Осень ацтека - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 10

Однако увиденное отнюдь не обескуражило мастеров, и они без промедления принялись за работу. Первым делом мешикатль отыскали возле озера, посреди которого находился Ацтлан, относительно сухое место и соорудили там себе и своим семьям временные жилища. Строились эти жилища из подручных материалов — тростника, пальмовых листьев и глины, — и занялись этим немудрёным делом главным образом женщины. Мужчины тем временем отправились на восток, вглубь суши, и, преодолев значительное расстояние, добрались до взгорья.

Там они принялись валить могучие дубы и пинии. Затем, перетащив стволы вручную на более ровную почву, пришельцы, обжигая и обтёсывая брёвна, изготовляли большущие, значительно превосходившие наши утлые рыбацкие судёнышки акалтин, предназначавшиеся для доставки на остров громоздких грузов. Как скоро выяснилось, источником этих грузов опять же оказались горы. Среди прибывших мастеров нашлись опытные добытчики камня, которые, обнаружив залежи известняка, стали врубаться и вкапываться в них, разбивая скальный массив набольшие глыбы. Грубо обтесав их на месте, для придания удобной для перевозки формы, эти каменные заготовки грузили в акалтин, сплавляли по реке к морю, а потом, вдоль побережья, к узкому заливчику, ведущему к нашему озеру. Ну а уже на острове каменщики мешикатль обтёсывали камни, полировали их и складывали из них стены нового дворца, подобающего новому сану моего дяди Миксцина. Разумеется, это сооружение не могло идти ни в какое сравнение с блистательными дворцами Теночтитлана, однако по меркам нашего города оно заслуживало изумления и восхищения. Двухэтажный, с покатой, благодаря чему выглядел ещё выше, крышей, новый дворец имел великое множество помещений, не говоря уж о впечатляющем тронном зале юй-текутли. Только представьте, даже у детей — у меня, Йайакаи-Амейатль — имелись свои отдельные спальни. В ту пору в Ацтлане это и для взрослых-то было почти неслыханно, а уж тем более для детей — нам исполнилось тогда соответственно двенадцать, девять и пять лет. Однако прежде чем мы смогли туда перебраться, множество работников — плотников, ваятелей, художников, женщин-ткачих — украсили каждую комнату статуэтками, настенной росписью, красочными полотнищами и прочими произведениями искусства.

В то же самое время другие мешикатль приводили в порядок и вовсю усовершенствовали существовавшую в Ацтлане оросительную систему. Каналы, с незапамятных времён пересекавшие наш остров, расширили, очистили от мусора и облицевали камнем. Новые каналы, прорытые вокруг озера, позволили отвести прочь старую гнилую воду и подвести свежую, из речушек, протекавших в глубине суши. Поскольку речная вода всё же смешивалась с морской, озеро осталось солоноватым, но теперь оно уже не было стоялым, и окружавшие его болота стали постепенно осушаться. Это со временем привело к исчезновению ночных туманов и уменьшению числа жалящих насекомых, после чего болотные духи почти успокоились и насылали свою зловредную лихорадку на одного-двух жителей Ацтлана в год, не больше. Что, замечу, стало подтверждением правоты наших целителей.

Покончив с дворцом, каменщики перешли к строительству каменного храма покровительницы города богини Койолшауки и возвели строение, посрамившее прежнее святилище. Новый храм получился столь величественным и красивым, что Миксцин проворчал:

— Теперь я жалею о том, что отволок в Теночтитлан камень с изображением богини. Зачем это было делать, коли у нас самих есть храм, достойный её возвышенной красоты и величия.

— Ты говоришь глупости, — возразила моя мать. — Если бы ты в своё время этого не сделал, у нас бы теперь не было прекрасного храма. Ни храма, ни всего остального, чем пожаловал нас Мотекусома в ответ на твоё подношение.

Дядюшка поворчал ещё немного — он не любил, когда ему перечили, — но вынужден был признать, что сестра права.

Потом каменщики, способом, который мы все сочли весьма интересным, хитроумным и практичным, возвели тламанакали. Пока каменотёсы укладывали наружные плиты, создавая из них оболочку пирамиды, простые работники стаскивали отовсюду землю, гальку, глину, древесину, даже всевозможный мусор, загружали всё это внутрь каменной оболочки и плотно утрамбовывали. Итогом этой кропотливой работы стала вознёсшаяся над городом идеальной формы пирамида, казавшаяся высеченной из сплошного массива сияющего известняка. Она была так велика, что на её вершине размещались два маленьких храма — один посвящённый Уицилопочтли, а другой богу дождя Тлалоку, — к которым вдоль одной из граней вела широкая лестница, предназначенная для бесчисленных жрецов, их помощников, сановников и тех, кому в будущем предстояло подняться по этим ступеням, дабы быть принесёнными в жертву богам. Не стану утверждать, будто наша тламанакали была такой же величественной, как прославленная Великая Пирамида в Теночтитлане, — этой, последней, я, разумеется, никогда не видел, — но наша, несомненно, являлась самым великолепным сооружением, возведённым где-либо к северу от земель мешикатль.

Потом каменщики возвели каменные храмы другим богам и богиням мешикатль — всем, я думаю, хотя некоторым из мелких божков пришлось довольствоваться одним храмом на троих-четверых. Среди множества мешикатль, пришедших на север с моим дядей, имелись и жрецы этих богов. В первые годы они работали наряду со строителями, и работали не менее усердно, не покладая рук. Потом, когда у их богов, а стало быть, и у них, появились храмы, жрецы занялись своими прямыми обязанностями, в число коих входило и преподавание в построенных вслед за храмами школах. Но зодчие на этом не успокоились, а перешли к строительству других, не столь заметных, но необходимых для жизни любого цивилизованного города зданий — амбаров, мастерских, складов, арсеналов и тому подобного. Кроме того, они наладили доставку с гор брёвен для себя и всех тех ацтеков, которые захотели сменить тростниковые хижины на удобные, прочные дома. А к этому стремились почти все, не считая очень немногих недовольных, вечно брюзжащих бездельников, предпочитавших прежний, убогий образ жизни.

Когда я говорю, что «мешикатль сделали то или это», то вовсе не имею в виду, будто всё это они сделали исключительно собственными руками, без чьей-либо помощи. Ничего подобного — каждой группе мастеров, будь то добытчики камня, строители или плотники, помогала целая толпа наших мужчин, а в лёгких работах участвовали даже женщины и дети. Мешикатль показывали ацтекам, как правильно делать то, что требовалось, руководили работами, бранили нерадивых, хвалили отличившихся и не ослабляли усилий до тех пор, пока по прошествии времени мои соплеменники не научились делать множество новых вещей самостоятельно. Я сам задолго до получения второго имени таскал лёгкие грузы, приносил инструменты, раздавал работникам еду и воду. Женщины и девочки, учившиеся ткачеству и шитью, осваивали хлопок и перья — новые материалы, значительно более тонкие, чем привычные для них пальмовые волокна.

Когда подходил конец рабочего дня, наставники мешикатль не распускали ацтеков по домам — валяться по циновкам, напившись перебродившего кокосового молока, но передавали их на попечение мастеров воинских искусств. Те, замечу, тоже весь день трудились в поте лица, но казались совершенно неутомимыми. Они обучали наших мужчин становиться в шеренгу, маршировать строем, обучали их мастерству, — а точнее сказать, искусству! — обращения с обсидиановым мечом макуауитль, копьём, луком и стрелами и, наконец, манёврам и тактике ведения боя. Женщины и девушки, разумеется, к этой учёбе не привлекались, но справедливости ради стоит заметить, что, в отличие от мужчин, лишь немногие из них были склонны к пьянству и безделью. Мальчикам, включая меня, не терпелось начать учиться военному делу, однако это разрешалось лишь тем, кто уже получил право носить набедренную повязку.