Осень ацтека - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 94

Создавалось впечатление, будто этой женщине и вправду хотелось снова побывать на родине, поскольку она не пыталась — как вполне можно было бы предположить — сделать это путешествие утомительным, трудным и рискованным или затянуть его до бесконечности, что было вполне в её силах. За исключением тех случаев, когда она указывала нам впереди болото, зыбучие пески или какое-то другое препятствие, которое требовалось обогнуть, женщина, насколько я мог понять, сверяясь по солнцу, вела нас почти строго на северо-запад. Расстояние можно было сократить, следуй мы вдоль прибрежной линии на запад от гор или от равнинного Края Мёртвых Костей к востоку, — но времени на дорогу через удушливые прибрежные болота или сквозь безжалостные раскалённые пески пустыни ушло бы ещё больше.

Однако, даже несмотря на то, что Г’нда Ке не пыталась отяготить наше путешествие дополнительными испытаниями, оно оказалось достаточно суровым и утомительным. Подъём по крутому горному склону само по себе дело нелёгкое: кажется, что при этом напрягается до предела каждый твой мускул. Взобравшись наконец на гребень, путник начинает спуск, и вот тут-то выясняется, что у него имеется ещё множество других мускулов, которые теперь начинают болезненно, до судорог, напрягаться. Г’нда Ке, я и два воина (их звали Мачиуиц и Акокотли) ещё более-менее выносили все эти тяготы, но нам приходилось делать частые остановки, чтобы дать возможность отдышаться и собраться с силами старому толстому тикитлю. Ни одна из этих гор не высока настолько, чтобы постоянно носить венец из снега, как Попокатепетль, но многие из них достигают высоты тех холодных областей неба, где правит Тлалок. Так что за время пути пришлось пережить немало ночей, когда мы пятеро дрожали от холода и не могли заснуть, даже завернувшись в свои плотные накидки тламаитин.

Часто, даже очень часто по ночам мы слышали, как медведь, ягуар, кугуар или оцелот сопят, с любопытством шныряя вокруг нашего лагеря, но хищники держались на расстоянии, ибо дикие звери испытывают естественную неприязнь к людям — во всяком случае, к живым. Днём мы в изобилии добывали мясо. Нашей добычей становились олени, кролики, сумчатые тлекуачи и мапачи, на морды которых словно надеты маски. Хватало и растительной пищи: плодов ауактин, салатных листьев мешишин, клубней камотин. Когда Уалицтли нашёл траву под названием камопалынуитль, он смешал её с жиром убитых животных и получил мазь, унимавшую боль в натруженных мышцах.

Г’нда Ке попросила немного этой травы, чтобы выжать сок и закапать в глаза, которые, по её словам, сделаются от этого «более тёмными, блестящими и красивыми». Однако тикитль отказал ей в этом, заявив:

— Моя госпожа, всякий, кого накормят этой травой, вскоре умрёт, и я никак не могу доверить тебе смертельный яд.

Водоёмов в горах — и ручейков, и прудов с холодной чистой водой — было великое множество. К сожалению, мы не захватили с собой рыболовного снаряжения или сетей для ловли водяной птицы, однако ящериц аксолотль и лягушек нетрудно поймать и руками. Кроме того, мы выкапывали корень амоли и, хоть вода и была холодной, купались почти каждый день. Короче говоря, у нас не возникало ни малейших затруднений ни с питанием, ни с тем, чтобы поддерживать себя в чистоте. Могу также сказать — теперь, когда у меня уже нет необходимости карабкаться по этим горам, — что с их склонов открываются восхитительные виды.

Большую часть путешествия нас радушно принимали во всех попадавшихся по дороге селениях. Мы спали под крышей, а местные женщины угощали нас множеством диковинных, непривычных лакомств. Уалицтли в каждой деревне обязательно отыскивал местного тикитля и затевал с ним разговор о здешних снадобьях. И хотя он ворчливо называл сельских целителей безнадёжно отсталыми, его лекарская сума скоро оказалась набитой чуть ли не под завязку.

Я же стремился в каждом встречном поселении поближе сойтись с его главой — вождём, правителем, владыкой, или как ему было угодно себя назвать. Большая часть нашего пути пролегала по землям народов, которые назывались кора, тепейяуаки, собайпури и рарамури. Все названные племена и народы относились к нам дружелюбно, поскольку издавна имели дело со странствующими торговцами ацтеков, а до падения Теночтитлана и с купцами мешикатль. Языки у этих племён были разные, но мне, как уже говорилось выше, довелось выучить некоторые слова и фразы, когда я жил в Мехико и встречал в странноприимном доме Сан-Хосе разведчиков различных племён, которых вожди отправляли взглянуть на город белых людей. Правда, Г’нда Ке, благодаря своим многочисленным, неустанным скитаниям, говорила на этих языках с куда большей беглостью, так что я, хоть на неё и было опасно полагаться в любом деле, использовал эту женщину в качестве переводчицы.

Всем вождям говорилось одно и то же: я собираю армию, дабы свергнуть иго белых чужеземцев, и прошу выделить мне для этой благой цели столько крепких, отважных и воинственных людей, сколько возможно. Очевидно, Г’нда Ке, при всей её злобе, не искажала при переводе мои слова, потому что, как правило, вожди охотно и великодушно соглашались выполнить мою просьбу.

Народы, посылавшие разведчиков на юг, в земли, находившиеся под властью испанцев, уже слышали, причём из первых уст, красноречивые рассказы о жестоком угнетении и бедственном положении тех, кто уцелел во время Конкисты. Они знали о том, что белые люди обращают в рабство, заточают в работных домах, жестоко бьют, клеймят и вообще всячески унижают некогда гордых мужчин и женщин, да ещё вдобавок навязывают им свою новую религию — чуждую и непонятную, но жестокую. Эти донесения, естественно, распространялись среди соседних племён и народов, как ближних, так и не слишком, пробуждая в каждом крепком и отважном мужчине пылкое желание предпринять хоть что-то в отместку.

Вождям не требовалось выискивать желающих: едва они передавали мои слова подданным, как меня тут же окружали люди (иные из них были совсем юнцами, иные — ветхими старцами), которые с воодушевлением выкрикивали боевые кличи и потрясали своим обсидиановым или костяным оружием. У меня имелась возможность выбирать и тщательно отбирать себе воинов. Снабдив новобранцев как можно более точными и подробными указаниями относительно маршрута следования и места назначения, я отсылал их в Шикомотцотль, к Ночецтли. Надо сказать, что я не отвергал никого из выразивших желание мне помочь. Даже совсем юные или слишком старые получили ответственное задание:

— Ступайте от поселения к поселению, как можно дальше, передавая повсюду мой призыв. А каждому, кто вызовется добровольцем, давайте те же указания, какие сами получили.

Следует заметить, что я не собирал людей, которые просто хотели стать воинами. Все они уже хорошо владели оружием и имели опыт схваток, поскольку племена часто враждовали с соседями — из-за спорных земель, охотничьих угодий или похищенных женщин. Однако такого рода столкновения, набеги и вылазки сильно отличались от слаженных боевых действий большой, единой, спаянной дисциплиной армии, служба в которой предъявляла к бойцу несколько иные требования. Мне оставалось лишь полагаться на то, что Ночецтли и другие мои командиры сумеют научить сельских новобранцев всему, что им необходимо знать и уметь.

Наверное, логично было бы ожидать, что по мере продвижения нас пятерых всё дальше и дальше на северо-запад мои призывы будут восприниматься всё с меньшим воодушевлением и большим недоверием. В столь отдалённых землях Сего Мира располагались лишь маленькие, далеко отстоящие одно от другого, почти изолированные поселения. Очевидно, у их жителей не было ни охоты, ни необходимости торговать с соседями или хоть как-то с ними общаться. В результате контакты между племенами сводились по большей части (как это было и в тех поселениях, которые мы посетили ранее) к вооружённым стычкам, обычно возникавшим по поводам, которые более цивилизованные люди сочли бы пустяковыми.