— Нино ишнентла йанкуик ин флауи покуауиме. Айкуик, — прозвучал мой ответ.
— Ваше превосходительство, индеец утверждает, что он ничего не знает об аркебузах. И никогда не знал.
Коронадо извлёк из ножен на поясе меч и спокойно сказал:
— Объясни ему, что ты снова задашь ему те же самые вопросы. Всякий раз, когда он будет ссылаться на неведение, он будет терять по одному пальцу. Поинтересуйся, скольких пальцев он готов лишиться, прежде чем даст удовлетворительный ответ.
Переводчик повторил это на науатль и снова задал те же вопросы.
Стараясь не показывать испуга, а главное, потянуть время, я сбивчиво забормотал:
— Однажды... я тогда путешествовал по Уаксйакаку... я случайно наткнулся на сторожевой пост. Часовой крепко спал. Я украл его гром-палку. С тех пор ношу её с собой.
Переводчик усмехнулся.
— И этот спящий солдат научил тебя ею пользоваться?
Теперь я постарался прикинуться дурачком.
— Нет, не научил. Он не мог. Потому что он спал, понимаешь? Я знаю, что нужно нажать на маленькую штуковину, которая называется «котёнком». Но мне никогда не доводилось этого делать. Меня взяли в плен, прежде чем...
— Может ли быть, что тот спящий солдат показал тебе всё внутреннее устройство оружия да вдобавок так подробно растолковал, как оно работает, что даже вы, примитивные дикари, сумели изготовить копию?
— Об этом мне ничего не известно, — упорствовал я. — Расспроси об этой копии воина, у которого её нашли.
— Сказано же тебе, — рявкнул переводчик, — этот человек убит. Случайной пулей, выпущенной с помощь растяжки. Но, должно быть, он думал, что перед ним настоящие солдаты, и, уже падая, выстрелил в ответ. Между прочим, он прекрасно знал, как пользоваться гром-палкой.
Пока испанский солдат переводил наш диалог губернатору, я думал: «Хорошим человеком оказался Комитль: истинный мешикатль, настоящий “старый орёл”. Теперь он уже наверняка наслаждается блаженством Тонатиукана».
Однако мне тут же пришлось задуматься и о собственной судьбе, ибо Коронадо, смерив меня сердитым взглядом, заявил:
— Если его товарищ так ловко умел обращаться с аркебузой, он и сам тоже наверняка умеет. Скажи этому проклятому краснокожему следующее. Если он немедленно не признается во всём, что...
Но закончить фразу губернатор не успел, поскольку в зале появились ещё три человека, один из которых не без изумления сказал:
— Ваше превосходительство, зачем вы утруждаете себя использованием переводчика? Этот индеец владеет кастильским наречием не хуже меня.
— Что? — воскликнул Коронадо, сбитый с толку. — Откуда ты это знаешь? Откуда ты вообще можешь его знать?
Брат Маркос де Ницца, вкрадчиво улыбаясь, промолвил:
— Мы, белые люди, любим говорить, будто не можем отличить одного проклятого краснокожего от другого. Но этот — я приметил его, когда увидел в первый раз, — чрезвычайно высок для своей расы. К тому же в то время он был в испанском платье и верхом на армейской лошади, так что у меня имелась дополнительная причина его запомнить. Встреча произошла, когда я сопровождал дона Кабеза де Вака в Мехико. Лейтенант, возглавлявший эскорт, позволил тогда этому человеку провести ночь в нашем лагере, потому что...
Но Коронадо перебил монаха:
— Всё это чрезвычайно подозрительно, но прибереги свои объяснения на потом, брат Маркос. Сейчас мне требуется более неотложная информация. И полагаю, что к тому времени, когда я выбью её из этого пленника, он уже не будет выделяться среди остальных индейцев высоким ростом.
Переводчик потребовался снова, потому что теперь заговорил другой человек, вошедший в комнату вместе со Лживым Монахом, — мой презренный двоюродный брат Йайак. Испанских слов он знал мало, но, видимо, уловив тон сказанного Коронадо, заговорил на науатль. Толмач перевёл:
— Поскольку ваше превосходительство держит в руках обнажённый меч, я заключаю, что он собирается отсечь этому человеку голову. Могу сказать, что обсидиан острее стали, и резать обсидиановым клинком можно не менее, а даже более искусно. Возможно, я ещё не рассказал вашему превосходительству о том, что в моём теле застрял шарик из гром-палки, оказавшийся там по вине этого пленника. Но позволю себе напомнить вашему превосходительству, что возможность окончательно разделаться с этим человеком была обещана мне.
— Да-да, хорошо, — язвительно отозвался Коронадо и вложил меч в ножны. — Доставай свой чёртов обсидиан. Я буду задавать вопросы, а ты можешь заняться им вплотную, если ответы меня не устроят.
На сей раз возразил брат Маркос:
— Ваше превосходительство, когда я встретился с этим человеком, он утверждал, что является посланником епископа Сумарраги, причём представился как Хуан Британико. Имеет ли он хоть какое-то отношение к епископу, неизвестно, но вот принять крещение и получить христианское имя ему, несомненно, довелось. Ergo
[22], этот индеец как минимум отступник и, скорее всего, еретик. Из чего следует, что его преступления в первую очередь подлежат юрисдикции святой инквизиции. Я сам был бы рад допросить его и, установив вину, приговорить к сожжению.
Я уже начал потеть от страха, и это при том, что третья персона, явившаяся с Иайаком и Лживым Монахом, пока голоса не подавала. То была женщина йаки, Г’нда Ке, появление которой в такой компании ничуть меня не удивило. Как и следовало ожидать, избежавшая засады или знавшая о ней заранее, она с лёгкостью перешла на сторону победителей.
У солдата-переводчика, как видно, голова пошла кругом от того, что ему приходилось постоянно переходить от одного человека к другому, без конца перетолковывая многочисленные высказывания. Теперь он был вынужден переводить на испанский ещё и произнесённые елейным голосом слова Г’нды Ке:
— Добрый брат, этот Хуан Британико действительно изменил твоей Святой Матери Церкви. Но ещё больший вред сей изменник причинил владениям его превосходительства. Г’нда Ке точно знает, что именно он виноват во всех многочисленных нападениях, совершаемых неизвестными мятежниками по всей Новой Галисии. Если подвергнуть этого человека надлежащим пыткам, старательно и не спеша, он наверняка сможет помочь его превосходительству положить конец гнусным вылазкам. По моему разумению, сперва нужно заняться этим, а уж потом отправить названного Хуана Британико прямиком в христианский ад. Что же до допроса, то Г’нда Ке с удовольствием помогла бы в этом вашему верному союзнику Йайакцину, ибо она очень хорошо владеет подобным искусством.
— ¡Perdicion!
[23] — воскликнул Коронадо, раздражённый до крайней степени. — На право пытать и убить этого пленника претендует столько народу, что мне уже чуть ли не становится его жаль.