботинский, стоя на подоконнике своей камеры перед открытым, с решеткой, окном. – Я сказал: если в слове «аристократ» есть какой-то смысл, то мы, евреи, самый аристократичный народ во всем мире. Даже у вас, русских, ваша самая древняя династия насчитывает не более двадцати-тридцати поколений культуры в далеком прошлом, а в начале их существования они были полудикими земледельцами. Что до евреев, то за нами семьдесят поколений отцов, которые умели читать и писать, говорили о Боге и об истории, об идее справедливости, человеческих проблемах и о будущем. Поэтому в качестве одного из первых условий равноправия мы требуем признать за нами право иметь и своих мерзавцев, точно так же, как имеют их другие народы. А нравимся мы вам или не нравимся, это нам совершенно безразлично. Раньше вас мы пришли и позже уйдем…

– Но спор у нас не об этом.

– У нас тут нет споров, господа, – тут же по-судейски вмешался сбоку «Мирабо»-Гинзбург. – У нас дискуссии.

– Хорошо, пускай дискуссия, – согласился «Саламандра». – Вы, мсье Лавров, читали последнюю новинку философии «Пол и характер» Отто Вейнингера, вашего, между прочим, соплеменника? Он защитил в Вене докторскую диссертацию по бисексуальности и в тот же день принял христианство. Так вот, он утверждает, что каждый человек представляет собой комбинацию мужского и женского начал, причем мужской элемент позитивен, нравственен и плодотворен, а женский – негативен, исключает гениальность и сводится к чувственности, безличности и ничтожеству. В главе «О еврействе» «женский» и, стало быть, безнравственный иудаизм он противопоставил «мужскому» христианству и приводит много поражающих, глубоких аргументов в подтверждение того, что еврейская раса, несомненно, с какими-то крупными органическими духовными недочетами. Вы понимаете, я не говорю об исключениях – есть очень почтенные евреи, я сам знаю идеальных людей из вашей среды; впрочем, и эти исключения можно объяснить случайным смешением крови, но тут не о них идет речь, вы понимаете…

– Понимаю, понимаю, не стесняйтесь, мы привыкли.

– И вот мое мнение: вы раса, безусловно, неполноценная. Полноценной я называю расу творческую и гармонично разностороннюю. Вы – ни то ни другое. У вас нет и никогда не было собственного творчества. Доказано, что ваше единобожие и ваша суббота заимствованы, вы по отношению к этим идеям сыграли только роль популяризаторов, если позволите – даже коммивояжеров: к этой роли еврейская раса, действительно, весьма приспособлена. Зато еврейская душа неспособна ко многим восприятиям, ваша гамма ощущений крайне мала и не имеет хроматических оттенков: этим объясняется то, что у вас в лучшие времена вашей независимости не было никогда пластических искусств. Для постройки храма Соломону пришлось вызвать зодчего из-за границы. В вашей Библии – даже в Песне песней – нет, говорят, ни одного слова, означающего цвет, окраску. Только про Давида сказано, что он был рыжий, да Суламифь себя называет смуглой: но краски природы, неба, моря, листвы – все это игнорируется, точно не существует, не нужно, не интересно для сухого, расчетливого, монотонного еврейского духа. Сравните с этим Гомера, его rhododactylos Еоs – зарю с розовыми пальчиками!..

– Но позвольте, при чем тут раса? – спросил Жаботинский, пытаясь на слух определить, сколько соседей слушает эту дискуссию; по удивительно полной тишине в глухом тюремном дворе получалось, что слушают все. И он повысил голос, укорачивая фразы: – Из той же расы произошли потом Израэльс, Левитан… Да чуть ли не вся «русская» скульптура произошла из этой расы – Антокольский, Гинцбург, Аронсон… Просто в древности не могло развиваться у евреев художество – религия запрещала изображать то, что «на небе вверху и что на земле внизу»…

– Нет, это не довод, – усмехнулся «Саламандра», он оказался эрудированным антисемитом, закаленным в тюремных диспутах с разными бронштейнами. – Религиозные верования не объясняют национального характера. Народ с художественными задатками никогда не принял бы антихудожественной религии. Но вы меня не прерывайте. Я иду дальше: и библейская этика ваша, которой вы так гордитесь, какая-то сухая, расчетливая, – не рыцарская, чтобы не сказать – просто неблагородная. Каждый параграф имеет ясную практическую санкцию, обязательство Господа Бога уплатить наличными: дать землю, текущую млеком и медом, продлить дни твои на земле… Библия не знает высших стимулов морали – ни идеи совершенства, ни приближения к божеству, ни загробной жизни. Вдумайтесь только в этот факт: народ, в священных книгах которого нет ни слова о том, что будет с человеком после смерти! Сравните это с арийцами, у которых вся религия-то началась с культа «отцов»! Ведь это разительное доказательство полного отсутствия интереса ко всему, что не имеет непосредственной практической цели. Неужели это не дает права отрицать многогранность еврейской души? Неужели она равноценна с душой арийца, всестороннего, рыцарственного, мечтательного, гармонического? Поймите, я не хочу обидеть…

– Понимаю, понимаю. Пожалуйста.

– Я закончил, – заключил «Саламандра» и тут же предъявил главный козырь: – Хотел только прибавить, что если все, всюду, всегда ненавидят и презирают одну и ту же расу, то ведь нельзя это так просто объяснить тем, что все люди, мол, мерзавцы. Меняются предлоги вражды, меняется содержание обвинений, предъявляемых к евреям, но вражда и презрение вечны. Неужели вам самим в голову никогда не приходит, что есть в вас что-то такое неприемлемое, нестерпимое, раз всегда и повсюду вы наталкиваетесь на одно и то же отношение?..

Страница