Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 50

На самом же глубинном уровне сюжет пьесы «Брат Господа нашего» касается понимания свободы, а в более широком смысле — понимания смысла человеческого бытия. Адам, выражая мысли автора пьесы, не отрицает ни несправедливость общества, ни законность возмущения этой несправедливостью. Тем не менее он приходит к убеждению, что истинные социальные преобразования достижимы только через крест, который «преобразует человеческое падение в благо, а его рабское положение — в свободу». Кульминационным моментом пьесы являются слова умирающего брата Альберта, которые он говорит, когда в городе вспыхивает восстание рабочих:

Это вовсе не пассивное непротивление перед лицом несправедливости и тирании; пьеса не задается целью доказать, что есть только два пути — уступить несправедливости или вооружить священников ружьями. Брат Альберт выбирает третий путь: служить бедным, привнося изменения в культуру, которые спустя какое-то время должны привести к изменениям в политике. Этот смысл хорошо уловили коммунистические власти Польши, пытавшиеся выбросить из пьесы последнюю строчку про «более великую свободу», когда в 1980 г. эта пьеса была наконец поставлена в Кракове.

Примерно за двадцать пять лет до того, как возникло выражение «теология освобождения», Кароль Войтыла предпринял первую попытку такого освобождения пьесой «Брат Господа нашего». Пьеса утверждала, что во всем мире именно Церковь является истинным местом свободы, будучи свидетелем мессианского освобождения, предвещанного Исайей, освобождения, которое истинно освободит людей в самой глубине их человеческой природы. Брат Альберт защищал не Церковь как таковую, а человеческое достоинство посредством Церкви и те истины, которые она несет. По сравнению с Лениным он действительно выбрал «более великую свободу».

Иногда считают, что в «Брате Господа нашего» Кароль Войтыла благожелательно оценивает некоторые аспекты марксизма или по крайней мере марксистской критики современного индустриального общества. Это довольно спорное утверждение. Марксизм выявил ряд несправедливостей, которые были характерны для раннего промышленного капитализма. Но это была не единственная критика социоэкономической ситуации: Папа Лев XIII в энциклике 1891 г. «Rerum Novarum» жестко выступил в защиту прав рабочих; эта энциклика положила начало современной католической социальной доктрине. Кроме того, как это достаточно ясно видно в «Брате Господа нашего», Войтыла решительно отверг марксистскую концепцию человеческой личности, понимание ею динамики истории и насильственную стратегию социальных изменений. Войтыла признает, что гнев, вызванный несправедливостью, имеет право на выражение, но это вряд ли можно считать поддержкой марксистского анализа условий жизни при капитализме. «Более великая свобода», выбранная братом Альбертом, была свободой, которую Чужестранец, под которым подразумевался Ленин, называл обманом бедных. Кароль Войтыла никогда не сомневался, что правда за братом Альбертом, а не за Лениным.

«ЮВЕЛИРНАЯ ЛАВКА»

В «Брате Господа нашего» вопрос о человеческом призвании рассматривался на примере исторической личности, чья драма во многом напоминала драму самого Войтылы; этот герой олицетворял для него образец выполнения пастырского долга. Пьеса стала своего рода выражением благодарности брату Альберту. «Ювелирная лавка» же в поэтической форме воплотила размышления о таинстве брака и явилась в некотором смысле благодарностью «Шродовиско». Но, кроме этого, в пьесе получили дальнейшее развитие размышления Войтылы о борьбе человека с собственным «эго» ради превращения самого себя в дар людям, о построении жизни, делающей человека достойным быть образом и подобием Бога.

В мастерски написанной «Ювелирной лавке» повествуется об истории трех супружеских пар. Андрей и Тереза прожили вместе совсем недолго. Андрей погиб на войне, оставив Терезу одну растить маленького сына, Христофера. Стефан и Анна благополучно пережили войну, но их брак трансформировался во взаимное безразличие, а затем — во враждебность. Любовь умирает потому, что Стефан воспринимает ее как нечто само собой разумеющееся, устоявшееся. Анна же желает более совершенной любви. Отношения супругов отражаются на их дочери, Монике. Христоферу, сыну Терезы, нелегко расти без отца. Полюбив друг друга, Христофер и Моника привносят в свои взаимоотношения груз и боль семейных историй. Они воплощают надежду на искупление за накопленное за многие годы зло, на искупление за себя и за своих родителей.

Войтыла доброжелательно и трезво оценивает поступки своих героев. Пьеса явно написана человеком, хорошо представляющим супружескую жизнь «изнутри» — насколько только может представить ее себе священник, давший обет безбрачия. «Ювелирная лавка» была опубликована в 1960 г. в декабрьском выпуске «Знака» под псевдонимом А. Явень, и ни один читатель не смог бы определить, что автор пьесы — священник. Пьеса явно была написана не сентименталистом, а реалистом, который видел в любви надежду.

На протяжении всего действия Войтыла мягко внушает, что любовь и преданность не могут быть сведены к одним лишь эмоциям. Единственным надежным фундаментом и любви, и верности служит человеческая способность постичь моральную суть вещей. Брак не является институтом, в котором эмоции включаются при встрече и выключаются при расставании. Брак — это событие в жизни двух людей, преобразующее их в дар друг для друга. Эта трансформация остается с человеком, даже когда первоначальные эмоции угасают. Необходимо очищать свои чувства и трансформировать их со временем в более основательную, дарящую себя любовь. Когда Анна, решив, что ее терпение иссякло, пытается продать свое обручальное кольцо ювелиру, тот берет кольцо, кладет его на весы и затем произносит:

Фокусируя внимание на дарящей себя любви, как фундаменте неразрывного брака, Войтыла делает серьезную теологическую заявку: брак является началом нашего понимания внутренней жизни Бога, Троицы, состоящей из дарящих себя индивидуумов, индивидуальность которых реализуется в даре абсолютной самоотдачи. Брак, предположил Войтыла, является присущим человеку опытом, через который человек начинает понимать Бога. Здесь он далек от того понимания брака, которое было принято у католиков перед Вторым Ватиканским Собором, как inter alia ^[85], «средство» для сладострастия. Дарящая себя любовь и дарящая жизнь функция брака для Войтылы являются отражением внутренней жизни триединого Бога и способом влияния Бога на мир через Воплощение его Сына.